– Что ж, может, несколько минут… Что скажешь, Энди?
– Конечно. Для вас несколько минут всегда найдутся, миссис Перкинс. Я действительно очень сожалею о смерти Герцога.
– И я сожалею о смерти твоей жены, – со всей серьезностью ответила она.
Их взгляды встретились. Это было мгновение истинной скорби, и Большому Джиму хотелось рвать волосы на голове. Он знал, что не должен позволять себе таких чувств – плохо отражалось на давлении, а что плохо для давления, то плохо для сердца, – но иной раз так трудно заставить себя сдержаться. Особенно если тебе только что вручили записку от человека, который слишком много знал, а теперь верил, что собирается обратиться к городу и этого хочет Бог. И если Большой Джим правильно предположил, что именно вбил себе в голову Коггинс, дело Бренды наверняка не стоило и выеденного яйца.
Хотя как знать? Потому что Бренда Перкинс никогда не любила его и она была вдовой мужчины, которого теперь город чтил – без всякой на то причины – героем. Но первое, что ему следовало сделать…
– Давайте пройдем в дом. Мы поговорим в зале заседаний. – Его взгляд сместился на Барби: – Вы тоже как‑то с этим связаны, мистер Барбара? Я ума не приложу, каким образом.
– Надеюсь, это вам поможет. – Барби протянул ему листы бумаги, которые, как заметил Ренни, ранее передавались из рук в руки. – В свое время я служил в армии. Капитаном. Так уж вышло, что меня вновь призвали на службу. И повысили в звании.
Ренни взял листы, держа за уголок, словно они обжигали пальцы. Письмо выглядело куда более изысканным, чем мятая записка, которую передал ему Ричи Кильян, и пришло от куда более известного адресата. С простой, однако, шапкой: «ИЗ БЕЛОГО ДОМА». Судя по дате, отправили его именно в этот день.
Ренни пощупал бумагу. Глубокая вертикальная полоса образовалась между кустистыми бровями.
– Это не бланк Белого дома.
Разумеется, он самый, глупый ты наш, едва не сорвалось с губ Барби. Час назад письмо доставил член эскадрильи эльфов из «Федерал экспресс». Этот маленький сукин сын просто телепортировался сквозь Купол. Ему‑то что?
– Разумеется, нет, – ответил Барби, как мог, добродушно. – Оно пришло по Интернету, в виде пэ‑дэ‑эф‑файла. Миз Шамуэй загрузила его в свой компьютер и распечатала.
Джулия Шамуэй. Еще одна смутьянка.
– Прочитай его, Джеймс, – подала голос Бренда. – Это важно.
Большой Джим прочитал.
4
Бенни Дрейк, Норри Кэлверт и Пугало Джо Макклэтчи стояли перед редакцией «Демократа», единственной издающейся в Честерс‑Милле газеты. Каждый с фонариком. Бенни и Джо держали свои в руках, тогда как Норри сунула фонарик в широкий передний карман «кенгуру». Все смотрели на муниципалитет, где несколько человек – включая всех троих членов городского управления и повара из «Эглантерии» – вроде бы о чем‑то совещались.
– Интересно, о чем они говорят, – озвучила свое любопытство Норри.
– Обычное взрослое дерьмо. – Бенни продемонстрировал полнейшее отсутствие интереса и постучал в дверь редакции.
Когда ответа не последовало, Джо протиснулся мимо него и повернул ручку. Дверь открылась. Он сразу понял, почему миз Шамуэй не услышала их: большой копир работал на полную мощность, тогда как она сама разговаривала со спортивным репортером и парнем, который в этот день фотографировал на поле.
Она увидела подростков и помахала рукой, предлагая войти. Отдельные листы один за другим выстреливались в лоток копира. Пит Фримен и Тони Гуэй, который все же, как и Пит, остался в городе на уик‑энд, по очереди брали их и укладывали в стопки.
– А вот и вы! – явно обрадовалась Джулия. – Я боялась, что вы не придете. Мы почти готовы. Конечно, если этот чертов копир не нагадит в постель.
Джо, Бенни и Норри встретили это очаровательное bon mot молчаливым одобрением, каждый решил, что воспользуется им при первой представившейся возможности.
