– Ладно, а собака?
– Такая крохотная, – всплеснула руками Тамара. – Ест небось как птичка, ну чем она помешает, ведь не кавказская овчарка или алабай какой‑нибудь.
Я усмехнулась. Рита Виноградова из семнадцатой квартиры так же, как и мы, озабочена поиском работы. Но если нам в голову приходят простые решения проблемы, то Ритуля не ищет легких путей и подходит к вопросу творчески, с выдумкой. То разводит в ванной грибы вешенки, то выкармливает мышей на корм для любителей змей, то выращивает на подоконниках женьшень. Но вешенки сгнили, не достигнув нужного размера; мыши разбежались – и у меня сильное подозрение, что Билли и Милли из их числа, – а женьшень так и не проклюнулся из земли.
Потом кто‑то посоветовал Ритке заняться разведением собак, причем не каких‑нибудь крохотных, комнатных, а алабаев. Тем, кто не знает, поясню. Алабай – пастушья овчарка, здоровенное животное, покрытое такой густой шерстью, что может преспокойно спать на снегу, не ощущая холода. Содержать такого монстра в городской квартире крайне затруднительно – уж очень много места он занимает. Но Ритуля пребывала в светлой уверенности, что богатенькие Буратино, владельцы роскошных загородных поместий, начнут записываться в очередь за алабаями.
Где она достала щенка, неизвестно. Но через год у нее выросло нечто, больше всего смахивающее на карликового яка. Огромный ком спутанной шерсти, примерно метр в холке. Пес еле‑еле поворачивался в Ритулиных «апартаментах». Его тело одновременно находилось в двух местах: голова в комнате, а зад радостно махал хвостом на кухне. Каких усилий стоило Ритусе выкормить и вырастить Каролину, знает только она, но несколько месяцев тому назад сучку отвезли к кавалеру, и Ритуся, потирая руки, принялась поджидать, когда на нее прольется денежный дождь.
Через шестьдесят два дня на свет явились пятнадцать маленьких алабайчиков. Ритка сначала перепугалась и прибежала к нам с вытаращенными глазами, но потом успокоилась. Она собиралась продавать щенков по тысяче долларов и быстро посчитала, какая сумма упадет ей в карман через пару месяцев. Начался мучительный процесс выращивания алабайчиков. Первые три дня они мирно попискивали в загончике, и Ритка только радовалась. Бизнес казался необременительным, а Каролина прикидывалась отличной матерью. Но спустя неделю у суки стало не хватать молока, и Ритке пришлось самой их выкармливать. Затем Каролина начала попросту убегать от докучливых детей, наверное, их оказалось слишком много. Уж не знаю, как бы поступила я, получив одновременно больше десятка младенцев. Наверное, сошла бы с ума. Рите пришлось мыть щенят и массировать им животики теплой замшевой тряпочкой, иначе у них начинались проблемы со стулом.
Но это были цветочки, ягодки поджидали впереди. На двадцать первый день собачата открыли глаза и разом полезли из загончика на волю. Бедная Каролина забилась на диван и полностью передоверила свое потомство Ритке.
Что они творили! Грызли мебель, покрывала и занавески, слопали всю обувь и закусили резиновым ковриком в ванной. Если Ритуля теряла на секунду бдительность и оставляла на кровати колготки или нижнее белье, то, вернувшись, не находила ничего, даже обрывков. Желудки у алабайчиков оказались из нержавеющей стали, и они с легкостью переваривали любые попавшие внутрь вещи.
И самое страшное – алабаи росли как на дрожжах. К двум месяцам они стали размером с крупного пуделя. Представьте себе, как в однокомнатной квартирке с пятиметровой кухней и пятидесятисантиметровой прихожей носятся пятнадцать пуделей! Причем не только носятся, но и совершают разнообразные действия. Ковер, правда, Ритуся сразу убрала, но ведь мебель из квартиры не вынесешь! Да еще алабайчики, тронутые ее искренней заботой, считали Ритку своей родной мамой, предводительницей стаи, полностью игнорируя кукушку Каролину. Самый цирк начинался, когда несчастная Ритуська укладывалась спать. Щенки запрыгивали к ней на кровать и принимались усиленно драться за особо вожделенное место у самого лица хозяйки. Избавиться от них не представлялось возможным – спихнешь парочку на пол, на их место тут же залезают другие.
Но самое трагичное было то, что щенков никто не собирался покупать. Рита без конца давала объявления, ездила на Птичий рынок, и все безуспешно. Алабаи продолжали расти. Ритка прибежала к нам с Тамарой и забилась в истерическом припадке. Пришлось звать на помощь друзей и соседей. Не сразу, но положение выправилось. Трех щенков Юра пристроил в милицейский питомник, четверых приняло в дар общество слепых, нуждавшееся в собаках‑поводырях; одного удалось запихнуть в дом отдыха работников прокуратуры, и он несет охранную службу, сидя в будке; остальных с грехом пополам забрали сердобольные приятели. Кто свез алабаев на дачу, кто передал дальше по эстафете. И только одного, самого последнего, удалось продать за триста долларов. Ритулька в полном отчаянии стояла с ним у метро, она уже ни на что не надеялась. Но вдруг рядом с ней притормозил роскошный «мерс», высунулся мужик, сказал, что давно мечтает о таком псе и, швырнув Ритке зеленые бумажки, умчался вместе со щенком.
Самое смешное, что на следующий день после того, как Каролина осталась одна, на Ритулю обрушился шквал телефонных звонков. Все хотели алабаев и готовы были отдавать за них любые деньги.
– И что делать? – вопрошала Рита.
– Повяжи Каролину еще раз, – предложила Тамара, – запиши сейчас всех желающих и пообещай щенков через пару месяцев.
Ритка поколебалась секунду и твердо ответила:
– Больше ни за что. Лучше уж стану разводить на продажу рыбок. Они хоть в аквариумах сидят!
Но собачка, подобранная Кристей, выглядела субтильной, косточки у нее не толще куриных, а животное было явно взрослое, с умной мордой.
– С ней придется гулять, – вздохнула я, – а кошке нужно купить лоток, еще начнет, не дай бог, гадить везде, запах пойдет.
Кристина умоляюще взглянула на Тамару.
– Не начнет, – вмиг отозвалась подруга.
Словно поняв, что сейчас решается ее судьба, кошка глянула на меня, коротко мяукнула, подошла к двери туалета, приоткрыла ее и вмиг вспрыгнула на унитаз. Мы увидели, как она устроилась на кругу, следом раздалось журчание.
– Похоже, лотка не надо, – резюмировала Вера.
Животное спрыгнуло на пол, грациозно приблизилось ко мне, село у ног и коротко сказало:
– Мяу!
Звучало это так: «Ну, видала?»
Я присела и погладила ее по голове.
– Ура! – заорала Кристя, и тут прозвенел звонок.
К нам снова явился выгнанный из дому Юрасик.
– Что‑то у вас жильцов становится с каждым разом все больше и больше, – пробормотал он, окидывая взглядом чисто вымытую живность.
Тома развела руками:
– Скоро в очередь на расширение жилплощади встанем.
Юрка вошел на кухню, плюхнулся на табуретку и громогласно заявил:
– Узнал про Зотова!
– Тише, – шикнула я.
Мне совсем не хотелось, чтобы Кристина услышала наш разговор.
Комментариев нет