Башня

Следи за собой, будь осторожен!

Возле Желтого рынка была пробка. Мигали огни аварийки. Перекрывая половину дороги, лежала на боку фура. Видно, она везла картошку – все было усыпано картошкой. Колеса автомобилей уже превратили часть ее в пюре. Объезжая фуру по обочине, Иван разглядел и причину аварии – приличных размеров яму посреди дорожного полотна. Последнее время такие происшествия случались все чаще. Кольцевая, начатая губернатором Якушевым как подарок городу к 300-летию и достроенная во время губернаторства Большой Мамы, быстро разрушалась. То там, то здесь осыпались обочины, образовывались проседания и провалы. А неделю назад в районе Ржевки упал столб освещения. Накрыл легковуху, убил водителя. Конечно, дыры в полотне кое-как латали, но всерьез ремонтировать кольцевую никто не собирался.

Иванову «Ниву» обогнал «Хаммер» службы безопасности «Промгаза». За ним тянулся шлейф поднятой с асфальта мутной взвеси, рубиново горели огни габаритов. На заднице «хама» была эмблема «Промгаза» – голубой язык пламени.

Иван уже проехал мимо Желтого рынка, когда сообразил, что холодильник дома практически пустой. Подумал: надо бы затариться. Однако до ближайшего разворота было километров двенадцать. Да обратно столько же и, соответственно, еще раз столько. При нынешних ценах на топливо – накладно. Он решил: возвращаться не буду. Подъеду к рынку с другой стороны, прогуляюсь пешком через железку. Включил указатель поворота, снизил скорость и повернул на развязку.

На обочине стоял огромный щит со слоганом «Промгаза»: «Промгаз: мечты сбудутся!»

Спустя десять минут Иван вновь оказался у Желтого рынка, но уже с другой стороны. От рынка его отделяла насыпь железной дороги. Иван выбрался из машины – под ногами была грязь. Он закинул на плечо свой рюкзачок, с которым ездил на дежурства, пошел пешком.

Рынок – огромный ангар грязно-желтого цвета с рядами круглых окон-иллюминаторов по периметру – уже работал. Точнее, он работал всегда, без выходных и праздников, не закрываясь ни на день, ни на час. Иван вошел под свод рынка и сразу оказался в ином мире. Рынок был огромен, гулок и погружен в сумерки. В этот час покупателей было мало – так для чего жечь электричество? Официально рынок назывался «Евразия», но все называли его Желтым рынком.

Рынок был похож на небольшой город с центральным проспектом и большой площадью, с улицами и переулками. Наверх террасами уходили две галереи, опоясывающие все пространство огромного помещения по периметру. На первом этаже торговали в основном продуктами, на галереях – всякой всячиной. Здесь можно было купить почти все – от иголки до мебели, от буханки хлеба до автомобиля. «Лицензионный» диск здесь продавали за полтора евро, а часы «от Картье» за три. Если циферблат с «бриллиантами», то аж за пять. Все товары представляли собой либо неприкрытый контрафакт, либо китайскую дешевку… В этом городе было все: лавки, магазины, кафе, бильярдные, парикмахерские, солярии, игровые салоны, бордели – нелегальные, но отнюдь не тайные, – аптеки, ломбарды, тотализаторы, гадалки и колдуны, стоматологи, тату-салоны, стрип-шоу, шоу трансвеститов, собачьи бои… Здесь можно было в любое время пощекотать нервы азартной игрой, купить проститутку любого пола или наркотики в широком ассортименте. В ночное время жизнь здесь кипела. Смерть тоже собирала урожай. Каждое утро отсюда увозили трупы – кто-то умер от передоза, кто-то от ножа или кастета грабителя, а кто-то сам повесился в туалете, проигравшись в казино…

В девять утра, когда Иван вошел под свод рынка, здесь было малолюдно и относительно тихо. Иван прошелся по центральному «проспекту». Подумал, что рынок, который открыли три года назад, стал желтым не только по наружному цвету, но и по внутреннему содержанию – продавцы почти сплошь китайцы. В жесточайшей борьбе, с резней, стрельбой и взрывами, китайцы вытеснили с рынка кавказцев, представителей Средней Азии и русских… Здесь, на Желтом рынке, открыто продавали свинину. Свиные головы лежали на виду!.. Только кому она по карману – настоящая свинина?