– Вы получили разрешение от своих стариков? – спросила Джулия. – Я не хочу, чтобы толпа рассерженных родителей вцепилась мне в волосы.
– Да, мэм, – кивнула Норри. – Мы все получили.
Фримен пытался перевязать стопку листов шпагатом. Получалось не очень. Норри наблюдала. Она умела завязывать пять различных узлов. А также привязывать блесну. Ей показал отец. Она, в свою очередь, показала ему, как съезжать по перилам, и, свалившись первый раз, он смеялся, пока по щекам не покатились слезы. Она думала, ее отец – лучший во Вселенной.
– Хотите, я это сделаю? – предложила Норри.
– Если у тебя получится лучше, конечно. – Пит отступил в сторону.
Она двинулась к стопкам газет, Джо и Бенни следовали за ней по пятам. Потом увидела большой черный заголовок на одностраничном экстренном выпуске и остановилась.
– Вот дерьмо!
Как только слова слетели с губ, Норри прижала руки ко рту, но Джулия только кивнула.
– Это натуральное дерьмо, все правильно. Надеюсь, вы все приехали на велосипедах, как мы и договаривались, и у каждого есть корзинка на руле. На скейтбордах газеты развозить не получится.
– Что вы сказали, то мы и сделали, – ответил Джо. – У моего велосипеда корзинки нет, но есть багажник.
– Я привяжу к нему газеты, – пообещала Норри.
Пит Фримен, который восхищенно наблюдал, как девочка‑подросток быстро перевязывает одну стопку газет за другой (узлы чем‑то напоминали бабочек), кивнул:
– Готов спорить, что привяжешь. Это у тебя получается.
– Само собой, – буднично ответила Норри.
– Фонарики при вас? – спросила Джулия.
– Да, – хором ответили они.
– Хорошо. Подростки не развозят «Демократ» уже лет тридцать, и я не хочу, чтобы возобновление этой традиции привело к тому, что кого‑то из вас собьют на углу Главной улицы или Престил‑стрит.
– Да, это будет кошмар, – согласился Джо.
– Каждый дом и предприятие на этих двух улицах получает по газете. Так? Плюс Морин‑стрит и Сент‑Энн‑авеню. После этого маршрут выбирайте сами. Раздайте все газеты, какие сможете, но в девять часов отправляйтесь по домам. Те газеты, что останутся у вас, положите на углах улиц. Придавите камнями, чтобы не разлетелись.
Бенни вновь взглянул на заголовок:
ЧЕСТЕРС‑МИЛЛ, ВНИМАНИЕ!
ПО БАРЬЕРУ БУДУТ СТРЕЛЯТЬ!
КРЫЛАТАЯ РАКЕТА УЖЕ НА СТАРТЕ
РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЭВАКУАЦИЯ ЗАПАДНОЙ ГРАНИЦЫ
– Готов спорить, не сработает, – мрачно заявил Джо, глядя на карту, вероятно, нарисованную от руки, в нижней части страницы. Границу между Честерс‑Миллом и Таркерс‑Миллсом обвели красным. Большим «Х» обозначили место, где Литл‑Битч‑роуд пересекала административную границу города. «Х» расшифровывалась как «ТОЧКА УДАРА».
– Придержи язык, пацан, – бросил Тони Гуэй.
5
ИЗ БЕЛОГО ДОМА
С дружеским приветом и наилучшими пожеланиями членам ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ЧЕСТЕРС‑МИЛЛА Эндрю Сандерсу
Джеймсу П. Ренни
Андреа Гриннел
Дорогие господа и дама!
Первое и самое главное: я приветствую вас и хочу выразить глубокую озабоченность и участие от лица всей нации. Завтрашний день я объявил Днем молитвы, и по всей Америке церкви откроют свои двери людям всех исповеданий, чтобы они молились за вас и за тех, кто пытается понять, что произошло на границах вашего города, понять и исправить. Позвольте заверить вас, что мы не успокоимся, пока население Честерс‑Милла не обретет свободу и виновные в случившемся не будут наказаны. Обещаю вам и населению Честерс‑Милла – ситуация изменится к лучшему, и в самое ближайшее время. Я говорю это со всей возложенной на меня ответственностью, как ваш Главнокомандующий.
Комментариев нет