– Этим днем я собираюсь пойти туда, где Сто девятнадцатое шоссе ударяется в таинственные врата Господа.
– Да, Иисус! – воскликнула плачущая женщина. Другие захлопали и приветственно вскинули руки.
– Полагаю, в два часа. Я собираюсь упасть на колени на том пастбище, да, и вознести молитву Богу с просьбой убрать это препятствие.
На этот раз крики Да, Господь! Да, Иисус! и Бог это знает! прозвучали еще громче.
– Но сначала… – Лестер поднял руку, которой в темноте ночи бичевал голую спину. – Сначала я хочу помолиться о грехе, который привел к такой боли, и к такой печали, и к такой беде! Если я приду один, Бог, возможно, не услышит меня. Если я приду с двумя, тремя и даже с пятью, Бог, возможно, все равно не услышит меня. Вы можете мне помочь.
Они могли. Они помогут. Все они теперь держались за руки, раскачивались из стороны в сторону, одержимые желанием помочь Лестеру донести его слово до Бога.
– Но если вы все придете туда… если мы помолимся, встав в круг на Божьей траве, под Божьим синим небом… на глазах у солдат, которые, говорят, охраняют творение праведной руки Божьей… Если вы все придете туда, если мы все помолимся вместе, тогда, возможно, мы сможем добраться до корня этого греха, сможем вытащить его на свет божий, чтобы он умер, и сотворить чудо во имя Господа нашего! ВЫ ПРИДЕТЕ? ВЫ ПРЕКЛОНИТЕ КОЛЕНИ ВМЕСТЕ СО МНОЙ?
Разумеется, они пообещали прийти. Разумеется, они пообещали преклонить колени. Людям нравится встречаться, чтобы вознести молитву Богу и в хорошие времена, и в плохие. И когда оркестр заиграл «Что предопределяет мой Бог, то правильно» (в тональности си, Лестер – соло‑гитара), они запели так, что едва не снесли крышу.
На проповеди присутствовал и Джим Ренни; он помог для акции Лестера организовать автомобильный пул.
7
ДОЛОЙ СЕКРЕТНОСТЬ!
ОСВОБОДИТЕ ЧЕСТЕРС‑МИЛЛ!
ВЫХОДИТЕ НА ДЕМОНСТРАЦИЮ!!!
ГДЕ? На пастбище молочной фермы Динсмора на шоссе номер 119 (Чтобы посмотреть на СГОРЕВШИЙ ЛЕСОВОЗ и ВОЕННЫХ АГЕНТОВ УГНЕТЕНИЯ)!
КОГДА? 14.00 по ВВУ (Восточному времени угнетения)!
КТО? ТЫ сам и каждый друг, которого ты сможешь привести! Скажи им, МЫ ХОТИМ РАССКАЗАТЬ НАШУ ИСТОРИЮ ПРЕССЕ! Скажи им, МЫ ХОТИМ ЗНАТЬ, КТО СДЕЛАЛ ЭТО С НАМИ! И ПОЧЕМУ!
Прежде всего скажи им, что МЫ ХОТИМ ВЫЙТИ!
Это НАШ ГОРОД! Мы должны за него бороться!
МЫ ДОЛЖНЫ ВЕРНУТЬ ЕГО!
Какие‑то плакаты будут, но принесите свои (и помните, ругань приводит к обратному результату).
ПОБОРЕМСЯ С ВЛАСТЬЮ!
ПРИЖМЕМ ГОСУДАРСТВО!
Комитет освобождения Честерс‑Милла
8
Если бы в городе нашелся хоть один человек, который придерживался ницшеанского принципа: «Что не убивает – делает нас сильнее», – то речь могла идти только о Ромео Берпи, энергичном и жуликоватом, ходящем с коком Элвиса и в остроконечных туфлях. Имя он получил стараниями романтичной франко‑американской матери, фамилию – от сурового янки‑отца, экономного до безобразия. Ромео пережил детство безжалостных насмешек – иной раз и побоев, – чтобы стать самым богатым человеком в городе. (Пожалуй… нет. Большой Джим был самым богатым человеком города, но большую часть своего богатства ему приходилось скрывать.) Ромми принадлежал самый большой и прибыльный независимый универсальный магазин штата. В восьмидесятых годах потенциальные кредиторы твердили ему: полнейшее безумие – указывать в названии такую некрасивую фамилию, как Берпи. Ромми возражал, что эта фамилия нисколько ему не повредит, раз «семена Берпи» дают буйные всходы. И теперь самым ходовым летним товаром в его магазине были футболки с надписью «ВЫПЬЕМ “СЛЕРПИ” В “БЕРПИ”». Позор вам, лишенные воображения банкиры!
