Строптивые

Я грустно вздохнула и начала свой рассказ. Незаметно мы опустошили бутылку и приступили ко второй. Катя только головой качала, когда я описывала ей сцену у крыльца и равнодушный вид Небесова.

— Козел, — подвела итог Катя. К новости о том, что Миша изображал из себя моего парня, она отнеслась спокойно. Хотя нет… смеялась она долго и заразительно. — И вот нужен он тебе?

— Не знаю, — честно призналась я.

— А любишь? — глаза хозяйки квартиры пьяненько блестели, наверное, как и у меня.

— Люблю. Но он меня сильно обидел. И, как ты выразилась — он козел!

— О, я смотрю, здесь и без меня весело? — голос Михаила прогремел на пороге кухни неожиданно, мы даже подскочили от испуга. Катя сердито посмотрела на своего парня: — Ты бы еще дольше за маслом ходил.

Миша рассмеялся, а затем его взгляд упал не лежащий передо мной альбом. Его выражение лица сразу посуровело, он внимательно заглянул мне в глаза:

— Катя все рассказала?

— Ага, — кивнула я. — Почему ты мне не рассказал? Почему все молчали?

— Не знаю. Остальные не захотели вмешиваться в наши с Небесовым дела, а я просто не хотел, чтобы ты подумала, что я общаюсь с тобой из желания насолить Егору.

— Но все так и думали… — растерянно протянула я.

— И ты? — Миша удивленно вскинул бровь и склонил голову набок в непритворном внимании.

— И я, — стыдливо отводя взгляд, ответила я. — В самом начале. А Егор так вообще… Готов был лопнуть от злости.

А ведь возможно, если бы тогда не произошло того случая с моим падением, мы бы никогда не познакомились с Мишей. Внезапно мне в голову закралась мысль, от которой мне как-то сразу резко поплохело: что если Егор был со мной только из-за своего тупого соперничества с Мишей? Может, я стала просто способом насолить ему? А когда Небесов понял, что Мише глубоко на это плевать, тут же дал задний ход? Я растерянно закусила губу, чувствуя, как в глубине меня зарождается чувство страха — я не хотела быть игрушкой в руках Небесова, но в итоге все равно ей стала.

Теплая ладонь легла на мое плечо и подняла глаза наверх — Миша стоял и укоряющее смотрел на меня:

— Ты явно только что сделала глупые выводы, да?

— Я просто подумала…

— А теперь слушай, как на самом деле обстоят дела, моя дорогая. — Миша сел рядом со мной, изредка поглядывая на Катю. Та только плечами пожала и пошла доставать третий бокал. — Помнишь, я сказал тебе сегодня, что знаю, из-за чего Егор заварил эту кашу?

— Ты сказал так же, что не будешь мне рассказывать, — осторожно напомнила я.

— Да, но тогда ты напридумываешь целую кучу разного бреда и Егор точно в живых не останется. — Кивнув своей девушке, он принял из ее рук бокал и сделал пару глотков. — В общем, дядя Саша отправляет Егора в Англию, учиться.

На кухне повисла тишина. Я помотала головой, словно утрамбовывая свои мысли, но все равно понять ничего не смогла:

— И что?

— А то, что Небесов вбил себе в голову, что тебе не захочется ждать его целых полгода, и ты найдешь себе нового парня. Меня, например.

— А как же Катя?

— А про меня никто, кроме Мишиных родителей не знает, — рассмеялась девушка. — Я не захотела злить Егора еще больше.

— И вы встречаетесь тайком? Все это время? Что бы пощадить чувства Небесова? — я вскочила на ноги, с каждым словом все больше и больше повышая голос. — А не много ли людей облизывают его со всех сторон?

— Ань, послушай…

— Нет, Миш, дай мне высказаться. Егор — взрослый парень, который должен уметь бороться со всеми неприятностями, чтобы не сломаться. Он ведь мужчина, черт возьми! — я ударила кулаком по столу, не заметив, как мой бокал опрокинулся, и белую скатерть залило багрово-красное вино. — Все только и делают, чтобы Егорушке было удобно и комфортно. Вам не надоело, Миш?

— Аня, я все понимаю, но и ты попробуй его понять — он боится оказаться не нужным тебе. Я же вижу, как он к тебе привязался, как провожает тебя взглядом и как смотрит на меня… — Миша развел руками, словно извиняясь за свои слова.

— И что теперь? Может, мне побежать к нему и попытаться убедить, что я буду его ждать и что, кроме него, мне больше никто не нужен? — я почувствовала, как к горлу подступают злые слезы, но тут же задушила в себе эту горечь — слишком часто я позволяю себе плакать из-за этого идиота. — Не дождется. Он не хочет верить мне, понимаете? Я ведь сказала ему, что люблю, что нуждаюсь в нем, а он… Он трус… Ты хотел с ним помириться, верно?

Миша кивнул, виновато глядя на меня. Я фыркнула и покачала головой:

— Ищи другой способ, Миша. Он не захотел услышать меня — я не хочу слышать о нем. Довольно.

— Ань… — парень, начал было что-то объяснять мне, но его жестом остановила Катя:

— Она права, Миш. Он должен сам разобраться в том, что заварил.

Мы помолчали, каждый думая о своем. Я нервно теребила край скатерти, переводя взгляд с Миши на Катю, и обратно. Затем, увидев разлитое вино, вскочила и начала устранять беспорядок. На помощь мне пришла Катя и мы, все так же молча, начали перестилать скатерть, затем накрывать стол к обеду… Больше в тот день о Егоре мы не разговаривали. Миша изредка задумчиво смотрел на меня, но даже когда повез меня домой. Ничего не попытался объяснить. Напоследок, уже собираясь выходить из машины, затормозившей у моего подъезда, я повернулась к нему и спросила:

— Ты перестанешь делать все для того, чтобы мы помирились?

— Если ты так хочешь — да, — кивнул друг, не отрываясь, глядя на руль.

— Я хочу, чтобы он все сам понял. Я хочу, чтобы он поверил, Миш… — я закусила губу и задумчиво уставилась в окно. — Если этого не произойдет — мы не будем вместе. Его поездка в Англию — только предлог, понимаешь? Он испугался быть обманутым, потому что не доверяет мне. А разве можно не доверять любимому, как он утверждал, человеку?