Жена из другого мира

Брюнет схватился за голову, сильнее взлохмачивая волосы. Алкашина несчастный, что б тебя похмелье тяжёлое мучило!

Раненый полицейский жалобно-жалобно запричитал. «Генерал» временами вставлял пару слов. Замахав руками, брюнет указал на меня и потявкал.

Это типа я во всём виновата? А не он, навесивший на меня эту опасную штуку. Кстати говоря, а у меня рука из-за этого не отсохнет или что-нибудь в этом роде?

С опаской уставилась на браслет.

Обречённо вздохнув, брюнет что-то мявкнул и указал мне на дверь.

Кажется, меня возвращали маньяку.

Маньяк при этом выглядел очень несчастным, словно его приговорили к чему-то страшному. Ну а я что? Зачем портить жизнь какому-то маньяку, я, наверное, лучше в участке останусь: тут все добрые, пирожными угощают, меня побаиваются… Может, помогут оформить визу.

В животе пронзительно заурчало. Брюнет вскинул брови. Ну заурчало, и? Я только благодаря доброте неизвестного торговца не лежу сейчас в голодном обмороке.

Брюнет протянул мне руку.

Всё равно не пойду, наоборот, поглубже в угол дивана забилась и упрямо выпятила подбородок. Брюнет затявкал и замявкал, тоже что-то о дрелях заговорил, о бабах или баобабах.

— Не понимаю, — процедила я.

Почесав голову, брюнет подтянул левый рукав: под аккуратно закатанной манжетой был браслет как у меня. Но это же не повод уходить куда-то с незнакомым мужчиной. Даже если этот мужчина мне что-то насильно подарил.

Он, похоже, так не считал: указывал на дверь, что-то говорил, тряс браслетом.

Посмотрела на его руку, на свою: ну да, действительно одинаковые узоры на побрякушках, и? Взгляд скользнул с моего браслета на ладонь, на золотой ободок обручального кольца. А кольца у супругов тоже одинаковые.

И тут меня прошибло потом: а до колец ведь брачные браслеты были.

— Нет-нет-нет. — Приподнялась, но обнимавшая меня девочка висела на шее, и я рухнула на сидение, переводила взгляд с моего браслета на браслет брюнета, туда и обратно, туда и обратно.

Посмотрела на его лицо. Неужели он мой муж по местным законам? Он, потрясая рукой с браслетом, закивал. А может даже не муж: вдруг эти браслеты означают, что я его рабыня?

Да что ж мне так не везёт-то?

Хозяин кабинета начал жестами предлагать мне следовать за брюнетом и заискивающе улыбался. Раненый полицейский тоже указывал на брюнета, всем видом предлагая идти за ним.

Сбагривают.

Брюнет тоже помахивал на себя и на дверь.

А выглядел он отнюдь не хрупко, даже наоборот, от такого трудно отбиваться. К тому же, судя по всему, в моём появлении здесь (где бы это безумное «здесь» ни находилось) виноват этот гадёныш.

Посмотрела ему в глаза: добрые. Натурально такие добрые-добрые. И печальные. И испуганные немного. В общем, глаза человека, который вроде не обидит.

Но как показала моя семейная ситуация, в людях я разбиралась плохо, так что верить этому сомнительному типу с добрыми глазками не стоило.

У «генерала» начал нервно подёргиваться уголок растянутого в улыбку рта. Брюнет снова указал на свой браслет, на мой и двумя пальцами изобразил шагающего в сторону двери человечка.

Вообще странная ситуация: здесь много мужчин, а меня, явно не понимающую языка и упирающуюся, просто уговаривают. Не уводят под белы рученьки, не трескают дубинкой по голове, не перекидывают через плечо и не тащат в пещеру, а уговаривают.

Может, иначе не могут?

Посмотрела на перевязанную руку полицейского, на свой браслет, на натянутые улыбки его и «генерала», на брюнета-идиота, самозабвенно повторявшего шагания человечка из пальцев к двери.

