Вронский, записывающий показания, с интересом взглянул на сторожа и мысленно его похвалил.

— Что еще вам бросилось в глаза? — под конец спросил он.

Задумался сторож, крепко задумался и вдруг озаренно воскликнул:

— Вот черт, он же пил левой рукой.

— Как это пил левой рукой? — переспросил следователь.

— Ну держал стакан исключительно левой рукой. Левша значит.

В коридоре, возле кабинета следователя, образовалась целая очередь велосипедистов, доставленных сюда участковыми и постовыми милиционерами с улиц города. В двух соседних кабинетах с ними работали стажеры из милицейской школы. Однако все попытки с помощью фотографии опознать велосипедиста не увенчались успехом.

Затем следствие взялось за бомжей. Их свезли в Управление из всех городских притонов и даже с центральной городской свалки, где особенно много кантовалось этого контингента. Один Вронский опросил не менее пятидесяти человек, а всего через порог служебных кабинетов УВД переступило более ста двадцати личностей без определенного места жительства. Но удача пришла от одного — Гришки Отрепьева, сборщика цветного металлолома на городской свалке. Это был некудышний, остро пахнущий нечистотами человек, лицо которого напоминало обсосанный топор, а цветом — слежавшуюся на дороге коровью лепешку.

— Этого? — глядя на фотографию, спросил Гришка. — Да кто ж его не знает… Этого? Вот те раз… Это же…

У Вронского от такой невнятной риторики волосы на загривке встали дыбором.

— Ну что ты, Отрепьев, как придурок, затвердил — «этот, этот же» ? Да, этот, который изображен вот на этом снимке. Ты мне только скажи: кто это и как его зовут?

— Этого фрукта? Вот те раз…

Было ясно Гришка не желал колоться и подводить такого же, как сам, бедолагу.

Вронский положил на протокол «шарик» и, скрестив на груди руки, тихо сказал:

— Если ты, Григорий, сейчас не разродишься, забудь о своем бизнесе на свалке. Я не хотел с тобой ссориться, но ты, хрен чумазый, сам на это нарываешься.

— Ну как это, нарываюсь…

— А очень просто. Ты, где находишься?

— В органах внутренних дел. Ведется допрос и я полностью сотрудничаю со следствием.

— Так сотрудничай, а не виляй тут одним местом. Еще раз спрашиваю: кто изображен на этой фотографии?

— Как кто — да это же Серго Орджоникидзе. Я с ним два раза попадал вместе в сушилку. Сергей Мухортов…

— А вот это уже дело, — Вронский поощрил Отрепьева.

Через полчаса во все районные отделы милиции ушла телефонограмма: «Немедленно задержать и доставить в УВД г. Волгограда бомжа Сергея Мухортова, по кличке Серго Орджоникидзе.» И перечислялись приметы, вплоть до правого века, которое ниже левого и шрама на большом пальце левой руки…

А еще через тридцать минут на стол Вронского легла справка из ИЦ, в которой говорилось, что «Сергей Яковлевич Мухортов, 1972 года рождения, имея три судимости, неоднократно привлекался к административной ответственности в виде пятнадцати суток за хулиганские действия, имеет ряд приводов в милицию, и многократную доставку в медвытрезвитель, и за антиобщественное поведение был выселен из общежития (указывался адрес). Состоит на учете в психдиспансере, как „сезонный“ наркоман, имеет статус бомжа. Настоящее место пребывания Мухортова неизвестно.»

Агентурное сообщение в резидентуру российского посольства в Грузии.

На территории бывшего дома отдыха «Рустави» , в сопровождении посла США в Грузии Роберта Флойда прибыла группа людей спортивного вида и военной выправки в количестве восьми человек. На следующий день, на автобусе, данная группа отбыла на военный полигон, расположенный под Казбеги, где проводила стрельбы из стрелкового оружия, а также — тренировочную игру по ориентированию на местности с участием офицеров МГБ Грузии.

Мои версии: 1. Группу готовят для отправки в Абхазию; 2. Для заброски в Чечню, в район вероятного нахождения похищенного боевиками Гараева майора США Донована.

Дополнительные данные ждите не позднее 1-го августа с. г.

Султан

12. Москва. Путин выбирает оружие.

Разговор с главкомом ВВС состоялся в Кремле. Путин не хотел длинных бесед, но вместе с тем не совсем представлял, как начать щекотливый для него разговор. Когда Корнуков уселся за стол аудиентов, президент был еще у своего рабочего стола. Он тянул время: перекинул календарь и снова вернул листок на место, передвинул лежащие папки с надписью «На подпись президенту» , поправил галстук и медленно, словно каждый его шаг закреплял задуманное, подошел и сел за стол. Спросил:

— Анатолий Николаевич, карта Чечни у вас с собой?

— Конечно, Владимир Владимирович, — главком отщелкнув кнопку на папке, извлек из нее крупномасштабную карту.

Президент долго смотрел в одну точку, которую он знал наизусть и мог бы, наверное, во сне точно указать ее координаты.

— Надо поработать, — начал Путин непростой для него разговор. — Я имею в виду нашу авиацию и прежде всего штурмовую. Впрочем, я, наверно, не то говорю… Это вам решать, какой вид воздушных средств применять, но дело в том…

— Я вас слушаю, товарищ президент, — Корнуков демонстрировал всепоглощающую готовность выслушать своего главнокомандующего.

Путин неотрывно смотрел на карту.

— Вам, конечно, известно, какую цену для нас имеет вот это место, — указательный палец Путина лег на квадрат Е-9.

— Известно, товарищ президент. Это тоже наша болячка, на которую мы потратили не одну сотню бомб.

— А в чем проблема? — вопрос в общем-то бессодержательный, поскольку он знал причину неуязвимости «красного квадрата» , но задан он был с одной целью: получить последнее подтверждение от человека, который, пожалуй, лучше других знает обстановку в этом районе.

Корнуков тоже задумался, глядя в одну точку на карте.

— Неуязвимость объясняется многометровым слоем скальных пород. Чтобы снести их с лица земли потребуется сто лет ежедневной бомбежки или…

— Или?

— Ядерный заряд, причем не один. Объемные бомбы, которые мы там применяли, проблему, к сожалению, не решили. Они страшны для живой силы, а для скал — бесполезны… Да, камень плавится и только, а применение атомной бомбы… вы сами понимаете…

— Хорошо оставим эту тему… У меня к вам еще вопрос… Скажите, можно ли на протяжении какого-то времени провести в этом квадрате беспокоящие террористов полеты?

— Разумеется, хотя горючки для этого потребуется много.

— Речь сейчас не об этом.

— Да нет проблем, товарищ президент! Пошлю пару штурмовиков и десяток вертолетов и проутюжим этот квадрат вдоль и поперек.

— Могут быть потери, ведь у боевиков имеются «стингеры».

— На всякий яд существует противоядие. У каждого боевого борта есть отстреливающие ракеты, уводящие любую цель в сторону. Да и летать мы, наверное, будем ночью и на низких высотах, — оба собеседника замолчали. Путин давал главкому возможность освоиться с новым поворотом в разговоре, а тот, видимо, размышлял над чем-то ему внезапно открывшемся. — Извините, товарищ президент, за вопрос, но, очевидно, намечается какая-то наземная операция.