– Разумеется, моя жизнь и смерть для вас – лишь объект для насмешек, но для меня-то самого это не так! – сказал Николас.

– Но ведь вы же не умерли – вы здесь и живы! – воскликнула Дуглесс.

– Нет, сударыня, – откликнулся он, глядя на могилу, – я там! Дуглесс раздраженно махнула рукой: ей бы следовало уйти или, быть может, закричать, позвать на помощь, но она почему-то не могла этого сделать! И потом, он ведь так добр к ней и всерьез верит в то, что явился из другого времени.

– Ну, так что же вы надумали? – мягко осведомилась она.

– Я помогу отыскать вашего любовника, но взамен вы должны помочь мне уяснить причину, по которой я оказался здесь.

– Но как же вы поможете мне найти Роберта?

– Я могу вас кормить, одевать и предоставлять вам кров, пока он не отыщется.

– Ага, понятно! А как насчет «теней» для глаз. ими тоже снабдите? Ладно, я просто шучу! Хорошо, предположим, «мы с вами» отыщем Роберта. А чего вы ожидаете от меня, чем я могу помочь в поисках этого вашего… хм, пути назад?!

– Прошлой ночью вы сообщили мне кое-что относительно Роберта Дадли и королевы Елизаветы – похоже, вам известно, с кем ей предстоит сочетаться браком?

– Она ни с кем не сочеталась браком. В истории она известна как «королева-девственница». В Америке даже есть парочка штатов, названных соответственно в ее честь – Вирджиния и Западная Вирджиния.

– Чепуха! Такого не может быть: ни одной из женщин никогда не позволялось править страной единолично!

– Однако она не только управляет единолично, но и чертовски много делает для страны, точнее – делала! И Англию она превратила в господствующую во всей Европе державу!

– Неужто так?

– Вам необязательно верить мне, это ведь – история! – сказала Дуглесс.

Он призадумался, потом проговорил:

– Да, конечно, история. Но ведь все, что происходило в истории, наверное, где-нибудь да записано, верно?

– А, теперь понятно! – улыбнулась Дуглесс. – Вы, видно, предполагаете, что вас отправили вперед во времени, возможно, ради того, чтобы вы… что-то такое тут отыскали, да? Что ж, это звучит интригующе! – Потом, насупившись, поспешила пояснить:

– Я просто хотела сказать, что, ежели б кого-то и впрямь могли переправить вперед во времени, это было бы, конечно, событием впечатляющим, но коль скоро такое просто исключено, то нет тут и ничего интригующего!

Он озадаченно глядел на нее, но она уже начинала привыкать к подобному выражению его лица.

– Возможно, есть нечто, известное вам, и мне предназначено узнать это у вас, – сказал Николас и, пододвинувшись, навис над нею. – Скажите, а что вам известно о королевском декрете? Кто мог сказать королеве, будто я собираю войско с намерением свергнуть ее?

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите: ведь все эти события произошли давным-давно! – воскликнула Дуглесс. – Слушайте, а почему бы вам не остаться тут, а? Зачем вам возвращаться? Вы могли бы найти себе работу. Например, в качестве преподавателя истории, специализирующегося на эпохе королевы Елизаветы, вы были бы просто неподражаемы! Да даже попросту продав свои монеты, вы могли бы получить достаточно средств, чтобы жить безбедно, – если бы, конечно, с умом вложили деньги! Мой отец мог бы вам помочь с этим или мой дядя Джей Ти – они оба отлично разбираются во всем, что касается денег!

– Но я обязан вернуться! – шепотом ответил Николас, обхватывая левой рукой свою сжатую в кулак правую. – Честь моя под угрозой, и само будущее рода Стэффордов поставлено на карту. Если я не вернусь, все конфискуют!

– Конфискуют? – переспросила Дуглесс. Она была достаточно сведуща в истории средних веков, чтобы иметь представление, о чем он говорит!

– Обычно высокородный подданный вынужденно передавал свои земли в собственность короля или королевы в случаях, когда его обвиняли… обвиняли… – Тут она запнулась, и он, повернувшись, воззрился на нее. —

…В предательстве, – закончила она уже шепотом. – Скажите, а как… как именно вы ушли из жизни?

– Я полагаю, что меня казнили, – ответил он.

Глава 4

Дуглесс как-то перестала думать о том, правда ли, что он прибыл из шестнадцатого столетия.

– Расскажите же мне все! – шепнула она. Он еще немного походил взад и вперед, потом остановился, разглядывая надгробие, и, подойдя к ней, сел рядом.

– У меня земли в Уэльсе, – тихо проговорил он. – Когда стало известно, что на мои земли собираются напасть, я собрал армию. Но в спешке не обратился к королеве за дозволением. И ей… – Он не договорил и устремил взор куда-то в пространство, и выражение его глаз было при этом гневным и жестким. – В общем, – продолжил он, – королеве сообщили, будто армия эта предназначена для того, чтобы оказать помощь войскам юной правительницы шотландцев.

– Марии, королеве Шотландии, – подсказала Дуглесс, и он согласно кивнул.

– Меня поспешно осудили и приговорили к казни через отсечение головы. И до казни оставалось всего три дня, когда вы… когда вы вызвали меня сюда!

– Ой, ну в таком случае вам. просто повезло! – воскликнула Дуглесс. – Отсечение головы – это так отвратительно! В наше время такого не делают!

– А разве у вас не бывает измен? А какой же род наказания у вас есть для людей благородного звания? – Она хотела было ответить, но он жестом остановил ее. – Неважно, я все-таки должен договорить. Моя мать – женщина влиятельная, и у нее есть друзья. Она потрудилась над доказательствами моей невиновности, и, если я не вернусь и не спасу себя, она потеряет все и станет нищей!

– То есть королева все у нее изымет? – спросила Дуглесс.

– Да, все, – ответил он.

Дуглесс погрузилась в размышления. Разумеется, на самом-то деле ничего этого просто нет, но, если б подобное было реальностью, то и сегодня можно было бы извлечь кое-какие уроки из написанного в исторических сочинениях!

– А вы подозреваете кого-нибудь, кто мог бы наговорить королеве, будто ваше войско предназначено для того, чтобы лишить ее трона? – спросила она. – Нет, никого, – ответил он и в отчаянии закрыл лицо ладонями.

Дуглесс захотелось подойти к нему, погладить по волосам, быть может, даже помассировать ему шею. Она уже хотела шагнуть к нему, но остановилась: ведь это его, не ее проблемы! С какой стати именно она должна помогать этому мужчине, несправедливо обвиненному в предательстве, и выяснять причины, по которым это произошло?!

Но сама мысль о творящейся несправедливости вызывала у нее дрожь. Возможно, это у нее в крови! Ведь ее дедушка, Хэнк Монтгомери, до того как осесть и начать управлять Варбрукской судоходной компанией, был организатором профсоюза. Он и нынче ненавидит любую несправедливость и жизнью готов рисковать, только бы предотвратить ее.