– Ваша доброта меня трогает, сударь, и в то же время дает повод сообщить об одном обстоятельстве.
– О каком же?
– Я не дворянин. У меня есть сердце, немного ума, но мое имя Маликорн, без частицы «де».
– О, – воскликнул де Гиш, глядя в лукавое лицо своего собеседника, – вы, право, очень приятный человек. Ваше лицо мне нравится, господин Маликорн, и, вероятно, вы полны достоинств, раз этот эгоист Маникан полюбил вас. Скажите откровенно: вы не святой, спустившийся на землю?
– Почему?
– Черт побери! Потому что Маникан делает вам подарки. Вы ведь сказали, что он желает в виде дара доставить вам место при дворе принца?
– Извините, господин граф, если я получу место, то не Маникан достанет мне его, а вы.
– И потом, может быть, он не совсем даром согласился хлопотать за вас?
– Господин граф…
– Постойте, в Орлеане живет некий Маликорн, – ну да, конечно, который ссужает деньгами принца Конде.
– Насколько мне известно, это мой отец.
– Ага! У принца – отец, у ненасытного де Маникана – сын. Сударь, берегитесь, я его знаю: черт побери, он обглодает вас до костей.
– Только я даю взаймы без процентов, господин граф, – с улыбкой заметил Маликорн.
– Я же говорил, что вы святой или нечто в этом роде, господин Маликорн. Вы получите место, или я не де Гиш.
– О, господин граф, как я вам благодарен! – в восторге воскликнул Маликорн.
– Едем к принцу, дорогой господин Маликорн, едем.
И де Гиш направился к выходу, знаком приглашая Маликорна следовать за ним.
У самых ворот с ними столкнулся молодой человек.
Это был дворянин лет двадцати пяти, бледный, с тонкими губами, блестящими глазами, с темным волосами и бровями.
– А, здравствуйте, – начал он, заставив де Гиша вернуться обратно во двор.
– Ах, это вы, де Вард! Вы в сапогах, при шпорах, с хлыстом в руках!
– Я в таком виде, какой подобает иметь человеку, уезжающему в Гавр. Завтра Париж совсем опустеет.
Затем пришедший церемонно приветствовал Маликорна, которому нарядный костюм придавал вид вельможи.
– Господин Маликорн, – сказал своему другу де Гиш.
Де Вард поклонился.
– Виконт де Вард, – сказал де Гиш Маликорну.
Маликорн, в свою очередь, поклонился.
– Сообщите нам, де Вард, – продолжал де Гиш, – вы ведь знаете такие вещи: какие должности еще свободны при дворе или, вернее сказать, в доме принца?
– В доме принца? – повторил де Вард, стараясь вспомнить. – Погодите, кажется, обер-шталмейстера.
– О, – воскликнул Маликорн, – не будем говорить о таких вещах; мое честолюбие не заходит так далеко.
Де Вард был гораздо подозрительнее и проницательнее де Гиша: он тотчас же разгадал Маликорна.
– Дело в том, – произнес он, окидывая его взглядом с ног до головы, – что занимать место обер-шталмейстера могут только герцог или пэр.
– Я прошу лишь очень скромной должности, – проговорил Маликорн. – Я человек маленький и не такого высокого мнения о себе.
– Господин Маликорн, – повернулся граф к де Варду, – очаровательный человек; одна беда – он не дворянин. Но ведь вы знаете, я не особенно ценю человека, когда он только дворянин, и не больше.
– Верно, – согласился де Вард. – Но замечу вам, милый граф, что без титула нельзя надеяться поступить к герцогу.
– Правда, – вздохнул граф, – этикет весьма строг. Черт возьми, мы и не подумали об этом!
– Какое несчастье для меня! – слегка бледнея, заметил Маликорн.
– Надеюсь, горю можно помочь, – ответил де Гиш.
– Погодите, – воскликнул де Вард, – средство уже найдено! Вас сделают дворянином, дорогой господин Маликорн. Его святейшество кардинал Мазарини только и занимался этим с утра до вечера.
– Полно, полно, де Вард, – остановил друга граф, – бросьте неуместные шутки: мы не должны шутить на подобные темы. Правда, теперь можно купить патент на дворянство, но это несчастье, и мы, дворяне, не должны смеяться над этим даже в своем кругу.
– Ей-богу, вы настоящий пуританин, как говорят англичане.
– Господин виконт де Бражелон, – доложил лакей, словно они находились не во дворе, а в гостиной.
– А, дорогой Рауль, иди скорей! Ты тоже в сапогах! При шпорах! Ты, значит, едешь?
Бражелон подошел к молодым людям и поздоровался с ними с той мягкой серьезностью, которая была его отличительной чертой. Его поклон главным образом относился к незнакомому ему де Варду, лицо которого приняло холодное выражение при виде Рауля.
– Друг мой, – сказал виконт де Гишу, – я явился за тобой; ведь мы едем в Гавр вместе!
– Тем лучше. Это будет великолепное путешествие! Господин Маликорн, господин де Бражелон. Ах, де Вард, я тебя сейчас познакомлю.
Молодые люди обменялись сдержанными поклонами. Казалось, эти два характера неминуемо должны были столкнуться. Де Вард был увертлив, хитер, скрытен. Рауль серьезен, прям, благороден.
– Примири нас с де Вардом, Рауль.
– О чем вы спорили?
– О дворянстве.
– Кто может быть лучшим судьей в этом вопросе, нежели один из Граммонов?
– Я прошу у тебя не комплиментов, а твоего мнения.
– Но мне нужно знать, в чем разногласие.
– Де Вард уверяет, будто титулами злоупотребляют; я же говорю, что человеку титул не нужен.
– И ты прав, – кивнул головой Рауль.
– А я, виконт, – упрямо возразил де Вард, – считаю, что я прав.
– А что вы говорили, сударь?
– Что во Франции делают все возможное, чтобы унизить дворян.
– Кто же это? – нахмурился Рауль.
– Сам король. Он окружает себя людьми, которые не в состоянии доказать, что их род насчитывает хотя бы четыре поколения благородных предков.
– Полно, – сказал де Гиш. – Не знаю, где ты это видел, де Вард.
– Могу привести пример.
И де Вард окинул Бражелона быстрым взглядом.
– Говори.
– Знаешь ли ты, кто назначен капитаном мушкетеров, кто получил должность, которая стоит выше пэрства, должность, которую можно считать выше звания маршала Франции?
Рауль начал краснеть: он видел, к чему клонилась речь де Варда.
– Нет, а кого назначили? – спросил де Гиш. – Во всяком случае, это назначение недавнее; еще неделю назад должность была свободна, и король отказал герцогу Орлеанскому, просившему ее для кого-то из своих.
– Ну так знай, мой милый, король отказал герцогу, чтобы отдать эту должность д’Артаньяну, младшему сыну гасконского дворянчика, человеку, который лет тридцать таскал свою шпагу по передним.
– Простите, сударь, если я вас прерву, – сказал Рауль, бросая строгий взгляд на де Варда, – но, право, мне кажется, вы не знаете человека, о котором говорите.
– Я не знаю д’Артаньяна? О боже мой! Да кто же его не знает?
– Все знающие его, сударь, – холодно и спокойно возразил Рауль, – говорят, что если он менее знатен, чем король (а это не его вина), то мужеством и честностью он стоит вровень со всеми королями мира. Вот мое мнение, сударь, а я, славу богу, с самого рождения знаю господина д’Артаньяна.
Комментариев нет