Стас не потерял сознание, он сразу сел и сорвал шлем. Прижал ладонь к темени:
— Нихренасе, я понимаю боккэном, деревянным мячом, но бамбуком!?
— Не стану утомлять разговорами типа «сила в правде» или «меч — продолжение духа воина». Скажу просто: мой вес, помноженный на скорость удара. Квадрат скорости, — я уважительно посмотрел на бамбуковый синай, — ты погляди-ка, хороший бамбук, выдержал. Если бы сломался, погасил бы энергию удара. Я рисковал.
— Риск оправдался, — сказал Стас, поднимаюсь, — думаю, закончим. Ты действительно знаком с мечом. Не буду спрашивать где учился — запретили. Построились мужики!
Мне уважительно поклонились, повернулись направо и гуськом, никак не колонной — строем и не пахло, вышли через дверь, противоположную «моей» раздевалке.
— Егор, — позвал меня мой «сопровождающий» и показал на выход в тюрьму.
Я со вздохом сложил руки за спину и делано-угрюмо поплелся «домой». На самом деле настроение было великолепное и руки назад мне совсем не обязательно складывать, давно вышло такое послабление, но играть, так играть.
Александр Сергеевич лично зашел за мной на очередное занятие в отделе «П».
Я проводил обучение медитации по-эгнорски. Надеялся, что кто-нибудь сумеет выйти свободным сознанием. Круг инициации ни для кого не сработал, новых способностей не получили, кроме долгой головной боли. Мана нужна, много маны. Надо будет в лесу по одной жизни попробовать провести обряд, но сейчас зима. Не знаю. Не хочется загадывать до весны, я надеюсь раньше отсюда убраться, но как!? Я еще бодрился, убеждал себя, но надежда на то, что я верну себе способности, таяла. После каждой попытки войти в астрал я долго в досаде скрипел зубами и чуть не плакал. Как же так, за что!? Душа все чаще наполнялась черной меланхолией. Отъезд на зону становился все более реальным. Как мне говорили многие сотрудники отдела «П», меня держат на Лубянке в относительно комфортных условиях исключительно благодаря пробивным качествам Шувалова. Я был ему искренне благодарен.
В машине на заднем сиденье мы расположились вдвоем. Впереди водитель и мой неизменный «сопровождающий». Ехали на окраину Москвы в обычное отделение милиции. Предыдущие два выезда закончились пшиком — задержанные не были «серыми».
— Егор, я хочу поговорить с вами серьезно, — тихо произнес Шувалов.
— Я слушаю, — так же тихо ответил я.
— Нашему проекту на следующей неделе собираются понизить статус, если не закрыть совесем, для вас это означает закрытый суд и отправка на зону.
— И что? — у меня неприятно сжало сердце.
— Я хорошо к вам отношусь и думаю вам там не место… — многозначительно замолчал.
— То есть вы мне предлагаете…
— Я н и ч е г о не предлагаю. У вас есть хороший друг, Сергей Хром, я постараюсь вас с ним связать. Это все, что я могу для вас сделать.
— Спасибо, — ответил я через паузу. В голове закрутились разные варианты, один фантастичней другого, — эх, Александр Сергеевич, сколько раз я просил вас отвести меня к Тунгусскому метеориту, там ниточка силы, может, помогла бы! — горячо прошептал я, сжав руки в кулаки.
— Я всегда был только за, но у меня есть начальство! — не менее горячо прошептал он в ответ, — они боятся, что вы оттуда уберетесь в свой Эгнор! Не надо было о нем рассказывать, — закончил с сожалением и сразу твердо добавил, — не делайте глупостей сейчас, вам не уйти, застрелят. Ваш «сопровождающий» далеко не единственный.
В ответ я криво улыбнулся. Появилась такая мысль, не стану скрывать, но сначала — вероятный «серый». Машина плавно остановилась в заснеженном дворе небольшого отделения милиции.
Маленький кабинет дознавателя. За столом женщина-дознаватель средних лет, стул для допрашиваемого напротив стола и пара стульев у стены рядом с сейфом. На них мы с Шуваловым и пристроились. Меня Александр Сергеевич представил экспертом. Женщина недоверчиво хмыкнула и сказала уставшим голосом заглянувшему в дверь сержанту:
— Приведите задержанного, — и уже обращаясь к нам, с явным недовольством, — навыдумывали приказов, давно бы с ним разобралась.
— Мы приехали сразу, как получили сигнал, уважаемая Светлана Викторовна, — спокойно ответил ей Шувалов.
— Торопились через пробки, сломя голову, — сказала с вызовом, в сердцах, всем видом показывая — зачем вы нифиг вообще здесь нужны? Навыдумывали с бомжами возиться, нам лишняя головная боль.
Сказала и сразу пожалела о сказанном, испугалась грозного ФСБ. Пока вели задержанного, словно извиняясь, подробно рассказала обстоятельства задержания.
Сегодня в полдень рядом с дачным кооперативом нашли труп старухи заколотой в сердце. Как положено по инструкции объявили план перехват. На посту ДПС остановили машину с одиноким водителем, он занервничал. Обыскали, в багажнике нашли кривой нож. Сразу задержали и препроводили в ближайшее отделение милиции. Сидит в обезьяннике, ждет вызова. Нож показать не успела, ввели задержанного, но у меня уже свербило в носу: из ящика стола слабо светило серым светом.
Парень лет двадцати пяти вальяжно опустился на «допросный» стул. Закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки. Ботинки, джинсы, свитер, расстегнутый пуховик — все фирменное, не китайское. Он держал себя очень уверено, даже высокомерно.
Я не слушал допрос. Имя, фамилия, работа, обстоятельства задержания, откуда ехал и так далее, я внимательно изучал ауру и ничего не понимал. Четкий свежий след от недавнего жертвоприношения и ни капли силы. Аура растянута, но пустая, амулетов нет. Сердце бешено колотилось, я чувствовал подвох и не мог понять, в чем он заключается, уж слишком уверенно он держался для пустого мага. Парень почувствовал мое внимание и в свою очередь поглядел на меня. Презрительно скривился и отвернулся. Вот он напрягся. Светлана Викторовна вытащила из ящика стола запечатанный в пластиковый пакет жертвенный нож. С каким вожделением серый посмотрел на него! Но нет, не на него расчет, в нем жалкие крохи. «В чем подвох!», буквально вопило все мое естество, и как назло мы не успели взять защитные амулеты, их только сегодня перенесли в другой сейф. Какому-то хозяйствующему придурку не понравилась слабая надежность старого несгораемого шкафа. «Где опасность?», вскоре я дождался ответа.
В коридоре раздался цокот женских каблуков, распахнулась дверь и, обдав нас тонким парфюмом, в кабинет решительно вошла эффектная девушка в распахнутой длиннополой норковой шубе. Обворожительно улыбнулась и вместе с улыбкой выпустила три серые нити в наши стороны.
Я в роновском ускорении увернулся от нити и бросился на неё, целя собранными пальцами в горло. Сработала защита, рука уперлась в прочную упругую пленку, но по инерции мы завалились на пол. Извернувшись, я оказался у неё на спине. Обхватил шею «серой» руками, в тщетной попытке сдавить горло, но от её затылка мне в лицо прилетело серое плетение. Я погрузился во тьму.
Комментариев нет