Вадим Крабов Эгнор Книга третья. Страсти Земные

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

Как получилось, право, не пойму»

Из черновиков Александра Сергеевича. Найдено недобросовестными пушкиноведами.

Глава 1

Городок, где я оказался, назывался непрезентабельно — Закуток. Не смотря на захудалое название, он занимал высокую должность райцентра большого района в одном из восточно — сибирских регионов. «Интересно, Закутовского или Закутинского района?», мысленно сыронизировал я, как только услышал это странное имя и едва не вышел из полукоматозного состояния от нахлынувшего волнения. Дело в том, что «Комес» со старого местного наречия переводился именно как «закуток между горами, долина». Семус, мой управляющий, просветил. «Гадство. Не знаю огорчаться или радоваться. Снова эти чертовы совпадения! И Рон промолчал?..». Успокоиться удалось с трудом и только тогда, когда услышав частый писк кардиомонитора, дежурная медсестра Зиночка, я всех выучил, воскликнула:

— У Неизвестного тахикардия зайдите во вторую, Герман Эдуардович!

Врач послушал, посветил в глаза, велел померить давление, проверил рефлексы, поворчал на заполошную Зиночку и сказал напоследок:

— На психу переводить будем, скоро закончатся ваши мучения.

— Мучения! Скажите тоже. Все бы такие беспокойные были. Сегодня впервые к нему врача вызвала. Симпатичный к тому же, — добавила кокетливо.

Она не ровно ко мне дышала — мыла чаше других сестер, а по-существу ласкала. Еле сдерживался. А может она ко всем мужикам так относится, кто знает.

— Жаль, если на психу.

— А куда? Соматически совершенно здоров, а с башкой пусть там разбираются. Вчера с главным договорился.

Герман Эдуардович заведовал отделением анестезиологии и реанимации.

— Койку зазря занимает, — голоса и цоканье каблучков Зиночки удалялись.

— А там что с ним сделают?

— Электросудорожная терапия — слышала о такой? Попробуют… — звуки постепенно затихли.

Нихренасе! Электроды к башке и ба-бах? Не согласен! А в сериалах годами в коме лежат и не жужжат. М-да, здесь у нас не тут. Все, срочно прихожу в сознание.

Когда из постоянно работающего радио я узнал год, то просто обалдел. На земле прошло всего чуть более трех недель с момента моего исчезновения. Выходит неделя здесь — полгода в Эгноре? Или портал смещает не только пространство, реальности, но и… время? А может и то и другое, а может… да много чего может! Факт остается фактом — полтора года насыщенной счастливой жизни уложились в три недели местного времени.

Эгнор, баронство, руины — все это было на самом деле. За двое суток в «сознании» я убедился в этом окончательно. У меня сохранился астрал, где я пока ничего не могу делать, свободное сознание и «супертело». Спасибо тебе, провидение! Я все боюсь сказать… Создатель? Творец? Но точно не «Спаситель» 1. Глупая инициация прошла на удивление удачно и тупая мысль о переделке тела удалась на славу. Не сам же я это устроил. Теперь я точно знаю, что такое невозможно для неофита. «Было», — любил приговаривать Рон в таких случаях.

Рон! Какая нелепая и как оказалась необходимая смерть. Без неё не вышел бы я на Вартараара и не победил. Мы просто не догадались бы про портал в самое логово «черных». А с другой стороны хорошее у него посмертие — не забывает «своих» Творец или кто там еще. Противно от ощущения ведомости и сердце заходится в тоске о Лизе, друзьях, да и о «подданных». Ответственность, мать её так! Как там, в целом, в Эгноре? Отбились? По словам Рона — да. Меня, поди, оплакивают. Хотя нет, по крайней мере, Лиза должна чувствовать, что я жив. Я же чувствую её… да, у неё все хорошо. Странно это и удивительно. Сразу успокоился. Я вернусь к тебе, ты так и знай! Напитаю резервуар и вперед. Это тебе не в первый раз. Подождать, правда, придется, ты потерпи, любимая. Разбужу «девочек», повидаюсь с родителями… или наоборот и сразу к тебе!

Проблемы с «выходом из комы», документами, розыском, легендой и так далее отодвинулись на задний план, как совершенно незначительные. Я спокойно вышел из пресловутой «полукомы» и просто уснул. Утро вечера мудренее.

Мне снилась Лиза с маленьким сыном, мы с ним весело играли. Он забавно коверкал слова и тянулся мне на руки. Всю душу заполняла нежность и абсолютное счастье.

Из разведки свободным сознанием я хорошо изучил городок. Навскидку тысяч двадцать — тридцать жителей. Два небольших квартала с двух-пятиэтажками и два больших частных сектора. Поселок с коттеджами «новых русских» и недавно отремонтированный маленький железнодорожный вокзал с автостанцией. Три полуразрушенных предприятия и только на двух из них шла какая-то видимость работы. Из разговоров я понял, что это трактороремонтный завод и золото-обогатительная фабрика. Процветали три ночных клуба, один боулинг и несколько пунктов общественного питания толи кафе, толи рестораны. Работали пилорамы, в нескольких местах складировались бревна, доски и что там еще пилят из леса. Не похоже было на полный крах, как в других подобных городках. Конечно, медсестры ныли о трудностях с деньгами, завале кредитов, о пьянстве мужей, о безработице, но это не выбивалось из общероссийской картины, какой я её помнил. Общая аура города была стабильно — неуверенной. Хорошо ли, плохо ли это или так у нас везде — я не понял, я впервые почувствовал общую ауру места. И обрадовался и встревожился: это что, типа новый бонус? И плюнул. Ну его, не заморачиваться же в самом деле с этим «провидением»! Нервов не хватит и один черт без толку.

Маны в Закутке не было ни грамма. Одинокая несчастная тоненькая ниточка далеко на северо-западе так и манила к себе. Потерпи, дорогая, я скоро до тебя доберусь.