Башня

– Зоран, – сказал Братишка в микрофон переговорника. Серб молчал. – Зоран, отзовись.

Серб не отвечал. А «Демонтаж» тем временем пересек наискось проезжую часть, выскочил на тротуар. Тротуар был перекопан. «Танк» попал колесом в траншею и встал.

– Приехали, – сказал Братишка. Грач кивнул. В яме «Демонтаж» стал совершенно беспомощен. Он и так-то был обречен, а теперь стал обречен и беспомощен. Почувствуйте разницу. Двое в «башне» чувствовали ее очень хорошо… Братишка еще раз окликнул Зорана, но серб вновь не ответил. Грач сказал:

– Бесполезно. Убили Зорана общечеловеки. Теперь кивнул Братишка.

– Наверно, – произнес он, – случайная пуля. Было тихо – так, как бывает только после стрельбы.

– Неслучайная, – ответил Грач.

«Крокодил» и «Комсомолец» миновали железнодорожный мост. Главный поднял сосредоточенное лицо от ноутбука, сказал:

– Полагаю, пришла пора привести изделие в стартовое положение.

Иван ответил:

– Действуйте, Борис Виталич.

– Я думал: это сделаете вы.

– Это ваше детище.

Главный нажал одну за другой две клавиши. В трюме «Крокодила» зашумел насос гидравлического домкрата, нос ракеты начал медленно подниматься.

Теперь, когда «танк» на набережной был загнан в ловушку и нейтрализован, на «Патрульном-03» вспомнили про главное задание – то, из-за которого они, собственно, пришли сюда – про калошу с буксиром. Командир «ноль третьего» связался с флагманом:

– Что делать?

«Ноль первый» ответил:

– Ждите меня. Я уже иду.

Несмотря на то что Сластенов постарался подобрать предельно нейтральные формулировки – а он это умел, сообщение об экстренной эвакуации произвело на «хозяев» сильное впечатление. Посыпались вопросы. Умница Сластенов их сразу пресек:

– Дамы и господа!.. Все вопросы потом. На крыше ждет вертолет. Второй – вы можете увидеть его, выглянув в окно, – уже прогревает двигатель внизу.

Президент Польши сказал по-русски:

– Вертолет? В такой ветер? Это безумие, мы все погибнем.

В голосе президента звучали нотки паники. Сластенов твердо ответил:

– У нас первоклассные пилоты. Лучшие в мире. Все будет о’кей. Попрошу всех, дамы и господа, пройти на посадку.

Повторил это по-английски. Дамы и господа потянулись к выходу. Дабы соблюсти секретность, им пришлось подниматься по технической лестнице. Впрочем, невысоко – всего четыре пролета.

При взгляде на Башню снизу кажется, что ее вершина заострена. В действительности она плоская, посредине находится вертолетная площадка, а эффект острия создают специальные экраны.

«Хозяева» поднялись наверх. В центре стоял вертолет, раскрашенный в цвета российского триколора. Его лопасти начали медленно вращаться.

– Сань, а Сань.

– Чего?

– Сань, а кто такая Надя? – спросил Грач.

– Э-э, брат, – Надя! Надя, брат, была контролершей в «Крестах». Ты не представляешь, какая фемина! А бюст!

– А у тебя чего с ней – было?

– Было, – ответил Братишка. По «броне» щелкнула пуля – снайпера постреливали, чтобы держать в напряжении экипаж «танка». – Но только во сне… Ладно, чего делать-то будем?

– Погибать. Но – на свежем воздухе.

– Тоже дело.

– Ага… Давай выкурим напоследок по сигаретке и – вперед.

Нормально перекурить не дали – прилетел «Джедай», начал бубнить:

– Вы окружены, сдавайтесь… Вы окружены, сдава… Да заткнись ты на хер, сука!

