Строптивые

Спали мы в одной постели, квартира была однокомнатной, других вариантов не оставалось. Ночью я проснулась от нежных поцелуев и тихого шепота. В ту ночь я рассталась со своей невинностью.

А на следующий день, утром, Макс потребовал, чтобы я выметалась из его квартиры, и выразил острое желание больше со мной не встречаться. О нашей ночи узнала вся компания, в которой я гуляла, поползли грязные слухи. Я надеялась до последнего, что Витя не узнает об этом, но ему все же кто-то растрепал. Через несколько дней я встретила Макса с разбитым лицом и вывихнутой рукой. Витя свою причастность к происшедшему отрицал, но его разбитые костяшки на правой руке говорили сами за себя. Именно тогда Виталий поклялся уберегать меня от подобных ‘случайных’ ночей.

За размышлениями я даже не заметила, как оказалась в незнакомом месте. В конце темного переулка, посреди которого я соизволила вынырнуть из омута воспоминаний, проносились огни машин. Ну вот, догулялась. Надо двигать в сторону этой оживленной улицы, а там уже разберусь, куда дальше. Я быстро направилась по надуманному маршруту, поглядывая по сторонам. Переулок доверия не вызывал.

В правильности своих наблюдений я убедилась метров через пятнадцать, когда два темных силуэта выскочили прямо передо мной из-за гаража.

— Ну что, куколка, поиграем? — тот, что повыше хрипло рассмеялся, от чего меня бросило в дрожь. Его дружок радостно ему вторил.

Ну как, Анюта, удалась прогулочка?

Я постаралась никак не показывать своего испуга и сделала шаг назад. Тот, кто со мной говорил, усмехнулся и, протянув ко мне руки, обнял за плечи стальной хваткой. Я попробовала вырваться, но высокий держал меня крепко, да еще и прижимал к стене гаража.

— Я, наверное, вам помешала? Вы извините, я просто пройду и все, — пролепетала я, еле дыша от страха.

— Нет уж, ты никуда не пойдешь, а останешься с нами и украсишь наш вечер, — высокий заулыбался и на меня пахнуло перегаром. Его дружок радостно подхихикивал этому типу, при этом осторожно подбираясь ко мне ближе.

— Ребята, ну нам же не нужны проблемы, — попытка вразумить этих дебилов с треском провалилась, когда я почувствовала на своей спине руки ‘гиены’ — так я прозвала второго отморозка. От омерзения меня передернуло. — Отпустите меня немедленно!

— О, птичка по-другому запела! — притворно восхитился высокий, проводя ладонью по моей щеке. От него так разило потом, машинным маслом и алкоголем, что меня начало подташнивать. — Хочешь, я сделаю так, чтобы ты еще очень долго продолжала услаждать наш слух?

— Не слишком ли умные слова для такого отморозка как ты? — съязвила я, вжимаясь спиной в стену гаража, чтобы хоть как-то отдалиться от грязного тела.

Пощечина обожгла мою щеку холодным огнем, от неожиданности я вскрикнула и, дернувшись, ударилась затылком об гараж.

— Тварь! — просипел высокий, цепко схватив мой подбородок и заставив заглянуть ему в глаза. Расширенные зрачки…Отлично, мне еще и наркомана для полного счастья не хватало… — Я тебе сейчас…

Я не стала дослушивать его, безусловно, дельную мысль насчет моего укрощения. Вспомнив урок ОБЖ в десятом классе (слава Богу, что я этот предмет практически не прогуливала!), я ударила лбом высокого, заехав ему прямо в нос и разбив его до крови. ‘Гиена’ явно не ожидал от меня подобной прыти и не успел вовремя помочь своему дружку. Однако, удачи сегодня была явно на их стороне — я настолько обрадовалась свободе, что рванула в сторону оживленной улицы со скоростью света, но совершенно забыла, ГДЕ я нахожусь. Первый же камень на дороге попал мне под ноги и я упала, громко матерясь и проклиная ‘двух мерзких козлов, у которых спермотоксикоз вызвал явное помутнение мозга’.

Резкий рывок за волосы показал, что эти двое собираются лечиться от обозначенной выше болезни, используя меня как лекарство. От боли в черепе заслезились глаза. Падая, я содрала руки в кровь и разбила коленку, которая теперь противно пульсировала и жгла.

— Что, сука, хотела сбежать? — ‘гиена’ соизволил открыть рот и осчастливить меня своим противным, писклявым голосом.

— Да пошел ты, — выплюнула я, уже не заботясь о себе.

— Держи эту мразь, она сейчас за все ответит, — прохрипел его дружок, приближаясь к нам.

На меня напало оцепенение и какое-то холодное равнодушие. Я поняла, что вырваться мне не удастся и на помощь никто не явится. Высокий схватил меня за горло и рывком поставил на ноги. Я закашлялась.

— Тащи ее в гараж, Лось. Там удобней будет, — пискнул ‘гиена’, отпуская мои волосы.

Внезапно за нашими спинами раздалось глухое, утробное рычание. Супер, у них еще и собака.

Высокий замер, появления огромной черной дворняги он явно не ожидал. Я попятилась чуть в сторону, но путь мне преградил подхалим, не сводящий взгляда с пса.

— Слышишь, убери свою псину, а то я за себя не ручаюсь, — каркнул высокий, оглядываясь на меня.

— Э-э-э, это не мое, — ляпнула я, прячась за спиной ‘гиены’. — Я думала, это ваш пес.

Дворняга наплевала на наше выяснение отношений и бросилась в атаку. Парни кинулись в рассыпную, оставив меня один на один с псом, который даже не обратил на меня никакого внимания и рванул вслед за беглецами. Я пораженно замерла, не ожидая подобного подарка судьбы, но уже спустя мгновение, сбросив с себя оцепенение, рванула на огни машин, благо, эта троица побежала в противоположную сторону.

Не добежав до угла, я услышала за спиной какой-то шорох и тут же остановившись. С детства уяснила одно неписанное правило — от собак лучше не убегать. Я повернулась, как можно медленнее, без резкий движений. Черный пес сидел у меня за спиной и умильно вертел пушистым хвостом.

— Спасибо, друг, — тихо сказала я, не двигаясь. Пес внимательно на меня посмотрел, словно понимая, что я говорю. — Ты даже не представляешь, как мне помог.

Только сейчас до меня в полной мере дошло, чего я избежала. Колени подогнулись и я во второй раз осела на землю. Пес медленно подошел ко мне, как будто не желая меня напугать, и лизнул руку. Я робко погладила его по загривку, получив в благодарность довольное урчание. Теперь я могла разглядеть своего спасителя: густая черная шерсть, на животе закубленная и грязная, впалые бока, длинный пушистый хвост, не перестающий описывать круги и живущий отдельной жизнью, умные карие глаза.

— Ты, наверное, голодный? — Мой голос дрожал от пережитого страха и пес, чувствуя это, заскулил. — Пойдем, я тебя к себе отведу и накормлю. Это хоть как-то можно будет назвать ответным спасением. — Я поднялась на ноги и хлопнула себя по ноге. Пес осторожно схватил меня за край шорт и потянул в обратную сторону.