Башня

Прозвучали шаги, лязгнул засов, в бокс к Ивану вошли двое мужчин, сели на стулья у кровати. Он не сразу их узнал. Сначала только вспомнил, что видел обоих и что с одним связаны какие-то неприятные – крайне неприятные – воспоминания.

– Здравствуйте, Иван Сергеевич, – сказал первый, седой и в очках.

И второй сказал: здравствуйте.

Иван услышал его голос и вспомнил, что это он топил его за бортом катера.

Иван буркнул:

– Здорово.

Второй – Иван вспомнил, что его зовут Василий Иванович, усмехнулся:

– Да ты не бычься, старший лейтенант. Так уж вышло.

– Как?

– А так. Ты оказался не в том месте не в то время.

– Времена не выбирают, – сказал Иван.

Седой сверкнул очками и произнес:

– В них живут… и умирают.[15]

Помолчали. Потом Седой сказал:

– Вы, как я понимаю, на нас некоторым образом сердиты… Это понятно. Но не совсем справедливо.

– Несправедливо?

– Не совсем… Ведь если бы вы сразу сказали, что на вас охотится «Кобра»…

– А с чего вы взяли, что на меня охотится «Кобра»?

– Ну-у… Вы, Иван Сергеич, за дураков нас держите?

– Нет.

– Тогда тем более странно, – сказал Седой. Он не стал говорить, что Ивана «раскрыли» практически случайно.

А Ворон произнес:

– Мы знаем, кто ты такой.

Последние слова можно было трактовать как угодно. Ворон пристально смотрел в глаза Ивана – хотел увидеть реакцию. Иван криво ухмыльнулся. Седой сказал:

– Сейчас мы проводим проверку.

– Проверку? – спросил Иван.

– Проверку обстоятельств, которые привели вас сюда. Не стану утверждать, что наши оперативные возможности очень велики, но… В общем, скажу так: на Северо-Западе есть немало людей, которые нам помогают.

Седой говорил правду. После обнаружения трупов Сайгона и Носика, по инициативе Седого, Полковник принял решение о глубокой оперативной проверке Ивана. Проверка проходила по нескольким направлениям, но положительный результат был получен только в одном месте – на Желтом рынке в Санкт-Петербурге.

Седой сказал:

– Мы провели проверку. Пока – предварительную… С положительным для вас, Иван Сергеевич, результатом.

Ворон вытащил из кармана сигареты, предложил Ивану. Ивану очень хотелось курить, но он отказался. Ворон пожал плечами, щелкнул зажигалкой и закурил. Иван спросил:

– А если бы результат был отрицательный?

– Это было бы очень плохо, – очень серьезно произнес Седой. После паузы добавил – Поймите, Иван Сергеич, мы вынуждены быть жесткими.

– А «мы» – это кто? – спросил Иван.

– А ты до сих пор не понял? – вопросом ответил Ворон. Иван, разумеется, уже догадался.

– «Александр Невский»? – спросил он. – Или «Гёзы»?

Седой сказал:

– Я отвечу на ваш вопрос так: сопротивление. Точка. Ру. Еще вопросы есть?

– Нет, – сказал Иван.

Под формальным предлогом (Доктор сказал: строгий постельный режим) Ивана по-прежнему держали в изоляции, в каземате. И, разумеется, допрашивали. Хотя, конечно, это называлось не допросом, а беседой.

Почти по-товарищески, под чаек с лимоном, Седой и Ворон работали с Иваном:

– Расскажите о себе, Иван Сергеич.

– Так что ж рассказать? Вы и так обо мне все уже знаете.

– Всего не знаем… Да и вообще – интересно, что человек сам о себе расскажет.