Иван затарился быстро. Он купил несколько «бомж-пакетов», хлеб, две упаковки сосисок, блок сигарет «Оккупация» и три бутылки «Балтики № 3 ОК». Он уже двинулся к выходу, когда вдруг распахнулись главные ворота и вкатился «Хаммер» с включенной мигалкой. Вслед за ним ехал черный полицейский автобус с решетками на стеклах… Ну вот – облава!

По рынку раскатился громкий голос с властными интонациями. В ангаре была очень скверная акустика, но Иван разобрал:

– Всем оставаться на местах. Комитет по борьбе с терроризмом проводит плановое мероприятие. Приготовить документы к проверке. Вынуть руки из карманов, держать на виду. В случае неповиновения офицеры сил антитеррора имеют право применять спецсредства и оружие.

В голосе явно прозвучал прибалтийский акцент, и Иван понял: «эсэсовцы» – эстонский легион… Вот непруха.

В принципе, ни полиции, ни борцов с терроризмом Иван не боялся. Документы в порядке, грехов за ним нет. Но на облавах гребут всех подряд. На месте разбираются редко, обычно набивают автобус и везут в участок. После проверок по учетам – полицейским, «гестаповским» и налоговым – отпускают. Или не отпускают. В любом случае, вся эта канитель займет как минимум часа полтора-два… Оно мне надо, это счастье? Особенно после дежурства, когда хочется одного – принять душ, попить пивка и спать, спать…

– Всем оставаться на местах! – звучал громовой голос. Вслед за первым автобусом в ворота въехал второй, за ним третий.

– Приготовить документы…

Люди останавливались. Иван тоже остановился.

– В случае неповиновения… Свет мигалок резал глаза.

– …имеют право применять спецсредства и оружие. Торговцы выходили из-за прилавков, из павильонов, останавливались в дверях. Они уже привыкли к облавам и знали, как надо себя вести.

Иван подумал: ну, что делать будешь?

Автобусы еще двигались, но из боковых дверей уже выпрыгивали люди в черной форме, в шлемах с прозрачным забралом, с дубинками, с оружием.

Непруха, подумал Иван, непруха. С кавказцами или с хохлами еще можно как-то договориться или откупиться, но с эстами это не катит – немчура, службисты… Непруха!

Рядом с Иваном стоял молодой небритый кавказец. Он тоже смотрел на «эсэсовцев» и бормотал что-то сквозь зубы, потом резко повернулся и быстро пошел прочь. Видимо, у него тоже были основания избегать встречи с «эсэсовцами».

Иван посмотрел ему вслед, увидел, как кавказский человек сунул руку в карман и выбросил что-то. «Что-то» металлически звякнуло о бетонный пол, и Иван догадался: нож. А кавказец юркнул в боковой проход.

«Хам» и автобусы остановились, но двигателей не выключили. Движки рокотали, наполняли воздух смрадом выхлопа.

– Всем оставаться на местах! – в который раз повторил громоподобный голос.

Иван подумал: да вот хрен вам. Рынок огромен. Даже сейчас, в неторговое время, в ангаре находятся многие сотни, возможно – тысячи, покупателей, а также сотни продавцов и обслуживающего персонала. «Отловить» всех невозможно – у «эсэс» не хватит ни людей, ни автобусов. Они похватают тех, кто подвернется под руку, набьют свои автобусы и свалят.… Вывод? Надо, как тот кавказец, уйти «в подполье», нырнуть куда-то и отсидеться.