Робин Гуд

Что же до бедняги Красного Уилла, то его записали в полк.

Хэл, женившийся на Грейс Мэй, жил со своей женой в городке Ноттингем, и уже был отцом очаровательной трехлетней девчушки.

Мод, красотка Мод, как называл ее славный Уильям, по-прежнему жила с Гэмвеллами, которые, как мы уже сказали, тайно перебрались в свое имение в Йоркшире.

Старый баронет нашел в жене и детях утешение, силы его восстановились, и крепкое здоровье обещало ему долгую жизнь.

Сыновья сэра Гая стали товарищами Робин Гуда и жили вместе с ним в лесу.

В нашем герое тоже произошли большие перемены: он стал выше ростом, руки и ноги его стали мускулистей, и нежная красота его лица, не потерявшего пленительной изысканности, уступила место зрелой мужественности. В двадцать пять лет Робин Гуд казался тридцатилетним, большие черные глаза светились отвагой, мягкие кудри обрамляли чистый лоб, чуть тронутый загаром; рисунок рта и черные, как смоль, усы делали лицо серьезным, и, хотя в облике его и сквозила некоторая строгость, характер у него был дружелюбный и веселый. Он весьма нравился женщинам, однако, по-видимому, не испытывал от этого гордости и это ему не льстило, ибо сердце его принадлежало Марианне. Он ее любил так же нежно, как и раньше, и часто навещал ее в замке сэра Гая. Вся семья Гэмвеллов знала о любви молодых людей, и было решено сыграть их свадьбу, как только вернется Аллан или станет известно о его смерти.

В числе гостей, которых любезно принимали в Барнсдейле (так называлось имение саксонского баронета) был один молодой человек, которому Марианна очень нравилась. Этот молодой человек, ближайший сосед сэра Гая (парк его замка граничил с Барнсдейлом), всего несколько месяцев назад вернулся из Иерусалима, куда он попал, участвуя в крестовом походе, так как принадлежал к ордену тамплиеров.

Сэр Хьюберт де Буасси был рыцарем-храмовником и, следовательно, принял обет безбрачия.

Однажды утром, возвращаясь с прогулки верхом по окрестностям, сэр Хьюберт увидел Марианну в окне замка своего соседа. Он нашел, что она хороша собой, возжелал увидеть ее снова и осведомился, кто она такая. Ему все объяснили. Тотчас же он явился к баронету, представился ему как добрый сосед, предложил старику дружбу и попытался войти к нему в доверие. Это было нелегко; старый сакс, ненавидевший норманнов, держался очень сдержанно и встретил эти первые шаги сеньора де Буасси крайне холодно. Но совершенно не растерявшись от неудачи, рыцарь предпринял новые попытки сблизиться. Вняв голосу благоразумия, на этот раз сэр Гай проявил большую любезность. Несколько дней спустя после своего второго посещения сэр Хьюберт нанес визит дамам Гэмвелл и, став гостем семьи, проявил такую искренность, теплоту и любезность, что сэр Гай, которому он рассказывал разные чудесные истории, почувствовал, что недоверие, которое возникало у него к любому норманну с первого взгляда, мало-помалу тает.

Посещения Хьюберта становились все чаще, и вел он себя так ловко, что полностью завоевал если не доверие, то уважение и дружбу старика и стал для него чрезвычайно приятным собеседником. С девушками он был любезен без вольности, и одинаково всем оказывал знаки внимания. Жаловаться на его навязчивость было просто невозможно, казалось, она проистекала из дружеских чувств; Марианна, очевидно, именно так и подумала, потому что ей и в голову не пришло рассказать об этом Робину. И все же девушка опасалась, что молодые люди могут случайно встретиться в гостиной замка и Робин Гуд при этом позволит себе какую-нибудь неосторожную выходку, потому что трудно было себе представить, чтобы пылкий молодой человек спокойно взирал на дружбу сакса с врагом своего народа.

Хьюберт де Буасси был одним из тех мужчин, которые, будучи далеки от физического или морального совершенства, обладают талантом нравиться женщинам и быть любимыми. Мягкость характера сходила в их глазах за сердечную доброту, и он одержал в свете несколько блестящих побед. Это неуловимое очарование сделало его очень самонадеянным и циничным до такой степени, что он и представить себе не мог на самом деле быть отвергнутым женщиной, которую он почтил своим вниманием.

Правила ордена, к которому принадлежал Хьюберт, запрещали ему брак и предписывали вести целомудренную жизнь, но, по правде сказать, большая часть тамплиеров вела себя так же, как Хьюберт; привыкнув к княжеской роскоши, он жил в свете как молодой человек, полностью свободный располагать своим сердцем, состоянием и временем.

Он полюбил невинную Марианну страстной любовью с первого взгляда, и эта страсть, тщательно скрываемая от всех и особенно от той, что ее внушила, стала его каждодневной мукой. Холодные манеры девушки, удерживающие ее на расстоянии, гордое презрение к захватчикам-норманнам, раздражающее его, превратили эту любовь в странную смесь желания и ненависти.

Рыцарь был достаточно опытен и тонок, чтобы понять, что, кроме доброго сэра Гая, все остальные в семье с трудом терпели его посещения. Ему и самому-то было не по себе в присутствии тех, кому, называя их друзьями, он вероломно замышлял жестоко отомстить.

Хотя старый баронет от природы был добр и великодушен, ему нередко случалось выказывать свое глубокое презрение к норманнам и разражаться презрительной бранью в их адрес. Хьюберт сдерживал бешенство, в которое его приводили эти смертельные оскорбления, улыбался снисходительно, а иногда доходил в своем двуличии до того, что внешне разделял мнение хозяина, но все же предварительно выдвигая возражения, которые должны были внушить старику сочувствие и приязнь лично к нему.

Хьюберт был очень умен, а суждения он составлял быстро и точно, особенно когда интересы его страстей требовали от него особой проницательности. Поэтому с первого дня знакомства с сэром Гаем он легко понял, что старик — человек добрый, простой, искренний и, следовательно, не способен предположить в других людях тех дурных качеств, которых он лишен сам.

Через два месяца после первого визита Хьюберта в замок к нему там, по крайней мере по видимости, относились как к настоящему другу.

Обе дочери баронета, Уинифред и Барбара, были с норманном любезны и приветливы, но Марианна относилась к нему совершенно иначе, подсознательно опасаясь его напускного добродушия.

Хьюберт узнал, что Марианна должна скоро выйти замуж, но выведать имя ее будущего супруга ему не удалось.

Человек менее пылкого нрава, чем храмовник, отступил бы, натолкнувшись на ледяную сдержанность девушки, но на самом деле Хьюбертом скорее владело чувство мести, чем неодолимое влечение подлинной любви. Он ждал удобного случая, чтобы объясниться; он хотел неожиданно упасть к ногам Марианны и смиренным тоном объявить ей о своей пылкой страсти. Но терпеливо выжидая удобного случая остаться с Марианной наедине, Хьюберт старался узнать тайну ее любви, пообещав себе, если ему удастся, сокрушить своего опасного соперника.