Иван попросил сигарету, закурил:

– Значит, так: родился в Ленинграде, в семьдесят восьмом. Мать – актриса, отец – инженер на Кировском… Окончил школу, поступил в Рязанское воздушно-десантное. Закончил в двухтысячном. Попросился в Чечню. ДШБ.[16] Старлей, командир взвода. Был ранен… награж ден. Тогда же чуть не загремел под трибунал. Уволился. А на гражданке… В общем, на гражданке чем только не занимался. Пробовал податься в бизнес – не мое. Полгода пахал телохранителем. Потом разбил «телу» рыло и ушел на вольные хлеба. Болтался, как в проруби говно. Женился. Развелся. Потом – Великая Березовая… Беспредел… Последний год пахал охранником в «Промгазе»… Все.

Иван сделал глоток чаю, спросил:

– Еще вопросы будут?

Вопросы, разумеется, были. Столько, что их задавали до вечера с перерывом на обед и ужин.

Номер части в Чечне? Кто был командиром батальона? А замом?

В каком подразделении «Промгаза» пахал? Кто рекомендовал?

Соседей своих по лестничной клетке знаешь? Назови поименно и опиши.

Что делал на рынке?

Почему ты убил эстонца? Почему вмешался?

А как же ты ушел с рынка, Иван Сергеич? Это же умудриться надо.

Что за человек Герман Петрович? Сын, говоришь, арестован? Проверим.

Адрес на Петроградской?

Иван назвал адрес. И сказал:

– У меня тоже есть вопрос.

Седой ответил:

– Слушаю.

– Я про Петровича… про Германа Петровича… Мне бы хотелось узнать: как он? Что он?.. Не арестован ли?

Седой и Ворон переглянулись. Седой сказал:

– Мы проверим.

Допрос продолжился.

А сосед, говоришь, стуканул в «гестапо»?

А где, говоришь, оставил «Ниву»? А набросай-ка, старший лейтенант, схемку. Наши люди посмотрят.

Где ты остановил поезд? А покажи-ка на карте.

Опиши этих мужиков, с которыми познакомился около Кузнечного. Как их звали, не помнишь?

В каком месте ты расстался с рыжим Валерой? Номер мотоцикла запомнил?

Как получилось, что ты остался жив после встречи с Охотником?

– Повезло, – пожал плечами Иван. – Он промазал.

– Три раза?

Иван пожал плечами.

– Странно… Странно это, Иван Сергеич.

– Что тут странного? Промазал. С каждым может случиться. Что он – не человек?

Седой потер подбородок, потом сказал:

– Он – не человек… Покажи, Василь Иваныч. Ворон кивнул, достал из кармана телефон. Раскрыл и включил. На дисплее появилось фото – мужчина, сидящий у дерева. Из груди мужчины торчали оперения двух стрел. Можно сказать, что он был просто прибит стрелами к стволу.

– Что это? – спросил Иван. По телу пробежал нехороший холодок.

– Ты смотри, смотри.

Ворон щелкал кнопочкой, менялись кадры. Когда он прощелкал всю «пленку», Седой сказал:

– Это наши товарищи. Сайгон и Носик. Они совершали пеший рейд по побережью… Их тела нашли неподалеку от того места, где мы сняли с острова тебя. Наши люди сначала увидели стайку орущих над деревьями ворон. Решили посмотреть… подошли. А там стая одичавших собак уже нацелилась позавтракать телами наших товарищей, отбитых, надо полагать, у этих самых ворон. Псов отогнали выстрелом из ракетницы, подошли – сидит Носик. Носик, блин, курносик… В нескольких метрах от него нашелся и Сайгон. Лицо уже успели поклевать.

Ворон сказал:

– Как видишь, они оба убиты из арбалета. Стрелы совершенно идентичны той, что ты принес в рюкзаке.

Отсюда вывод – их убил Охотник.

Иван спросил:

– Да кто же он такой?

– Убийца, – сказал Седой. – В этих краях объявился в прошлом году. В конце августа. В тот раз убил двоих охотничков из Петрозаводска. Собака с ними была. Так он и собаку… Второй раз он заявил о себе через месяц. Сразу пять трупов после себя оставил. В октябре опять труп. Потом – тихо. И уже решили, что – всё, ушел он из наших мест. А он опять появился.