– Что это за дым? – вдруг спросила Ванда, указав на северо‑восток, в сторону 119‑го.
– Не знаю. Думаешь, моя теща пернула? – И Билли загоготал, довольный собственной шуткой.
Ванда Дибек осознала, что и с нее довольно. Она повернулась к мужу, и слова Я хочу развестись с тобой уже готовились слететь с ее языка, когда они достигли границы Честерс‑Милла и Моттона и врезались в барьер. Таратайку «шеви» конструкторы снабдили подушками безопасности, но Биллова не раскрылась вовсе, а Вандина раскрылась не полностью. Рулевое колесо разломилось от удара о грудь Билла, рулевая колонка раздавила ему сердце; он умер мгновенно.
Ванда ударилась головой о приборный щиток, неожиданное катастрофическое смещение двигателя «шеви» сломало ей ногу (левую) и руку (правую). Боли она не почувствовала, только непрерывно ревел клаксон, автомобиль развернуло поперек шоссе, переднюю часть смяло гармошкой, а видела все это Ванда сквозь красную пелену.
Когда Нора Робишо и Эльза Эндрюс миновали последний поворот перед административной границей Честерс‑Милла (они уже несколько минут оживленно обсуждали, что это за дым поднимался на северо‑востоке, и поздравляли себя с тем, что выбрали для поездки менее загруженное шоссе), Ванда Дибек пыталась подняться, отталкиваясь локтями от белой разделительной полосы. Кровь лилась по лицу, практически полностью смазывая его черты. Большой осколок ветрового стекла срезал с нее половину скальпа, и теперь громадный клок кожи падал на ее левую щеку, как смещенная челюсть.
Нора и Эльза мрачно переглянулись.
– Гребаный случай! – вырвалось у Норы, и на том разговор прекратился.
Эльза выпрыгнула из салона сразу, как автомобиль остановился, и побежала к шатающейся женщине. Для пожилой дамы (Эльзе пошел восьмой десяток) бегала она на удивление быстро.
Нора оставила автомобиль на нейтральной передаче и присоединилась к подруге. Вдвоем поддерживая Ванду, они повели ее к старенькому, но работающему как часы «мерседесу». Куртка Ванды из коричневой стала мутно‑бурой, а руки выглядели так, будто она опустила их в чан с красной краской.
– Хте Билли? – спросила Ванда, и Нора увидела, что бедная женщина лишилась большинства зубов. Три из них зацепились за окровавленную куртку. – Хте Билли, он фылес? Сто слюшилось?
– У Билли все прекрасно, как и у вас, – ответила Нора и вопросительно посмотрела на Эльзу.
Та кивнула и поспешила к «шеви», окутанному паром, который вырывался из пробитого радиатора. Эльзе, почти сорок лет проработавшей медсестрой (последний работодатель – Рон Хаскел, ДМ, и ДМ означало дуфус медицины), хватило одного взгляда через распахнутую пассажирскую дверцу, висевшую на одной петле, чтобы понять: у Билли далеко не все прекрасно, и молодая женщина, половина волос которой болталась рядом с ее головой, уже вдова.
Эльза вернулась к «мерседесу» и села на заднее сиденье рядом с Вандой, которая погрузилась в полубессознательное состояние.
– Он мертв, и она тоже умрет, если ты быстро‑быстро не доставишь нас в «Кэтрин Рассел», – сказала она Норе.
– Тогда держись крепче. – Нора надавила на педаль газа.
Двигатель у «мерседеса» был мощный, и автомобиль буквально прыгнул вперед. Нора аккуратно объехала «шевроле» Дибеков и врезалась в невидимый барьер, продолжая разгоняться. Впервые за двадцать лет Нора не пристегнулась ремнем безопасности и вылетела через лобовое стекло, где сломала шею о невидимый барьер, точно так же, как ее сломал Боб Ру, и свалилась на землю. Ванду бросило в зазор между спинками передних сидений. Через разбитое ветровое стекло ее вынесло на капот. Там она и осталась лежать лицом вниз, раскинув окровавленные босые ноги. Туфли из мягкой кожи (купленные при последнем посещении блошиного рынка в Оксфорд‑Хиллсе) соскочили с них еще при первой аварии.
Эльза Эндрюс ударилась о спинку водительского сиденья, и ее отбросило назад, оглушенную, но обошедшуюся без серьезных травм. Дверцу вроде бы заклинило, но она все‑таки открылась, когда Эльза надавила на нее плечом. Старушка вылезла и оглядела место аварии. Лужи крови, сплющенная таратайка «шеви», над которой еще вился парок.
– Что случилось? – спросила она. Повторила вопрос Ванды, хотя вопроса этого не помнила. Постояла среди окровавленных осколков стекла и искореженного хромированного железа, потом поднесла левую руку ко лбу, будто решив проверить, нет ли у нее температуры. – Что случилось? Что сейчас случилось? Нора? Нора, солнышко? Где ты, дорогая?
Потом увидела свою подругу и закричала от горя и ужаса. Ворона, наблюдавшая за происходящим с высокой сосны на стороне Милла, громко каркнула, и в звуке этом слышался пренебрежительный смешок.
Ноги Эльзы стали ватными. Она пятилась, пока не уперлась задом в смятое крыло «мерседеса».
– Нора, солнышко, – повторила Эльза. – Ох, милая…
Что‑то коснулось ее шеи. Точно она сказать не могла, но подумала, что это прядь волос раненой молодой женщины. Только теперь, конечно, она стала мертвой молодой женщиной.
Как и бедная добрая Нора, с которой Эльза тайком пропускала по глотку джина или водки в прачечной «Кэтрин Рассел», и они хихикали, как девчонки в летнем лагере. Открытые глаза Норы смотрели в яркое полуденное солнце, голова повернулась под неестественным углом, словно она умерла, стараясь при этом заглянуть за спину и убедиться, что с Эльзой все в порядке.
Эльза, с которой действительно все было в порядке – «это всего лишь шок», как она когда‑то говорила некоторым счастливчикам, привезенным «скорой», – заплакала. Соскользнула по борту автомобиля, порвав пальто о торчащий металлический шип, и села на асфальт шоссе номер 117.
Она все еще сидела и плакала, когда на нее набрели Барби и его новый друг в бейсболке Тюленей.
3
Тюленем оказался Пол Гендрон, продавец автомобилей из северной части штата, двумя годами ранее отошедший от дел и вернувшийся на ферму своих умерших родителей в Моттон. Барби узнал о Гендроне и это, и многое другое в промежутке между уходом с места аварии на шоссе номер 119 и прибытием на место другой аварии, не такой масштабной, но тоже ужасной, на шоссе номер 117, случившейся там, где дорога пересекала границу Милла. Барби с удовольствием пожал бы Гендрону руку, но с этим приходилось повременить: пока мешал невидимый барьер, края которого найти им еще не удалось.
Эрни Кэлверт связался с Национальной гвардией ВВС в Бангоре, но его звонок поставили на удержание, прежде чем он успел произнести хоть слово. Тем временем нарастающий вой сирен сообщил о скором прибытии местных слуг закона.
– Только не ждите пожарных, – подал голос фермер, который прибежал через поле с сыновьями. Звали его Олден Динсмор. – Они в Касл‑Роке, сжигают дом на учениях. Могли бы попрактиковаться и здесь. – Тут он увидел, что его младший сын приближается к тому месту, где кровавый отпечаток ладони Барби вроде бы высыхал на пронизанном солнцем воздухе. – Рори, отойди оттуда!
Комментариев нет