Это было почти смешно. Правда, он сохранил кодекс чести. Теперь пришло время загладить вину, и для этого потребуется все его самообладание. Но он извинится перед Хелен и вопреки всему будет надеяться, что она не оставит его… и Ариану. Пожалуйста, Господи! Только не это.
Ариана уже заинтересовалась новой гувернанткой. Это ведь хороший признак. Он заметил, что девочка подглядывает за Хелен из-за дверей, занавесок. Более того, во время игры в триктрак она выглядела почти непринужденно. Значит, есть надежда. Если он не уничтожил ее.
В этот момент дверь напротив него распахнулась.
— Доброе утро, милорд, — сказал Крейн, держа медный тазик с водой. Чистое полотенце было аккуратно перекинуто через одну руку.
— Доброе, — неохотно буркнул граф, устраиваясь в кресле в ожидании бритья.
Старый слуга наклонился, с кряхтением поставил тазик и начал рассматривать лицо хозяина.
— Неприятный синяк, милорд, если позволите мне заметить.
— Не позволю.
Крейн пожал плечами и стал наливать воду в фаянсовую чашу.
— Чертовски трудно брить вокруг губы, — предупредил он.
— Я полностью отдаюсь в твои руки, — проворчал Кэм.
Улыбнувшись, Крейн умелым движением кисти встряхнул полотенце.
— А молодой Бентли выглядит похуже? — поинтересовался он, раскрывая бритву.
— Да, немного. — Граф довольно хмыкнул, потом, сдвинув брови, сказал: — Когда закончим, выложи, пожалуйста, мои старые коричневые брюки и шерстяной сюртук.
— Хорошо, милорд. — Крейн покрывал его лицо мыльной пеной. — Хотите сегодня помочь в расчистке южных полей, да?
— Возможно. А почему ты спрашиваешь?
Крейн снова пожал плечами.
— У вас это на лице написано, милорд, — сказал он, аккуратно ведя лезвием по щеке Кэма.
Кэм пристально разглядывал камердинера.
— Проклятие, что там написано? Ничего там не написано.
Слуга успокаивающе поцокал языком.
— У вас на лице довольно задумчивое выражение, милорд, — пояснил Крейн, продолжая искусно работать бритвой. — Что неизбежно свидетельствует о вашем намерении заняться самой грязной, самой изматывающей работой. Неподобающе для человека вашего положения, но сегодня намечено расчищать поля, и я знаю…
— Черт возьми, Крейн, занимайся бритьем, и все. Если мне понадобится гадалка, я сам найду цыганку.
Только Спустившись к завтраку, граф понял, как поздно встал, и это лишь усилило его раздражение. А Бентли не мог бы выбрать более неудачного дня, чтобы встать раньше обычного. Чем бы Кэм ни планировал заняться, всегда можно было быть уверенными, что он позавтракает задолго до того, как Бентли соизволит пробудиться.
Именно поэтому его так поразило и несказанно огорчило, когда, войдя в столовую, Кэм обнаружил там младшего брата, уплетавшего толстый кусок ветчины. И похоже, до этого он уже проглотил целый ломоть хлеба.
Тем не менее граф решил, что из всех ужасных событий предыдущего вечера Бентли представлял наименьшую проблему. Если не считать неизбежных издевок, он не станет болтать о Хелен, ибо парень являл собой невероятное сочетание, будучи одновременно негодяем и джентльменом. Что касается самого Кэма, то его, конечно, унижали насмешки юнца, но он уже почти осознавал, что унижение полезно, когда оно заслужено. Более того, он часто видел Бентли в худшие моменты его жизни, когда тот выглядел весьма неприглядно.
И Кэм решил не обращать внимания на брата. Если парень станет докучать ему, он просто заберет его с собой таскать камни до конца дня, а может, и до конца недели, поскольку он еще не мог сказать с уверенностью, как долго им обоим придется раскаиваться.