Они обнялись. Простились. Первым пошел Грач. Он подхватил «поливалку» и сунул в нагрудные карманы по гранате. Потом поднял тяжеленную крышку люка, чертом выскочил наружу и побежал в сторону домов. Он пробежал уже около полусотни метров, когда снайпер, засевший на железнодорожной насыпи, вкатил ему пулю в ногу. Снайперам была поставлена задача: сохранить для допроса… Поэтому снайпер вкатил пулю в ногу, чуть выше колена. Константин как будто споткнулся на бегу, полетел кувырком. Потом пополз, укрылся за старым тополем и сел прямо на снег. Боль была сумасшедшей – пуля перебила кость. Еще больнее была мысль: ну вот и все. Вот и все… Маму вспомнил. Жалко очень маму. Может быть, единственный человек, которого жалко, – мама… Висело в снежном воздухе насекомое, рассматривало своими стеклянными глазами. Константин поднял «поливалку», но насекомое резко метнулось в сторону, спряталось за углом дома. Грач разочарованно плюнул. Несколько секунд он сидел и смотрел на летящий снег, потом приставил ствол «поливалки» под горло… Прости меня, мама. Прости… Грохнул выстрел. Голова мотнулась, на кору тополя брызнуло красным, серым, розовым…

Братишка проверил, как привязаны шнуры к кольцам гранат, сделал вдох – выдох… Вдох… Выдох… Он плотно прижал к телу АКСУ – не зацепиться бы в узком люке – и выскочил из «башни». На снегу были отчетливо видны следы Грача. Братишка побежал в сторону железнодорожной насыпи. Тот же самый снайпер, что ранил Грача, вкатил пулю в Братишку. В ногу. Выше колена. Он был высококлассный снайпер. С уникальным «чувством выстрела»… Александр упал, стволом автомата сильно рассадил лицо. Он скатился в траншею. Выставил наверх автомат. Дал очередь – наугад, в сторону, откуда прилетела пуля.

Братишка ощупал ногу. Кость вроде бы не задета. Он вытащил из нагрудного кармана армейскую аптечку. Открыл. Выбрал красный шприц-тюбик, вколол прямо сквозь штанину. Потом вколол синий. Знал, что большого смысла в этом нет, но сделал… Над траншеей пролетел «Джедай». Выстрелить Братишка не успел. Он матюгнулся, двинулся по траншее. Подумал, что в «танке» сейчас хорошо: тепло, сухо и пули не кусают… Он уперся в конец траншеи. Выглянул. Рядом сразу ударила пуля. Было понятно, что это так – для острастки. Братишка дал длинную очередь в сторону, откуда стреляли, выскочил из траншеи. Постреливая, двинулся в сторону домов… Ногу он почти не чувствовал, но штанина ниже колена пропиталась кровью. В ботинке хлюпала кровь.

Вскоре он увидел Грача. Костя сидел под деревом на снегу, на коленях лежала «поливалка». Глаза у Кости были открыты, и поэтому в первый момент Братишка подумал, что Грач живой.

– Костя! – закричал Братишка. А потом понял, что Костя мертв. Неистовая волна ненависти поднялась внутри Александра Булавина по прозвищу Братишка. Он подошел к Грачу и закрыл ему глаза. А потом взял автомат из мертвых рук.

Он прислонился к стволу тополя и стал ждать, когда появится «Джедай». Почему-то он решил, что Костю убил «Джедай»… Секунды тянулись очень медленно, и казалось, что этот долбаный «Карлсон» никогда не появится, но он появился. Он высунулся из-за угла дома и Братишка сразу начал стрелять. Уникальный магазин ППШ позволял создать плотный поток огня и не экономить патроны… Он расстрелял весь магазин, но «Джедай» – сука! Карлсон долбаный – снова улетел за угол.

Братишка скрипнул зубами и сел на снег рядом с Костей.

Силы уже начали таять. Уже подкатила слабость, и хотелось одного: лечь, и чтобы никто не мешал. Саша сидел на снегу и смотрел на подбитый танк «Демонтаж», в котором остался мертвый Зоран… На Неву, по которой медленно двигались самоходная баржа и буксир… На мертвого Костю… На Башню… Он подумал: жалко будет, что я не увижу, как она завалится.