Когда Джулия уехала, Бренда вернулась к расспросам. Они стояли по разные стороны входной двери, и Барби чувствовал себя как кандидат на работу перед серьезным собеседованием.
– Правда? – спросила Бренда.
– Простите, мэм?
– Вы не опасны?
Барби обдумал вопрос. Двумя днями раньше ответил бы положительно, но сейчас чувствовал себя скорее солдатом в Фаллудже, нежели поваром в Честерс‑Милле. В результате ответил, что он одомашненный, вызвав у нее улыбку.
– Что ж, придется мне выносить собственное суждение. Хотя теперь я не уверена, что оно будет правильным. Я понесла утрату.
– Знаю, мэм. И очень сожалею.
– Благодарю. Его похоронят завтра. Вынесут из нашего паршивенького маленького похоронного бюро, которое каким‑то образом продолжает держаться на плаву, хотя весь город пользуется услугами бюро Кросмана в Касл‑Роке. В городе «Похоронное бюро Боуи» называют «Похоронным сараем Боуи». Стюарт – идиот, а его брат Фернолд того хуже, но, кроме них, у нас никого нет. У меня никого нет. – Она вздохнула, словно женщина, которой предстоит большая работа.
И почему нет? – подумал Барби. Смерть любимого проявляет себя во многом, но в любом случае это тяжелый труд.
Она удивила его, спустившись с крыльца.
– Пойдемте во двор, мистер Барбара. Я, возможно, приглашу вас в дом, но позже, если буду в вас уверена. Обычно я полностью доверяю рекомендациям Джулии, но время сейчас необычное. – Бренда повела его вдоль дома, по выкошенной лужайке, с которой сгребли все осенние листья. Справа дощатый забор отделял дом Перкинсов от соседнего участка, по левую руку Барби видел ухоженные клумбы. – Цветами у нас занимался муж. Полагаю, вам представляется, что это странное хобби для защитника правопорядка.
– Я так не думаю.
– И я не думала. Но мы все равно в меньшинстве. В маленьких городках с воображением не очень. Грейс Металиус и Шервуд Андерсон в этом совершенно правы. Опять же, – они обогнули угол и вышли на просторный двор, – здесь темнеет чуть позже. Генератор у меня есть, но утром он сдох. Закончился газ, как я понимаю. Один запасной баллон имеется, но я не знаю, как его подсоединить. Я пилила Гови за этот генератор. Он хотел научить меня, как его обслуживать. Я отказывалась учиться. В пику ему главным образом. – Слеза из одного глаза медленно поползла по щеке. Бренда рассеянно смахнула ее. – Я бы теперь извинилась перед ним, если б могла. Но не могу, так?
Барби знал, что риторические вопросы ответа не требуют.
– Это же переносной баллон. Я могу его заменить.
– Благодарю вас. – Она подвела его к столу, рядом с которым стояла сумка‑холодильник. – Я хотела попросить об этом Генри Моррисона и собиралась купить в «Берпи» запасные баллоны, но к тому времени, когда собралась, «Берпи» уже закрылся, а Генри уехал на поле Динсмора вместе со всеми. Вы думаете, завтра я смогу купить баллоны с газом?
– Возможно. – Но Барби, честно говоря, сомневался.
– Я слышала о мальчике. Джина Буффалино из соседнего дома зашла и рассказала мне. Мне так жаль. Он выживет?
– Не знаю, – ответил Барби, но, поскольку интуиция подсказывала, что честность – самый прямой путь к завоеванию доверия этой женщины, добавил: – Думаю, что нет.
– Нет. – Бренда вздохнула, вновь вытерла глаза. – Нет… Это плохо. – Она открыла сумку‑холодильник. – У меня вода и диет‑кола. Единственный прохладительный напиток, который я разрешала пить Гови. Чему отдадите предпочтение?
– Мне воду, мэм.
Она открыла две бутылки «Поланд спринг», и они выпили. Бренда взглянула на него грустными любопытными глазами:
– Джулия сказала мне, что вам нужен ключ от здания муниципалитета. Я понимаю, зачем он вам нужен. Я также понимаю, почему вы не хотите, чтобы об этом узнал Джим Ренни…
– Возможно, его придется поставить в известность. Ситуация изменилась. Видите ли…
Она подняла руку и покачала головой. Барби замолчал.
– Прежде чем вы мне это скажете, я хочу знать, что у вас произошло с Младшим и его дружками.
– Мэм, разве ваш муж…
– Гови редко говорил о своих делах, но об этом происшествии рассказал. Думаю, его случившееся встревожило. Я хочу услышать, совпадет ли ваша история с рассказом Гови. Если да, мы поговорим и обо всем остальном. Если нет, я предложу вам уйти, хотя, возможно, бутылку с водой вы сможете унести с собой.
Барби указал на маленькую красную пристройку у левого угла дома:
– Это ваш генератор?
– Да.
– Если, рассказывая, я буду менять баллон, вы меня услышите?
– Да.
– И вы хотите знать все, так?
– Да, конечно. И если вы еще раз назовете меня «мэм», я огрею вас бутылкой.
Дверь в каморку с генератором удерживалась на месте сверкающим латунным крючком. Мужчина, который жил здесь до вчерашнего дня, поддерживал на участке идеальный порядок… хотя с пропаном опростоволосился. Барби решил, что на следующий день попытается раздобыть Бренде несколько баллонов пропана, как бы ни закончился этот разговор.
А тем временем, обратился он к себе, расскажи ей все, что она хочет знать о том вечере. Рассказывать Барби было легче, повернувшись к Бренде спиной. Не очень‑то хотелось признаваться в причине случившегося: Энджи Маккейн решила, что с ним можно перепихнуться, как и с любым другим.
Правила «солнышка», напомнил он себе и начал.
10
Самые яркие воспоминания, оставшиеся у него от прошлого лета, – песня Джеймса Макмертри, которая, похоже, звучала на всех углах. «Разговор на “Тексако”», так она называлась. Строка, которую он запомнил лучше всего: «Мы все должны знать наше место». После того как Энджи стала прислоняться к нему вплотную, когда он готовил, или прижималась грудью к его руке, если тянулась к чему‑то уже приготовленному, эта строчка постоянно приходила на ум. Он знал, кто ее дружок, и он знал, что Френки Дилессепс – часть властной структуры города, хотя бы благодаря дружбе с сыном Большого Джима Ренни. Дейл Барбара, с другой стороны, мало чем отличался от бродяги. В заведенном порядке места ему просто не было.
Как‑то вечером она провела рукой по его бедру, ухватила за промежность и чуть сжала. Он отреагировал, и по ее злорадной улыбке понял, что реакция не осталась незамеченной.
– Ты можешь сделать то же самое. Если хочешь. – Они стояли на кухне, и она приподняла подол юбки, короткой юбки, давая ему возможность взглянуть на розовые, с оборочками, трусики. – Тебе и мне приятно.
– Я пас, – ответил Барби, и она показала ему язык.
Такое случалось с ним на кухнях пяти или шести ресторанов, и он иной раз даже подыгрывал. Обычно это говорило лишь о том, что молодая девушка решила пофлиртовать с более старшим и довольно‑таки симпатичным парнем, работавшим вместе с ней. Но потом Энджи и Френки разбежались, и как‑то вечером, уже после закрытия, когда Барби выливал помои в бак, она перешла к более активным действиям.
Комментариев нет