Строптивые

— А он может такое сделать? — Мне с трудом верилось в услышанное. Скай хоть и мерзавец редкостный, но чтобы просто так оклеветать человека…

— Подобные случаи уже были, — грустно улыбнулся Миша и поднялся со своего места. — Анют, мне пора ехать, а тебе нужно хорошенько отдохнуть. Завтра обязательно позвоню тебе и заеду в гости. Спокойной ночи. — Он мягко поцеловал меня в щеку и вышел из палаты, прихватив с собой остатки нашего ужина и посуду со столиком. Я сладко зевнула и легла, завернувшись в одеяло. В предвкушении завтрашнего возвращения домой я даже не заметила, как заснула.

Утро встретило меня суматохой. В восемь приехали родители, помогли мне собрать вещи и пошли разговаривать с врачом. Чуть позже подъехали Ника и Витя, радостные и счастливые как никогда.

— Как я рада, что ты наконец-то вернешься домой, — светясь улыбкой, сказала Ника, обнимая меня за плечи. — Без тебя мне скучно, Витя целыми днями пропадает в студии, а вечером с Настей гуляет. Правда, мне Митька скучать не дает, вечно куда-нибудь влезет…

Я улыбнулась при воспоминании о наших питомцах:

— А как Сократ поживает?

— О, он ведет себя с малышней, как истинный мудрец, — звонко рассмеялась подруга. — Снисходительно смотрит на их баловство, а когда они ну уж очень наглеют — грозно порыкивает. Муся его побаивается, сразу же бежит куда-нибудь прятаться и с полчаса сидит в своем укрытии.

— Ань, а это откуда? — Витя указал глазами на мое запястье. Я опустила глаза вниз и увидела золотой браслет, который мне подарил Миша.

— Это подарок, — загадочно улыбнулась я.

— Скай заходил? — понимающе хмыкнул мой друг. Я скривила губы в язвительной усмешке:

— Подобные подарки мне может только Скай дарить? Нет, это не от Егора, а от Михаила. Он вчера меня навещал.

Ника притянула мою руку к себе и с любопытством посмотрела на браслет, покачав головой:

— Не нравится он мне, Ань. Вроде бы милый, вежливый, обходительный, но что-то меня в нем очень сильно напрягает.

— Настя мне говорила, что Миша со Скаем вечно во всем соперничают, — задумчиво произнес Виталий.

— Ты хочешь сказать, что Миша общается со мной назло Скаю? — фыркнула я. — Позволь усомниться в твоих словах.

— Я просто делюсь с тобой информацией.

— Я вчера разговаривала с Мишей, он мне об этом ‘соперничестве’ рассказал.

Витя пожал плечами и обронил:

— Я пойду кофе себе возьму и вернусь. Никто не хочет?

Я отрицательно покачала головой, Ника также не проявила желания пить кофе. Когда Витя вышел из палаты, я повернулась к подруге:

— Как у него с Настей?

— Я на них нарадоваться не могу, Ань. — Ника задорно улыбнулась. — Ходят везде за ручку, шепчут друг другу милые глупости на ухо, каждый вечер гуляют допоздна.

— А как у тебя с Бесом? — подмигнула я подруге, стягивая с себя пижаму.

Подруга мило покраснела и отвернулась. Та-а-ак, здесь явно дело не чисто…

— Я его не видела уже неделю. Даже в больнице мы не пересекались, он всегда либо раньше меня к тебе приходил, либо позже. Ни ответа, ни привета, как говорится…

В палату вошли мои родители вместе с Антоном Васильевичем. Я взглядом дала понять подруге, что к этой теме мы вернемся позже и с улыбкой поздоровалась со своим врачом.

— Эх, Анюта, жаль мне тебя выписывать, такая красота нас покинет, — Антон Васильевич щелкнул меня по носу и рассмеялся. — Но я знаю, как ты рвешься домой, поэтому держать тебя здесь не буду. Давай только договоримся, что ты не забросишь свои ‘тренировки’ и будешь слушаться медсестру, которая будет к тебе домой приходить, массаж делать.

Я согласно кивнула и пообещала быть примерной девочкой, после чего тепло распрощалась с врачом. Уже в машине, на пути домой, я подумала о том, что если бы не оптимизм и жизнерадостность этого человека, то сложила бы я лапки и ждала бы чуда. Вот уж действительно, врач от Бога.

В прихожей нас встретил весь наш домашний зверинец. Папа с опаской посмотрел на Сократа, но я убедила его, что добрее пса нужно поискать. Я позволила довезти меня до своей комнаты, а после отправила домочадцев на кухню, сославшись на усталость. Со мной осталась только Ника, чтобы помочь разложить вещи по своим местам.

Я посмотрела на два букета, которые стояли на моем письменном столе. Один был просто огромен, завернут в дорогую бумагу. Алые розы с золотыми лентами в высокой вазе смотрелись в моей комнате немного агрессивно. Рядом скромно стояла обычная трехлитровая банка, в которой стоял букетик крупных ромашек. В сравнении с розами, они смотрелись скромно и почти не выделялись не своей красотой, ни ароматом. Однако, почему-то именно ромашки мне понравились больше всего.

— Ник, а это от кого?

Подруга пожала плечами:

— Не знаю, если честно… Их принесли сегодня утром, с разницей в полчаса. Там конверты в цветах, запечатанные, так что смотри сама.

Я только кивнула головой и приняла от Ники два конверта. В первом были очередные теплые слова от Миши, с надеждой на мое скорое выздоровление, а во втором только одна строчка: ‘Перед тем как их выкинуть — подумай обо мне. Хотя бы мгновение’. Почему-то именно от этих слов у меня по коже прошла легкая дрожь. Сомнений насчет человека, который прислал мне эти цветы у меня не оставалось.

— Ну что? — заинтересованно спросила меня Ника, с любопытством поглядывая на конверты.

— Розы от Миши, — улыбнулась я.

— А ромашки? — продолжала допытываться подруга.

— Они от Ская.

Ника многозначительно улыбнулась, но говорить ничего не стала. Я на мгновение задумалась, а потом попросила:

— Поставь, пожалуйста, розы в банку, а ромашки в вазу…

Ника удивленно посмотрела на меня, но спорить не стала, просто поменяла цветы местами и тихонько вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Я открыла ноутбук и зашла в Интернет, но желания сидеть на каком-нибудь сайте у меня не было. Включив негромко музыку, я отложила компьютер в сторону и снова взяла в руки записку от Ская. Порой мне казалось, что я отношусь к Небесову слишком предвзято, но поделать с собой ничего не могла — не внушал этот человек мне доверия. Для меня Егор — темная лошадка и таким будет всегда, потому что я не собиралась подпускать его поближе, итак слишком многое он себя позволял. Странно было одно — я хотела, чтобы он держался от меня подальше и, в тоже время, мне безумно хотелось увидеть его. Меня задевало, что он так и не пришел ко мне в больницу, хотя сама же выгнала его и попросила не появляться. Когда я общалась с Егором, мне казалось, что каждое его слово содержит какой-нибудь подвох. С Мишей же мне было легко и просто, как с другом. Я даже чувствовала себя немного виноватой перед ним. Черт, что за безумство творится вокруг меня?