Лита

Мои приятели художники-абстракционисты сообщили, что в конце сентября будет выставка нонконформистов. Как теперь себя называли запрещенные и неофициальные художники. «Выставка в Измайловском парке». Так как Лита в последнее время стала интересоваться живописью, рассматривая альбомы, пока не имела возможности передать их мне, я решил пригласить ее на выставку. Хотя другая, Вика, знала, разбиралась в живописи и даже рисовала. Мне казалось, что так я оправдаю, зачем и почему я встречаюсь с ней. С Литой. И что это не свидание. Так как причина — выставка.

Она безумно обрадовалась:

— Да, Алешенька, я так рада, я так счастлива.

— Чему?

— Что ты подумал и пригласил меня. Хотя любая бы сочла за счастье пойти с тобой.

Я подумал.

— А где она будет?

— В парке.

— А как мне одеться?

— Живописно, — пошутил я.

— Мы пойдем одни или с нами еще кто-то будет?

Обычно она никогда не задавала вопросов.

— Возможно, брат, он увлекается живописью.

— Максим?

— Да, я его пригласил тоже.

В трубке повисло молчание.

— А когда это будет?

— В последнее воскресенье августа, кажется.

— Я совсем забыла, я обещала помочь маме… У нас будет генеральная уборка квартиры. Ты не очень обидишься, если я не пойду?

— Как хочешь.

— Не обижайся. Мне неудобно подводить маму.

Я был удивлен: первый раз за все это время Лита отказывалась увидеться пойти со мной.

Она тут же начала оправдываться:

— Я люблю с тобой встречаться наедине. Когда ты один, и мне не нужно тебя делить ни с кем. И кажется, что ты принадлежишь только мне одной.

И тут она сказала фразу, на которую я не обратил сначала внимания:

— Давай встретимся до выставки или после.

— У тебя же генеральная уборка?

— A-а… я имела в виду, в субботу. За день до того…

— Посмотрим. — Я повесил трубку.

И вздохнул с облегчением: вроде выполнил долг. Была бы честь предложена. Она привыкла, что мы неделями не виделись. Хотя и удивился необычности ее отказа и еще более странному объяснению. Сестра говорила, что Лита дома ничего не делала: только берегла себя «для Алеши». Наряжалась и красилась.

На выставку в парк я пошел с Викой и Максимом. Они затеяли умные разговоры о цветах, полутонах, красках, а я просто ходил и наслаждался свежей, яркой живописью. И беседами с художниками, одному из которых я потом заказал портрет.

После выставки мы поехали есть ранний обед в «Националь». «Хлеба и зрелищ» — был девиз Максима. Однако он почему-то быстро исчез. Обычно он, пока всё не съедалось и не выпивалось, никуда не исчезал.

Я провожаю Вику домой после обеда. Она говорит:

— Мамуля спрашивает, куда ты пропал. Что ей сказать?

— Не знаю… Скажи, я тоже скучаю по ней.

— Хочешь подняться наверх?

— Не сейчас, уже поздно.

— Раньше это не было поздно… Что происходит, Алеша?

— Вик, чтобы ходить в гости, нужно настроение.

— Ты хочешь сказать, у тебя нет настроения видеть меня?

— Чисто девичий вывод.

— Ты заметил, что со дня моего приезда ты ни разу не поцеловал меня в губы?

Это я невольно перенес запрет с одной на другую. Моя вина.

Я наклонился, и она готовно подставила мне губы, мы поцеловались. Я «искупил» вину.

Она расслабилась:

— Как прошло твое лето?

— Никак, читал, собирал библиотеку.

— Почему ты не спрашиваешь, как мое?

— Зачем? Оно уже прошло.

— Я очень скучала по тебе. Не могла дождаться, когда вернусь. Тебе это не интересно?

Я не знал, что сказать.

— Мы теперь всегда так будем встречаться: раз в неделю или раз по праздникам?

— Что ты хочешь предложить?

— Чтобы все было, как раньше. Когда мне казалось, что я живу в сказке, которая не кончается.

— К сожалению, все сказки кончаются.

— Моя — нет, для меня ты остался по-прежнему принцем из сказки.

— Спасибо. — Я взял ее опрометчиво за локоть, она сразу прильнула ко мне.

— Алеша, не исчезай. Не оставляй меня одну, не заставляй ждать долгими вечерами и отворачиваться от взгляда мамы. Не зная, как избежать ее глаз. Не зная, что сказать.

— Хорошо, — просто согласился я.

Она стала целовать мою щеку в благодарность. Мы попрощались около ее дома. Я пообещал завтра прийти на чай.

Я схожусь и расхожусь с Литой опять.

Максим уже несколько недель, как переехал к метро «Фрунзенская», но с какими-то странными условиями, так что я к нему не заходил. Он снимал комнату. И были какие-то соседи.

Лита… Мы виделись крайне редко. Она уже не ловила мой взгляд в институте: следовать ей за мной и умолять о свидании категорически запрещалось. У нее появилась новая знакомая — Марта, о которой она мне вскользь упомянула. Они познакомились во время очередной толкучки на Неглинной. Та продавала солнечные очки. Они разговорились, и Марта пригласила ее выпить горячий шоколад. Я догадывался, что Марта оказала быстрое и глубокое влияние на Литу. Они были увлечены друг другом. Лите нужно было на кого-то и кому-то изливать свои чувства и эмоции. Даже ее манера повязывать платок на голове изменилась. Они познакомились… Я еще не представлял всю глубину и пропасть этого знакомства. Я вообще ничего не представлял, что происходило: считая, как слышится, так и пишется. Однако…

Раздается звонок. Я думал, это актриса звонит спросить, почему я не пришел на чай.

— Алешенька, здравствуй. — Это звонит актриса, но не та.

Я отвечаю что-то похожее на приветствие.

— Ты не очень обиделся, что я не пошла?

— Мне все равно.

— Я знаю, как ты хотел попасть на встречу сборной с профессионалами Канады…

— Я восхищен твоим знанием.

Пауза.

— И я смогла достать билеты на первый матч.

— Как?

— Я рассказала Марте о твоем желании, и она все устроила.

Марта знала какого-то хоккеиста из сборной. Знание хоккеистов уже относило ее в определенную категорию. Хоккеисты с девочками не дружили. У них не было времени на романсы. Разве что это была школьная страсть и «принцесса» класса до сих пор не сдалась. Тогда они, уязвленные, — герои страны — тратили время, пока не добивались сдачи — верха и низа. А так они с девушками, тем более невинными, не дружили.

— Когда матч?

— Завтра в семь вечера.

— С каких пор ты стала хоккейной болельщицей?

— С тобой мне все интересно. И Марта много рассказывала про эту игру. Мы даже ходили смотреть два матча.

— Я так понимаю, следующий рогоносец будет хоккеистом? Она, случайно, не вербует девочек для спортсменов?!

— Ну, Алеша… Я просто стараюсь не сидеть все время дома, а выходить куда-то.

— Не боишься ходить одна?

— Я не хожу одна. Со мной всегда Марта.