Башня

Ворон спросил:

– Задачи, которые будет решать группа?

Полковник внимательно посмотрел на Ворона и сказал:

– Диверсии в портах, военно-морских базах. Захват судов и сооружений в море. Пример – крупный танкер.

Полковник посмотрел на Седого… на Ворона. Он определенно ждал вопросов, но Седой и Ворон молчали.

– Для этого необходимо создать группу из десяти– двенадцати хорошо подготовленных бойцов. Очень хорошо подготовленных бойцов. Способных решать задачи высокого уровня сложности… Думаю, что командиром группы должен стать товарищ Ворон.

Ворон быстро вскинул глаза:

– Товарищ полковник, такие задачи, как правило, решают боевые пловцы. Конечно, погружаться с аквалангом приходилось, но… у меня нет опыта проведения подобных операций.

– Это не главное, – перебил Полковник. – Вы, Алексей Василич, – профессиональный диверсант. Опыт у вас огромный. Что касается специфики подводной работы, то такой специалист есть. Вот он как раз из настоящих «дельфинов».[8] В самые ближайшие дни прибудет сюда… В ближайшие же дни прибудут еще четверо, которые войдут в группу. Таким образом, пять человек уже есть. Это полгруппы. Кстати, можем назвать ее «Нерпа». Возражения есть? – Возражений не последовало. Полковник отхлебнул чаю, сказал: – Все люди должны быть не старше тридцати пяти, надежные, проверенные в деле… Есть у вас кандидаты в «нерпы»?

Седой ответил:

– Четверо есть… Как раз сейчас двое отправились в тренировочный рейд. Третий – Братишка – встречал вас вместе с Вороном. Плюс Плохиш.

– Плохиш? – с сомнением произнес Полковник. – Насчет Плохиша не уверен. Ладно, подумаем… Так или иначе мы набрали уже восемь человек. Вместе с товарищем Вороном – девять.

Седой сказал:

– Я могу стать десятым.

– Извини, Игорь Дмитрич… Извини, но мы с тобой не проходим по возрасту. Для работы, которой будут заниматься «нерпы», нужны молодые и здоровые.

Седой развел руками. Полковник сказал:

– Ты, Игорь Дмитрич, будешь натаскивать их по спецдисциплинам.

Седой кивнул, а Полковник спросил:

– Когда должны вернуться ваши двое?

– Теоретически завтра утром. Но думаю, что придут только к вечеру.

– Ничего, дождусь. С каждым из кандидатов в группу я буду общаться лично.

Седой тоже задал вопрос:

– А сроки, Пал Петрович? В какой срок нужно подготовить группу?

– Максимум три месяца.

Ворон сказал:

– Это нереально. При подготовке американских «тюленей» только базовый курс продолжается шестнадцать недель. А потом начинается основной – еще девятнадцать. В сумме это составит тридцать пять недель, около восьми месяцев… Три месяца – нереально.

– Нереально, – согласился Полковник. – Нереально… Но вам придется управиться за три месяца.

На экране телевизора президент РФ заверял европейское сообщество в том, что с политикой энергетического эгоизма покончено раз и навсегда. Ему аплодировали… Но пожиже, чем «сукам», которые порвали «силиконовых».

* * *

Над Северо-Западом России висела глухая ночь.

Полковник открыл ноутбук, приложил указательный палец к окошку на панели. На черном мониторе вспыхнул красная строка: «Введите код доступа». Полковник набрал пароль. Монитор осветил новое лицо Полковника.

Павлу Петровичу Сухову шел пятьдесят шестой год. Пять лет назад он вышел в отставку. В звании полковника Главного разведывательного управления ГШ ВС РФ. Всю жизнь он планировал и осуществлял специальные операции за границей. И даже во сне не мог представить себе, что настанет время, когда придется делать то же самое дома… Но оно настало. И вот уже два с лишним года Полковник жил на нелегальном положении. И даже с «чужим» лицом.

Как и почему это произошло, полковник Сухов – аналитик, разведчик и просто умный русский мужик – понимал очень хорошо. Давно уже хотел написать несколько статей, чтобы помочь разобраться другим – оболваненным массированной пропагандой, но все не хватало времени.

В ночь с пятого на шестое апреля 2013 года Полковник включил ноутбук и начал набрасывать черновик статьи:

Оккупация. Как это случилось?

…Многим кажется, что это началось с трогательной березовой веточки, зажатой в волосатой лапе Бориса Б., но это не так. Ибо вначале было слово. И это слово было – ВТО. А точнее, Всемирная торговая организация. Понятно? Всемирная и Торговая.

