Прошел еще месяц, и как‑то утром отец Райан вновь появился у стола Дженнифер:
– Неприятно беспокоить вас, дорогая, но еще у одного моего друга небольшая проблема. Боюсь, у него нет… – Он замялся.
– …денег, – предположила Дженнифер.
– Э… да. Именно. Но бедный парень отчаянно нуждается в помощи.
– Ладно, расскажите о нем.
– Его зовут Абрахам. Абрахам Уилсон. Сын одного из моих прихожан. Абрахам отбывает пожизненное заключение в Синг‑Синге за убийство владельца винного магазина во время налета.
– Если его осудили и он отбывает срок, не пойму, чем могу помочь, отец.
Отец Райан покачал головой и вздохнул:
– Проблема не в этом.
– Не в этом?
– Нет. Несколько недель назад Абрахам убил еще одного человека, сокамерника Реймонда Торпа. Теперь его будут судить за убийство и, возможно, вынесут смертный при‑говор.
Дженнифер что‑то читала об этом деле.
– Если я точно помню, он избил человека до смерти.
– Так говорят.
Дженнифер взяла блокнот и ручку.
– Не знаете, есть ли свидетели драки?
– Боюсь, что да.
– И сколько их?
– О, сотня или около того. Видите ли, все произошло в тюремном дворе.
– Потрясающе! И чего же вы от меня ждете?
– Помощи Абрахаму, – просто ответил отец Райан.
Дженнифер отложила ручку.
– Отец, помочь ему в состоянии только ваш босс. Против подсудимого есть три неопровержимых фактора: он афроамериканец, он осужденный убийца, он прикончил еще одного человека в присутствии сотни свидетелей. У защиты нет никаких доводов в его пользу. Если тот, второй, угрожал ему, рядом имелись охранники, к которым он мог обратиться. Но он сам осуществил правосудие. Нет в мире такого жюри присяжных, которое бы не осудило его.
– И все же он создание Божье. Не могли бы вы хотя бы поговорить с ним?
– Я поговорю с ним, – вздохнула Дженнифер, – но ничего не обещаю.
– Понимаю, – кивнул отец Райан. – Возможно, публичность не слишком уместна.
Оба думали об одном: три неопровержимых фактора действуют не только против Уилсона.
Тюрьма Синг‑Синг расположена в городе Оссининге, в тридцати милях от Манхэттена, на восточном берегу реки Гудзон, с видом на мост Таппан‑Зи и залив Хаверстро.
Дженнифер добралась туда на автобусе. Она позвонила заместителю начальника тюрьмы, и тот разрешил свидание с Уилсоном, которого содержали в одиночной камере. Сидя в автобусе, Дженнифер была исполнена целеустремленности, которой так долго не ощущала. Она ехала в Синг‑Синг, чтобы встретить возможного клиента, которого обвиняют в убийстве. Именно ради таких дел она училась и к ним готовилась. Впервые за год Дженнифер чувствовала себя настоящим адвокатом. И все же она собиралась сказать человеку, что не сможет его защищать. Не сможет позволить себе участвовать в нашумевшем деле, когда нет ни малейшего шанса выиграть. Абрахаму Уилсону придется найти другого защитника.
* * *
Обшарпанное такси довезло Дженнифер от автобусной остановки до тюрьмы, занимавшей семьдесят акров прибрежного участка. Она позвонила у боковой двери. Открыл охранник, проверил ее имя в списке и направил в офис заместителя начальника тюрьмы, массивного квадратного человека со старомодной военной прической ежиком и изрытым ямками от юношеских угрей лицом. Звали его Говардом Паттерсоном.
– Буду крайне признательна, если расскажете мне об Абрахаме Уилсоне, – начала Дженнифер.
– Если ищете утешения, вряд ли найдете его здесь.
Паттерсон взглянул на лежавшее перед ним досье.
