Дай-ка я взгляну на тебя еще раз. Как замечательно, что еще не пришла мода на короткие женские стрижки. И еще долго не придет. Что может быть красивее копны раскиданных по всей подушке волос, чуть спутанных и немного взлохмаченных? Мне такие всегда нравились значительно больше, чем самая изысканная укладка. Будь моя воля, я заставил бы всех женщин мира ходить именно так.
Первыми словами, которые я услышал от Фреда, были следующие:
– Так, господин барон. Расскажите мне, пожалуйста, как вам это удалось.
Я пожал плечами: что я могу сказать, да и надо ли?
– Я просто любезно согласился проводить даму домой.
– А затем так же любезно ходил всю ночь вокруг ее дома, охраняя его, судя по твоему невыспавшемуся виду.
Умеет же Фред задавать вопросы так, что совсем не хочется сказать ему: а какое твое дело? Вот за это он мне тоже очень нравится. Конечно, понять его можно: он волочился за Сьеолой весь вечер, а в итоге она попросила меня отвезти ее домой.
Не было в голосе Фреда интонаций соперника-самца, лишь простое любопытство, почему так получилось и что я сказал такого, что решило все дело. Да ничего такого особенного, просто комплимент по поводу внешности Сьеолы, да и то с какой стороны на это посмотреть.
Так получилось, что мы случайно встретились в том месте, к которому лучше всего подойдет определение «барная стойка», и перебросились парой ничего не значащих фраз. После того как Фред представил меня сразу всем гостям дома, не стало необходимости, следуя правилам хорошего тона, искать кого-то, чтобы нас познакомили.
И я сказал ей один-единственный комплимент, если это можно назвать именно так. Я сообщил, что она самая красивая женщина из тех, что я когда-либо видел. Только одна была еще красивее, и нетрудно будет понять, кого именно я имел в виду. Славная девушка, и я до сих пор завидовал сам себе. И если переживу сегодняшний день, вечером мы обязательно встретимся снова.
Не дождавшись от меня ответа, Фред посерьезнел:
– Теперь о предстоящей дуэли. Положение твое серьезнее некуда. Керкл Сентриус считается одним из лучших фехтовальщиков провинции. Опытный боец. Ходят слухи, и не безосновательно, что ему предлагали стать фиолом.
Что такое фиол, я знал благодаря все тому же Горднеру. Однажды, еще в Эйсендере, он указал на сильно прихрамывающего господина. Господин этот, увидев моего спутника, спешно перешел на другую сторону улицы. Шел он быстро, при этом часто оглядываясь, и его лицо выражало лишь испуг.
– Бывший фиол, – сказал Горднер, не сдержав фирменной улыбки, – вот уж не думал, что встречу его здесь. Старый знакомый.
Слово «старый» Горднер выделил интонацией.
– Это был тот случай, когда я отказался от денег, чтобы самому не стать именно им… – Фред прервал мои воспоминания, продолжив: – Сентриус отказался, но не потому что считает такое занятие безнравственным. Его отказ имел какую-то другую причину. За его спиной чуть ли не три десятка дуэлей. И ни одну из них Сентриус не проиграл. Не скажу, что он обошелся без единой царапины, но и серьезных ранений не было. И еще, он одинаково хорошо владеет шпагой что левой, что правой рукой. Может во время схватки несколько раз поменять стойки, при этом меняя оружие в руках.
При этом Фред обвел кисть одной руки вокруг другой:
– Именно таким образом. Некоторых это очень нервирует.
Да уж, черт же меня побрал влипнуть в такую историю. Ну почему этот Керкл Сентриус не стал художником? На этой планете был бы свой Микеланджело, а у меня бы не было проблем.
А Фред продолжил:
– Пойми меня правильно, Артуа. Мне не хочется запугать тебя, просто я хочу, чтобы ты отнесся к предстоящей дуэли со всей серьезностью. Нисколько не сомневаюсь, что Горднер – великий учитель, но опыт – учитель не менее великолепный. А его Сентриусу не занимать. Кстати, я взял на себя такую наглость, став твоим секундантом. Надеюсь, ты на меня за это не в обиде. Твой прежний, мне даже имени его произносить не хочется, настоящий зиод.
Что такое «зиод», спрашивать не стоит, это ругательство мне знакомо, правда, только понаслышке. Как правило, ими называли дворян, в чьем бесчестье окружающие могли убедиться не один раз. Хочешь обеспечить себя дуэлью ровно одним словом, скажи именно его, и все будет в полном ажуре.
В уже знакомое мне местечко мы заявились довольно большой компанией. Помимо того что я прибыл с Тибором и Крижоном, Фред захватил с собой парочку знакомых дворян.
Утешало лишь то, что если я и проиграю эту дуэль, то проиграю ее честно. «Фантомас чертов», – ругнулся я, глядя на своего противника. Так чисто выбрить голову нельзя, непременно было бы что-нибудь видно. А у него даже брови едва проглядывались.
Сентриус прошелся по будущему ристалищу, разминаясь, несколько раз поменяв местами оружие в руках.
«Ловко у него это получается, даже завидки берут. Не иначе как на психику давит, – подумал я и тут же поправил себя: – Артуа, что за простонародные выражения: «завидки», «на психику давит». Теперь тебе следует пользоваться другими словами и выражениями, как и подобает дворянину и барону. Ровно столько, сколько тебе осталось». Эта невеселая мысль вызвала улыбку у меня и непонимание у Фреда, который недоуменно повел бровью. Всегда хотел научиться играть бровями, но теперь, видимо, уже не судьба.
«Наверное, это нервное», – пронеслось в голове, когда я безуспешно боролся с очередной улыбкой.
Слава богу, что по условиям дуэли разрешалось пользоваться привычным оружием, иначе дело было бы совсем плохо. Со шпагами ситуация обстоит проще, это пистолеты обязательно должны быть одинаковыми.
Вероятно, после раута в доме Энглиеров мне следовало вернуться в «Приют странника» и провести ночь в медитации и отдыхе. Усталость замедляет реакцию, притупляет внимание и лишает сил. Вот только верни меня во вчерашний вечер, и я бы ни за что не стал ничего менять, ни за что.
Сентриус пошел в атаку безо всякой разведки. Наверное, потому, что я не произвел на него впечатления хоть сколько-нибудь стоящего бойца или он слишком надеялся на свое умение. Первых его несколько выпадов мне удалось отразить достаточно успешно, ценой лишь утерянной даги.
Вероятно, он специально дал зацепить дагой клинок своей шпаги и, когда я попытался вырвать его, попросту атаковал кинжалом мою руку. Конечно, это было бы не смертельно, но получить на первых же секундах схватки ранение – это никуда не годится. Пришлось попросту разжать руку, выпуская кинжал, рывком разрывая дистанцию.
Да и черт с ней, с дагой, не настолько хорошо я ею и пользуюсь. В конце концов, перед дуэлью Фред туго перебинтовал мне левое предплечье куском плотной ткани, что не запрещено. Так что под несильные рубящие удары я вполне мог его подставить. Поначалу без даги я даже почувствовал себя свободнее. Его выпад, мое парирование, не слишком удачная попытка атаковать самому. Снова те же действия, но теперь уже без моей атаки. Да, серьезен Сентриус, и слава у него заслуженная. Даже не знаю, какое чудо спасло мою печень от даги Сентриуса. Но как же звенит мой клинок! Толейская сталь – этим все сказано.
Комментариев нет