Семья Какики была ему, по сути, родственной. Министр часто бывал у них в доме в период ухаживаний, да и после заключения брака посещал их регулярно, общался, даже знал о тайном ходе. А потом подошёл, оглядел изуродованный труп тестя (главы рода! убитого в собственном доме! в доме с уничтоженным источником!) и спокойно вернулся след в след.

— У тебя железные нервы, — заметил я.

— Работа обязывает.

И этот длор ещё уверяет, что я веду себя подозрительно.

— Давай, осматривай скорее, — министр кивнул на кровать. — Эксперты изнемогают от желания всё здесь исследовать, но я приказал дождаться тебя.

— Какое высокое доверие, — улыбнулся я. — Твои эксперты поделятся инструментами?

— Нужен стандартный набор?

— Да.

Он исчез в зеве тайного хода. И только оставшись один, я почувствовал что-то странное, будто из меня вытянули воздух, а кожу объяло холодом. Был ли это страх столкновения с удивительным и опасным или действительно что-то витало в воздухе — трудно сказать.

Обнажённый длор Какики лежал на своей кровати, и его изломанное, похожее на корягу тело взывало ко мне, будто умоляло разгадать тайну смерти. Зачарованный этим тошнотворно интересным зрелищем, я двинулся к постели. Ветерок дёрнул клин разодранного балдахина, посыпались хлопья неизвестного вещества, ноздри зачесались.

Прикрывшись рукавом, подошёл совсем близко: кожа Какики напоминала сморщенный, прокалённый до коричневого цвета пергамент, кости изогнулись. Но в складках искажённого лица запечатлелось что-то похожее на улыбку. Глаза были закрыты. Я опустил взгляд ниже, скользнул по вспученной ключице, по выгнутой дугой руке с утолщением на запястье, покрытом хлопьями, в отличие от верхней части тела. Неужели?.. Шагнул ближе, нечто объёмное скрипнуло под ногой, будто камушек.

Наклонившись, выхватил из хлопьев жирной ломкой субстанции что-то металлическое, размером с пуговицу, потёр пальцем: латунная шестерёнка, украшенная на диске красными капельками рубинов. Новый вид украшений?

Взгляд снова упал на запястье Какики. Механически сунув шестерёнку в карман, я потянулся к руке трупа и краем одеяла протёр утолщение: брачный браслет с узором из птиц, чуть поблекший, но целый.

Странно, эти браслеты — порождение источника, причём в буквальном смысле: они полностью нерукотворны, вырастают в его сердце без участия длоров, нам даже в случае потери браслета делать ничего не надо — источник вырастит новый сам. Теоретически, без источника браслет существовать не может.

— Держи, — сказал министр.

Что-то щёлкнуло. Я оглянулся: он принёс громадный чёрный саквояж с красной печатью в виде скалящегося согра. По своим следам я вернулся куда кривее, чем до меня министр, и заглянул в саквояж. Со вздохом натянул перчатки и достал капсульный измеритель магического фона:

— Мой набор юного исследователя и то содержал больше инструментов.

— У твоего набора юного исследователя было неограниченное финансирование.

Я разложил по карманам пробирки, вытащил из пенала скальпель, пинцет и снова оглядел комнату: жутко.

Жутко интересно.

 Глава 9

оличество дверей и комнат в доме ужасало: я открыла сорок, а девочки всё не было. Поняла, что обожаю нашу стандартную застройку: в таких домах всё ясно и компактно…

Распахнула очередную дверь в непомерно роскошные апартаменты: на диване сидела какая-то девочка. Приглядевшись, поняла: моя. Просто чистая. С расчёсанными волосами (в отличие от меня). В чёрно-белом платье в тонкую полоску. То ли к детям тут отношение более заботливое, чем к внезапным гостьям, то ли она живое подтверждение тому, что дети быстро адаптируются.

Улыбаясь, помахала ей рукой.

Девочка тоже улыбнулась и помахала.

Приглушённый стеклом, в комнате раздался вопль. Вздрогнув, девочка обернулась к окну. Возле него мы оказались вместе. А там ожидаемо: до далёкой стены ограды простирался аристократический парк с живыми изгородями.

Только статуи и фонтаны лежали обломками, и газон в стороне как-то странно шевелился, приподнимался и опадал. В другой ситуации я бы протёрла глаза, но практика показала: здесь возможно всё, поэтому я с долей философского спокойствия наблюдала, как на газоне растёт холм, как мимо пробегает бревно с глазами, как за ним бежит глазастая сороконожка размером с поезд…

Нет, всё же сороконожка размером с поезд — перебор, я оттащила девочку в простенок между окнами и зажмурилась.

— А нам всё равно, а нам всё равно… — дрожащим голосом пропела я. — Хоть боимся мы волка и совы…

Родители обожали «Бриллиантовую руку», вот в ней были хорошие, идеологически правильные приключения отдыхательного толка, я такие же хочу, а не этот… не такое, что цензурными словами не назовёшь.

А ещё повыше хочу, а не на первом этаже сидеть, пока во дворе монстры бегают. И даже не на втором. Осторожно выглянула в окно: из образовавшегося в газоне холма выползало что-то фиолетовое, склизкое и рогатое. Я икнула.

Заставила себя зажмуриться и вжалась в простенок: на пятый этаж хочу. А лучше на десятый — какой-нибудь неприступной крепости без окон, без дверей.

***

Браслет резко потяжелел, я пронёс порцию сильно фонивших хлопьев со столбика балдахина мимо пробирки. Выпрямился:

— Жена его где?

— Где ты был последнюю неделю? — Министр так и стоял у стены. — Во время прогулки в городском парке ящеров понесло, её ландо перевернулось, похороны были два дня назад.

Смутно припомнилось, что кто-то заходил, просил не запускать фейерверки из-за какого-то горя, но я был слишком пьян, чтобы понять, в чём дело.

— А остальные члены рода? Мужчины, незамужние женщины… Они же… — У меня дух захватило от этой мысли. — Получается, они больше не длоры?

— За ними отправлены отряды, их доставят в конспиративное загородное имение, где ты сможешь с ними пообщаться и исследовать.

— Меня шокирует твоё доверие. — Снова развернулся к столбику и снял скальпелем слой хлопьев. — Ты, вроде, считаешь меня слишком безалаберным.

— Это щекотливое дело, требующее не дюжих знаний, а возможно и экспериментов с источником. Несмотря на позор в Быкослове, ты — единственный глава рода, обладающий достаточными научными знаниями для проведения подобного исследования. И ты лично заинтересован в том, чтобы докопаться до истины и защитить других глав, включая себя, от подобных инцидентов.

— Трезвый, холодный расчёт — и я. — Закупорил пробирку и, сунув в карман, снова взялся за капсульный измеритель. — Как-то мы плохо сочетаемся.

— И, конечно, тебе надо имитировать существование в доме источника.

Чуть не выронил прибор из рук, а министр спокойно докончил:

— Даже если для этого потребуется делиться силой твоего собственного источника.

Развернулся к нему:

— Неужели сохранить тайну так важно? Разве не разумнее предупредить остальных об опасности.

На мгновение министр закатил глаза:

— Понимаю, ты далёк от политики, но не настолько же. Мы воюем, Лавентин, и безрезультатно воюем с Галлардией уже пять лет. Мы не можем позволить народу узнать, что главы рода настолько уязвимы, что магию может потерять вся семья. Это удар по нашей обороноспособности. Как ты предлагаешь держать врага на расстоянии, а колонии в Черундии в повиновении, если сильнейшие из сильнейших могут запросто погибнуть у себя дома, в собственной постели?