– Уилсон почти всю жизнь провел в тюрьме. Выходил и снова садился. В одиннадцать его поймали на краже автомобиля, в тринадцать арестовали за грабеж, в пятнадцать загребли за изнасилование, в восемнадцать он стал сутенером и отбыл срок за то, что довел одну из своих девок до больницы… – Он пролистал досье. – Легче перечислить то, чего он не творил. За ним числятся ножевые ранения, вооруженное ограбление и, наконец, самое страшное – убийство.
Ничего не скажешь, жуткий «послужной список»…
– Есть хоть какой‑то шанс, что Уилсон не убивал Реймонда Торпа?
– Нет. Уилсон признался, но даже если бы он все отрицал, это ничего бы не изменило. У нас сто двадцать свидетелей.
– Могу я увидеть мистера Уилсона?
Паттерсон медленно поднялся.
– Разумеется. Но вы зря тратите время.
Большего урода, чем этот Уилсон, Дженнифер в жизни не встречала. Угольно‑черный, с переломанным в нескольких местах носом, выбитыми передними зубами и ускользающим взглядом крошечных глазок на исполосованной шрамами физиономии, ростом он был не менее шести футов четырех дюймов, хорошо сложен, мускулист и крепко стоял на огромных плоских ступнях. Если бы Дженнифер попросили охарактеризовать Уилсона одним словом, она ответила бы «угрожающий». Можно представить впечатление, производимое этим человеком на присяжных!
Абрахам Уилсон и Дженнифер сидели в строго охраняемой комнате для свиданий, разделенные толстой металлической сеткой. У двери стоял охранник. Уилсона привели из одиночки, и его не привыкшие к свету пуговичные глазки часто моргали. Если Дженнифер по дороге думала, что скорее всего не возьмется за дело, то, увидев Уилсона, отбросила по‑следние сомнения. Даже просто сидя напротив этого человека, она остро ощущала волну ненависти, исходившую от него.
Дженнифер заговорила первая:
– Я Дженнифер Паркер. Адвокат. Отец Райан просил меня побеседовать с вами.
Уилсон плюнул прямо на решетку, забрызгав Дженнифер слюной.
– Гребаный благодетель!
Прекрасное начало, ничего не скажешь!
Дженнифер намеренно не стала вытирать слюну.
– Вы в чем‑то нуждаетесь, мистер Уилсон?
Он ответил, беззубо улыбаясь:
– Да, беби, неплохо бы завалиться с бабой на часок‑другой. Понятно тебе?
Дженнифер проигнорировала выпад.
– Не хотите рассказать, что случилось?
Ярость, так и хлеставшая из него, пугала ее.
– Эй, если тебе нужна история моей жизни, плати!
Я собираюсь продать ее в кино. И может, сам сыграю главную роль.
– Боюсь, я ничем не могу помочь вам, если сначала вы не поможете мне, мистер Уилсон. Я обещала отцу Райану приехать и поговорить с вами.
Уилсон снова расплылся в беззубой улыбке:
– Очень любезно с твоей стороны, милочка. Уверена, что не передумаешь насчет побарахтаться со мной в койке?
Дженнифер встала. С нее достаточно.
– Вы всех ненавидите?
– Вот что я тебе скажу, цыпочка: побудь в моей шкуре, а я побуду в твоей, а потом мы потрындим о ненависти.
Дженнифер смотрела в уродливое черное лицо, медленно осознавая сказанное этим человеком. И снова опустилась на стул.
– Абрахам, не хотите рассказать свою версию истории?
Он молча смотрел ей в глаза. Дженнифер ждала, задаваясь вопросом, каково бы ей было в этой изборожденной шрамами черной шкуре. А ведь еще множество шрамов скрывалось в его душе.
Оба долго молчали. Наконец Абрахам выпалил:
– Я убил сукина сына.
– Но за что?
Он пожал плечами:
– Этот ублюдок набросился на меня с огромным мясницким тесаком…
– Не пытайтесь меня одурачить. Заключенные не бегают по тюрьме с тесаками.
Комментариев нет