Фред фер Груенуа получил эсзидо и стал просто Фредом. Как выяснилось позже, на долгие пять лет. Не так давно его противник попал в опалу, и тут же в окружении Конрада III нашелся человек, который и рассказал императору о действительных событиях пятилетней давности. Император был в гневе. Как же, прикрываться его именем в каких-то низменных целях. На этом фоне проявили активность родственники Фреда, результатом которой и стало снятие с него эсзидо.
Затем мы с Фредом расстались, но буквально на пару часов.
Через два часа, в своих лучших одеждах, приобретенных для встречи с Миланой, я трясся в карете по булыжной мостовой. Напротив меня сидел Фред, рассказывающий веселую историю, не так давно произошедшую с ним по дороге в Велент. Я улыбался, кивал, в нужных местах поддакивал или делал соответствующую мину… В глубине же души я очень волновался. Волновался даже больше, чем перед дуэлью. Потому что отправились мы на раут в дом графа Энглиера, приходившегося Фреду дальней родней. Первый в моей жизни раут.
Напрасно я убеждал себя, что ничего страшного не происходит и мне не придется прикладывать много усилий, чтобы во мне не признали вчерашнего простолюдина. Видимо, мне не совсем удачно удавалось скрыть свое состояние, поскольку Фред внезапно прервал свое повествование на самом интересном месте и заявил:
– Артуа, я тебя не узнаю. Никогда бы не подумал, что на свете существуют вещи, которые могли бы так сильно привести тебя в смятение.
Мне его замечание помогло, и в дом графа я входил лишь с чувством естественного в подобной ситуации любопытства.
Когда мы прибыли, вечер был в самом разгаре. Никакому особому событию он посвящен не был, просто время от времени такое устраивает каждый из представителей городской знати Велента или других городов. Сегодня принимаешь гостей ты, завтра сам отправляешься в гости. Жизнь многих и состоит из таких встреч и приглашений. Состояние вечного праздника. Конечно, в том случае, если можешь себе такое позволить.
Как оказалось, Фреда здесь помнили хорошо. Еще бы, яркая личность. Да и не так уж много времени прошло с тех пор, как он побывал в этом доме в последний раз.
Фред поприветствовал хозяев, не забыв представить им меня. Затем прошелся по зале, говоря комплименты дамам, пожимая руки своим знакомым, которых оказалось великое множество. С кем-то он перешучивался, кого-то просто осчастливил кивком головы, кому-то давал обещание посетить их дом в самом скором времени. И вскоре получилось так, что он стал центром внимания всех присутствующих на вечере. И он этим воспользовался, да еще так, что, знай я заранее, попросту сбежал бы отсюда, не дожидаясь этого момента.
Я с самым независимым видом с бокалом вина стоял возле ломберного столика и делал вид, что внимательно наблюдаю за игроками, когда Фред, совершив обход залы, приблизился ко мне.
– Дамы и господа! – обратился он ко всем присутствующим, привлекая к себе внимание. – Рад представить вам человека, которого считаю своим другом. Конечно, все вы слышали историю, которая произошла не так давно. Историю о том, как наследника Эйсенского престола буквально вырвали из лап самой смерти.
Разумеется, все присутствующие слышали эту историю. А куда им было деваться, ведь никому не хотелось признаваться в своей провинциальности.
– Так вот, этим человеком и был мой друг, Артуа де Койн, пожалованный титулом барона великим герцогом Дрюмоном Семнадцатым.
И мне оставалось лишь раскланяться, при этом усиленно делая вид, что спасать наследников престола для меня сущие пустяки, которые я делаю не менее четырех раз в неделю, даже не позавтракав. Конечно, восторженного рева и бури оваций я не дождался, но поглядывать на меня стали несколько иначе.
Хитер Фред, хитер. Так ловко меня пропиарить. По его словам выходило так, что я и до этих недавних событий был дворянином, получив за заслуги лишь титул. Теперь можно легко объяснить и мой акцент, и манеры, и некоторые другие вещи, отличающиеся от общепринятых в Империи. Разве что найдется среди присутствующих человек, бывавший в герцогстве и знающий тамошний язык, но это вряд ли.
Как оказалось, в Веленте на меня уже успели обратить внимание, но в этом была в основном заслуга Ворона. Еще бы, единственный аргхал в городе, некоторым и видеть-то их раньше не приходилось.
Я как раз общался с одним из таких людей, представившимся Кериолом Гроем, отвечая на его многочисленные вопросы, касающиеся непосредственно аргхальских скакунов, когда ко мне обратился Фред:
– Артуа, я бы хотел попросить тебя присутствовать при разговоре, ради которого я и прибыл в Велент.
– Нет ничего проще, всем, чем смогу, Фред.
Разговор же вышел очень интересный.
Своего завтрашнего противника Керкла Сентриуса и человека, которым интересовался Фред, мы обнаружили сразу же, как только приехали на раут. Все это время мы делали вид, что не замечаем друг друга. Да и какой был смысл поступать иначе? Так вот, мы с Фредом пересекли залу и остановились перед этими двумя типами, находившимися в окружении еще нескольких дворян.
Фред внимательно посмотрел на одного из них, украсившего свою физиономию странными усами-стрелками, и влепил ему пощечину. Пощечина получилась смачной, и звук ее облетел всю залу, потому что небольшой струнный оркестр, все время наигрывающий какие-то мелодии, в это время решил сделать небольшой перерыв. Голова усача дернулась, и на щеке стали проступать красные пятна, повторяющие собой форму ладони Фреда.
Заглянув еще раз этому человеку в глаза, мой друг, все так же молча, пошел от него прочь. А что здесь говорить, завтра униженный и оскорбленный пришлет своего секунданта, вот тогда обо всем и договорятся. И никуда этому униженному не деться, вернее, деться можно, если уехать далеко-далеко, где никто не будет знать о его позоре.
– Если бы ты знал, Артуа, как долго я мечтал об этом! – признался мне Фред, когда мы отошли достаточно далеко.
Глава 28 Сьеола
– Артуа, а верно говорят, что ты родом из Лаверны?
Нет, это совсем неправда, милая моя девочка. О Лаверне я знаю еще меньше тебя. Но будет лучше, если я многозначительно промолчу, из скромности, пусть будет так. Давай я лучше еще раз расскажу, что у тебя очень красивые глаза, нежная кожа, милая улыбка и сногсшибательная фигура. И очень-очень сладкие губы. А больше всего мне понравилось то, что, когда мы остались наедине, ты словно сбросила маску холодной чопорности, преобразившись в милую ветреную девчонку, веселую, легко откликающуюся на мои шутки и страстную. И не прячь, пожалуйста, коленку под кружевами постельного белья, она у тебя такая славная.
Вот только мне уже давно пора уходить, а я все не могу от тебя оторваться. Мы еще встретимся, обязательно встретимся. Конечно, если меня сегодня не убьют.
Комментариев нет