До веточки в руке Бори Б. было еще далеко.

Россия вступила в ВТО 1 февраля 2009 года.

Меньше чем за год тарифы на газ и электричество выросли на четверть. На восемнадцать—двадцать процентов выросли цены на продукты.

В феврале 2010-го произошло публичное самосожжение учителя в Пензе.

В том же феврале – марш безработных в Санкт-Петербурге. Его разогнали с помощью ОМОНа.

Один за другим останавливались заводы. К лету уровень безработицы в стране вырос до восемнадцати процентов в городах и до пятидесяти в деревне.

Первого апреля цена литра 92-го впервые перевалила отметку 1 евро.

За год в полтора раза увеличилось количество самоубийств. Критическим стал уровень уличной преступности.

В мае вспыхнули «массовые беспорядки» в Тольятти. Часть сотрудников милиции отказалась принимать участие в «наведении порядка» – среди «экстремистов» были их соседи, вчерашние одноклассники, отцы, матери и бабушки. Эти сотрудники были немедленно уволены, а в Тольятти перекинули карательный легион «Кавказ». Легион численностью в 1300 штыков приступил к наведению порядка…

Теперь уже до веточки в руке Бори Б. осталось не так долго.

Безработица. Инфляция. Преступность. Наркомания.

Но если в крупных городах ситуация более-менее поддавалась контролю, то в провинции властвовали «работники ножа и топора»… Как в Гражданскую войну, грабили поезда. Отделы милиции превратились в банды. Провинция пустела на глазах.

Все отлично понимали, что в ближайшее время никакой «Кавказ» не сможет справиться с массовыми протестами. И тогда в Россию пришел «Ужас»… Думаю, что стоит сделать нелирическое отступление и рассказать про «Ужас».

…Первое применение «Ужаса» прошло в лагере общего режима под Смоленском. Но об этом знали немногие. Поэтому считается, что премьера состоялась в октябре 2010 в Санкт-Петербурге. Во время демонстрации против строительства Башни. Вернее, за ограничение высотности, потому что Башня уже строилась и уже достигла высоты восьмидесяти метров. Колонна демонстрантов двигалась к Башне со стороны Суворовского проспекта. В голове несли флаг Санкт-Петербурга. Организаторов демонстрации сильно удивляло, что их никто не задерживает. По колонне прокатился слух, что с целью воспрепятствования демонстрации власти решили развести мост Петра Великого, он же Большеохтинский… Это даже добавило демонстрантам бодрости: если готовы мост развести, значит, боятся. Однако, когда колонна вышла к мосту, он не был разведен. У моста стояли автомобили ГИБДД. Инспектора направляли все движение в объезд, но колонну пропустили. Колонна, в которой было четыре тысячи человек… четыре тысячи мужчин, женщин, детей и стариков… четыре тысячи ленинградцев-петербуржцев – интеллигенты, пенсионеры, студенты… Колонна вступила на мост. Мост был совершенно пуст. Только на противоположном его конце, на правом берегу Невы, стояли три автомобиля. Два черных полицейских «скотогона» с водометами, третий – обыкновенный серый «Форд» без каких-либо опознавательных знаков. Только на крыше у него стоял похожий на прожектор предмет. Его и приняли за прожектор. Никто не знал, что это и есть «Ужас»… Был холодный и пасмурный октябрьский день. Над мостом парила «глазастая птичка» – тогда они были в новинку, а мост тогда был еще одноярусным, и «птичке» сверху все было видно. Колонна двигалась по мосту. Когда демонстранты преодолели три четверти моста, из полицейского автомобиля вышел мужчина в черной форме, в маске и с мегафоном в руках. Он выдвинулся метров на пять вперед, поднял мегафон и предложил прекратить несанкционированную демонстрацию. Иначе против нарушителей общественного порядка будет применено спецсредство. Двое организаторов демонстрации тоже вышли вперед и попытались вступить в переговоры с человеком в маске… Но человек в маске не стал вступать в переговоры. У него была иная задача. Он вновь поднял мегафон к закрытому маской лицу, сказал, что он предупредил участников несанкционированного шествия о возможности применения спецсредства. Если через десять секунд участники не начнут расходиться, спецсредство будет применено. Ответственность за последствия несут организаторы… Первые ряды колонны остановились, задние продолжали двигаться. Каркас Башни возвышался над мостом, упирался в низкие облака. Ветер трепал флаг Санкт-Петербурга.