Он добился успеха по большому счету потому, что хватался за любой шанс обогатиться. В то воскресенье – около десяти утра, вскоре после того, как Сэма Бухло отвели в кутузку, – у Берпи появился очередной такой шанс. Они всегда появлялись, если не хлопать ушами.
Ромео наблюдал за подростками, расклеивающими плакаты, скомпонованные на компьютере и выглядевшие очень профессионально. Подростки – в большинстве на велосипедах, парочка на скейтбордах – работали добросовестно, обклеивая всю Главную улицу. Протестная демонстрация на 119‑м. Ромео задался вопросом, чья это идея.
Он остановил одного подростка и спросил.
– Идея моя, – ответил Джо Макклэтчи.
– Не заливаешь?
– Не заливаю, будьте уверены.
Ромми дал подростку пятерку, игнорируя его протесты, просто глубоко затолкал в задний карман джинсов. За такую информацию стоило и заплатить. Ромми подумал, что на задуманную подростком демонстрацию люди придут. Им не терпелось выразить страх, раздражение, праведный гнев.
Вскоре после разговора с Пугалом Джо Ромео услышал, как люди говорят о молитвенном митинге, который собрался провести пастор Коггинс. В то самое богоугодное время, в том самом богоугодном месте.
Конечно же, знак свыше. Указывающий, что есть возможность кое‑что продать.
Ромео вошел в магазин; торговля шла вяло. В это воскресенье люди шли за покупками в «Мир еды» или в «Бензин и бакалею». И в малом количестве. В большинстве своем или отправлялись в церковь, или сидели дома, смотрели новости. Тоби Мэннинг, находясь за кассовым аппаратом, не отрывал глаз от экрана портативного, на батарейках, телевизора, настроенного на канал Си‑эн‑эн.
– Выключай эту крякалку и закрой кассовый аппарат.
– Правда, мистер Берпи?
– Да. Вытащи из кладовой большой тент. Пусть Лили поможет тебе.
– Тент для «Последней летней чумовой распродажи»?
– Именно. Мы должны поставить его на пастбище, где рухнул самолет Чака Томпсона.
– На поле Олдена Динсмора? А если он попросит денег за его использование?
– Тогда мы ему заплатим. – Ромео уже провел прикидочные расчеты. Его универмаг продавал все, в том числе и продукты со скидкой, и на текущий момент в морозильнике лежало порядка тысячи упаковок сосисок «Хэппи бой». Он купил их в штаб‑квартире компании «Хэппи бой» в Род‑Айленде (компания уже приказала долго жить – в ее продукции обнаружился какой‑то микроб, слава Богу, не E. coli), собираясь продать туристам и местным жителям, планирующим пикники на Четвертое июля. Продажи не оправдали его ожиданий из‑за чертовой рецессии, но Ромми упрямо держался за эти сосиски, как обезьяна – за орех. И теперь, возможно…
Подавать их надо на маленьких садовых палочках с Тайваня, думал он. Их у меня еще миллион. И назвать как‑нибудь вычурно, что‑то вроде «Сосиска‑вертолет. Еще у него на складе лежали сто коробок порошка для приготовления лимонада «Ямми‑Тамми», тоже приобретенных со скидкой, но не продававшихся.
– И надо будет взять все жаровни «Синий носорог». – Теперь его мозги щелкали, как костяшки на счетах, и Ромео это очень нравилось.
Тони тоже начал оживляться.
– Что вы задумали, мистер Берпи?
Ромми продолжил инвентаризацию всего того, что намеревался списать в убытки. Детские вертушки на палочке… бенгальские огни, оставшиеся после Четвертого июля… засохшие леденцы, которые он приберегал для Хэллоуина…
Комментариев нет