Похоже, они как-то действиями ограничены. Но ведь меня до этого хватали и дёргали. А вот прикосновение к браслету закончилось травмой.

Получается… этот браслет что-то вроде электрошокера или перцового баллончика? И эти уговаривальщики боятся, что я их браслетом припечатаю? От всяких летающих сгустков огня и зелёного света я тоже вроде защищена, так что…

Наверное, можно и пойти с этим… альтернативно одарённым владельцем похожего браслета. Вдруг домой вернёт.

Хотела встать с девочкой на руках, но осознала, насколько устала и как расслабило меня сидение на мягком тёплом диване. Подтолкнула девочку, чтобы слезла с колен, но она отчаянно впилась в меня и заскулила. У меня оборвалось сердце, быстро стала гладить её по спутанным волосам.

Похоже, придётся нести.

Крякнула от напряжения, но встала, она обхватила меня ногами, как коала. Стоило шагнуть к двери, брюнет указал на девочку и недоуменно вскинул брови. Затем изобразил руками, будто что-то берёт — и «передал» это «генералу». Тот немного закатил глаза и поджал губы.

Крепче прижала девочку и повернулась, как бы защищая её от брюнета, грозно нахмурила брови и вообще сделала зверское лицо (ну а что делать, если руки заняты и кулак не покажешь?).

Вздохнув, брюнет подержался за голову и, махнув рукой на дверь, вышел первым.

На дрожащих от усталости и напряжения ногах я отправилась следом. Провожало нас, наверное, всё отделение полиции. На моделей на подиуме не пялятся с таким вниманием, как с каким разглядывали меня: в потрёпанной влажной одежде, лохматую, измотанную и с грязной девочкой в лохмотьях.

К счастью, девочка сообразила, что я не собираюсь её бросать, возле лестницы сползла с меня и взяла за руку. Иначе мы рисковали добраться вниз кубарем.

Брюнет шёл, не оглядываясь, но в его походке чувствовалась какая-то обречённость. В отделанном морёным деревом холле на первом этаже он развернулся (меня поразила мертвенная бледность его лица) и о чём-то переговорил с провожавшим нас «генералом», тот помотал головой и руками развёл.

Полицейские с незаметностью мамонтов устраивались вдоль стен, теснились, толкали друг друга, шептались. Девочка жалась к моим ногам. Брюнет так и стоял в середине холла, будто передумал меня забирать. А я уже настроилась на еду и ванну… И поспать бы не помешало. А лучше — домой.

Тяжко-тяжко вздохнув, брюнет дёрнул головой, вновь приглашая следовать за ним, и подошёл к двустворчатым дверям. Распахнул.

Подойдя, я в первый момент подумала, что неправильно запомнила положение выхода и это какой-то другой. Потом сообразила, что просто не опознала площадь перед полицейским участком из-за переполнявших её экипажей, запряжённых диковинной живностью: были тут и огромные динозавры, и восьмёрка мелких клыкастых динозавров, и существо, будто собранное из камней, и бык из заключённого в стеклянную оболочку пламени, и облако, и нечто из плетёной соломы.

Но более всех выделялась жуткая тварь, которую я имела сомнительное удовольствие видеть на мосту: коричневая в чёрных разводах хрень метра четыре в холке, на шести лапах, вся утыканная рогами (рога торчали даже на заднице), с тремя хвостами (конечно, и на концах хвостов рога, то есть шипы). Тело твари покрывали пупырчатые чешуйки, их цвет делал её похожей то ли на рогатую родинку, то ли на кучу не до конца переваренных репейников. Причём это ещё пялилось восьмью круглыми тёмными глазками (и ладно бы они в разные стороны были направлены, понятен был бы их функционал, а так все вперёд глядели). В общем, если такое ночью увидишь, можно ненароком и обмочиться.