Сжав зубы, Кэм решительно направился к длинному столу красного дерева. Синяки Бентли невозможно было не заметить.
— Ну и ну, — проворчал граф. — Теперь мы встаем с петухами, да?
Щедро намазывая маслом огромный кусок хлеба, Бентли выразительно приподнял брови.
— А может, не стоит предполагать, что я ложился.
— Бентли, прекрати, — вкрадчивым голосом ответил Кэм. — Или я отправлю тебя до конца недели на южные пастбища. И сейчас ты достаточно трезв, чтобы прочувствовать хорошую порку.
Бентли лишь ухмыльнулся и вонзил зубы в кусок хлеба, что еще больше рассердило Кэма. Его всегда раздражала способность брата провести вечер в загуле, а утром встать свежим и бодрым. Сегодня это раздражение было особенно сильным, поскольку желудок графа без всяких на то причин взбунтовался при одном виде еды, тогда как его брат поглощал завтрак, словно изголодавшийся пес.
Кэм продолжал сердито смотреть на него через стол, и Бентли, убрав с лица ухмылку, со стуком отложил нож.
— Пришлось встать раньше обычного, — наконец пояснил он. — Я должен сопровождать тетю Белмонт в Челтенхэм.
— В Челтенхэм? Зачем? — Граф с содроганием взглянул на тарелку Бентли, до краев наполненную едой. Господи, неужели парень совсем не мучается похмельем?
— Лошади, — пробормотал тот, жуя следующий кусок ветчины. — У Доусона есть пара серых, которых он надеется продать, так что я решил посмотреть. — Он подмигнул Кэму. — Да и дамам нужна защита, верно?
В этот момент на стол упала тень, и, подняв голову, Кэм увидел замеревшую на пороге Хелен.
— О! — произнесла она. — Я думала, что буду первой.
Мужчины одновременно встали, но только Бентли склонился перед ней в подчеркнуто глубоком поклоне.
— А, луч утреннего солнца! — воскликнул он. — Прошу, осветите наш стол, мисс де Северз.
Хелен медлила в дверях.
— О нет! Я… не хочу мешать вам, — с заминкой сказала она. — Я обычно завтракаю одна.
— И для нас это ужасное огорчение, так, Кэм? — Юноша бесстыдно ухмыльнулся брату.
В ответ Кэм с грохотом выдвинул стоявший рядом стул.
— Разумеется. Присоединяйтесь, мисс де Северз.
— Да, разумеется, — подхватил Бентли, снова усаживаясь, когда она неохотно приняла их приглашение. Не дожидаясь указаний, слуга подал кофе, а Бентли с насмешкой посмотрел на брата.
Четверть часа прошли в пустых разговорах. Говорил в основном Бентли, который наконец сдернул с колен салфетку и встал.
— Что ж, это было невероятно приятно, мисс де Северз. Послушайте, у меня отличная идея. Почему бы вам не ужинать с нами каждый вечер?
— Я… ну…
Бентли ослепительно улыбнулся ей.
— Я думаю, вы непременно должны ужинать с нами, ведь нам, холостякам, очень тоскливо друг с другом. — В его голосе звучали нотки отчаянной мольбы, когда он прижал руку ко лбу. — Право, вы должны пожалеть мою молодость и живость, мэм! Брат невозможно скучен. Я просто вяну в его обществе.
Хелен, и без того сгоравшая от смущения, почувствовала, что краснеет. Она терпеливо ждала, когда граф разразится какой-нибудь тирадой. Ей самой не пристало сообщать Бентли, что его старший брат не приглашал ее ужинать за семейным столом. Более того, она бы предпочла ужинать в своей комнате, чем давиться едой под холодным взором Кэма. И она действительно чуть не поперхнулась кофе, услышав слова Кэма.
— Отличное предложение, — спокойно произнес он. — Мы обедаем в семь, мисс де Северз, если это вам удобно.
Комментариев нет