Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 1



Людовик поставил свою подпись и с раздражением отбросил перо в сторону.

«Ладно, сердись побольше, – усмехнулся д’Артаньян, – мне будет легче; когда мы разговаривали с тобой в Блуа, я выложил тебе далеко не все».

Людовик встал, провел рукою по лбу, потом остановился перед д’Артаньяном и посмотрел на него властно, но приветливо.

«Чего он хочет от меня? – недоумевал мушкетер. – Пусть бы говорил поскорее».

– Сударь, – сказал король, – вы, вероятно, знаете, что кардинал умер?

– Знаю, ваше величество.

– Следовательно, поняли, что теперь я управляю сам?

– Для этого не нужно было умирать кардиналу: король всегда может управлять, если хочет.

– Да, но помните, что вы говорили мне в Блуа?

«А, вот оно! – подумал д’Артаньян. – Я не ошибся. Тем лучше. Значит, чутье мне еще не изменяет».

– Вы не отвечаете? – спросил король.

– Кажется, помню, ваше величество.

– Если вы забыли, то я все помню! Вот что говорили вы мне, слушайте внимательно.

– О, я слушаю с полным вниманием. Вероятно, этот рассказ будет не лишен интереса.

Людовик еще раз взглянул на мушкетера. Д’Артаньян погладил перо на шляпе, потом закрутил усы и стал ждать без всяких признаков страха.

Король продолжал:

– Выходя в отставку, вы высказали мне всю правду?

– Да, ваше величество.

– То есть сказали мне все, что считали правдой относительно моего образа мыслей и действий? Это уже большая заслуга. Сначала вы сказали, что служите моему семейству тридцать четыре года и что устали…

– Верно, ваше величество.

– А потом сознались, что усталость – это только предлог, а настоящая причина недовольство.

– Действительно, я был недоволен, но нигде и никогда не проявлял этого. Если я, как честный человек, открыто признался в недовольстве вашему величеству, то даже не думал о нем в присутствии кого-нибудь постороннего.

– Не извиняйтесь, господин д’Артаньян, и слушайте дальше. Упрекнув меня, вы получили в ответ обещание. Я сказал вам: «Подождите!..» Не так ли?

– Да, это правда, как и то, что я имел честь ответить вашему величеству.

– Вы ответили мне: «Ждать! Нет, я не могу. Исполните обещанное сейчас же!..» Не извиняйтесь, повторяю вам… Все это было очень естественно, но вы не пожалели вашего короля, господин д’Артаньян.

– Как мог простой солдат жалеть короля! Помилуйте, ваше величество!

– Вы очень хорошо понимаете меня. Вы отлично знаете, что тогда следовало щадить меня; что в то время не я был здесь властелином и все мои надежды были на будущее. Когда я говорил об этом будущем, вы отвечали мне: «Увольте меня в отставку… немедленно!»

Д’Артаньян прикусил усы.

– Правда, – прошептал он.

– Вы не льстили мне, когда я находился в бедственном положении, – прибавил король.

– Но, – возразил д’Артаньян, гордо подняв голову, – если я не льстил тогда вашему величеству, то и не изменял вам. Я даром проливал кровь свою, я стерег дверь, как собака, очень хорошо зная, что мне не бросят ни хлеба, ни кости. Я сам был очень беден, но никогда ничего не просил, кроме отставки, о которой ваше величество изволите говорить.

– Знаю, вы честный человек… но я был молод, и вы должны были пощадить меня… В чем могли вы упрекнуть короля?.. В том, что он не оказал помощи королю Карлу Второму… Скажем более: в том, что он не женился на Марии Манчини?

При этих словах король пристально посмотрел на мушкетера.

«Ага, – подумал д’Артаньян. – Он не только все помнит, но даже угадывает».

Людовик продолжал:

– Осуждение ваше касалось и короля, и человека… Моя слабость… да, вы сочли это слабостью…

Д’Артаньян не отвечал.

– Вы упрекали меня и за мою слабость перед покойным кардиналом. Но разве не кардинал возвысил и поддержал меня?.. В то же время он возвышался сам и поддерживал самого себя, я это знаю; но, во всяком случае, услуги его не подлежат сомнению. Неужели вы бы больше любили меня, лучше служили мне, если бы я был неблагодарным эгоистом?

– Государь…

– Перестанем говорить об этом: вас это огорчает, а меня мучит.

Д’Артаньян не был уличен. Молодой король, заговорив с ним надменно, ничего не добился от него.

– Задумывались ли вы с тех пор? – заговорил снова Людовик.

– О чем, ваше величество? – вежливо спросил д’Артаньян.

– Обо всем, что я сказал вам.

– Да, ваше величество…

– И вы только ждали случая вернуться к этому разговору?

– Ваше величество…

– Вы, кажется, колеблетесь…

– Ваше величество, я никак не могу понять, о чем вы изволите говорить.

Людовик нахмурился.

– Простите, государь, у меня очень неповоротливый ум… Я многого не могу понять, но уж если понял, то никогда не забуду.

– Да, память у вас хорошая.

– Почти такая же, как и у вашего величества.

– Решайтесь скорее. Мне время дорого. Что вы делаете с тех пор, как вышли в отставку?

– Ищу счастья, ваше величество.

– Жестокие слова, господин д’Артаньян.

– Ваше величество неверно поняли меня. Я питаю к королю величайшее почтение. Правда, я привык жить в лагерях и казармах и выражаюсь, может быть, недостаточно изысканно, но, ваше величество, вы стоите надо мною так высоко, что вас не может оскорбить слово, нечаянно вырвавшееся у солдата.

– В самом деле, я знаю, что вы совершили блестящий подвиг в Англии. Жалею только, что вы не сдержали обещания.

– Я! – вскричал д’Артаньян.

– Разумеется… Вы дали мне честное слово, что, оставив мою службу, не будете служить никому… А ведь вы служили королю Карлу Второму, когда устроили чудесное похищение генерала Монка…

– Извините, ваше величество, я служил самому себе.

– И успешно?

– С таким же успехом, с каким совершали свои подвиги полководцы пятнадцатого века.

– Что вы называете успехом?

– Сто тысяч экю, которые теперь принадлежат мне. В неделю я получил денег втрое больше, чем за пятьдесят лет.

– Сумма немалая… но вы будете стремиться увеличить ее?

– Я, государь? Вчетверо меньшее состояние показалось бы мне сокровищем. Клянусь вам, я и не помышляю об увеличении его.

– Так вы хотите жить в праздности и расстаться со шпагой?

– Я уже расстался с ней.

– Это невозможно, господин д’Артаньян! – сказал Людовик XIV решительно.

– Почему же?

– Потому, что я не хочу этого, – сказал молодой король так твердо и властно, что д’Артаньяном овладело удивление и даже беспокойство.

– Ваше величество, позволите ли ответить вам? – спросил он.

– Говорите!

– Я принял это решение, когда был беден.

– Дальше!

– А теперь, когда я трудами своими нажил прочное состояние, вашему величеству угодно лишить меня независимости? Вам угодно осудить меня на меньшее, когда я приобрел большее?

– Кто позволил вам угадывать мои намерения и рассуждать о моих планах? – спросил Людовик гневно. – Кто сказал вам, что сделаю я и что придется делать вам?

– Ваше величество, – спокойно сказал мушкетер, – кажется, той откровенности, с какой мы объяснились тогда в Блуа, теперь уже нет.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *