Имперский тракт проходил чуть в стороне от Велента, и, чтобы попасть в город, необходимо было преодолеть небольшую речушку. Сделать это было достаточно просто по добротному каменному мосту, возле которого и расположен постоялый двор «На удачу». Крижон убедил меня отведать местной кухни: там превосходно запекали в печи дичь, а я всегда имел слабость к этому простому блюду.
Корчма оказалась пуста, время было самое обеденное, так почему бы и вправду не зайти? К тому же прогулка, пусть и не пешеходная, прибавила аппетита, отсутствием которого я и так никогда не страдал. Крижон оказался прав, готовили здесь весьма неплохо, и мы с ним оба в первый раз отведали каплуна в ореховом соусе, единодушно сойдясь во мнении, что дело того стоило.
Я уже совсем было собрался вскочить на Ворона и даже вдел левую ногу в стремя, когда из-за угла красно-белого здания корчмы появилась группа всадников.
Впереди на крупном жеребце гнедой масти, но со светлыми гривой и хвостом ехал человек в широкополой шляпе и длинном бирюзовом плаще. Вероятно, я бы не обратил на него внимания, но у лошадей такого окраса грива и хвост обычно черные, да и посадка всадника сразу бросалась в глаза. На лошади этот дворянин, на что безошибочно указывала его длинная шпага, висевшая на переливающейся всеми цветами радуги шитой перевязи, сидел так, что меня даже пробрала легкая зависть.
Вот он повернул голову вправо, разглядывая что-то на обочине, и у меня невольно вырвался крик: Фред! Вслед за этим я прикусил язык, потому что обращаться так к дворянину, пусть и своему знакомому, по крайней мере, неприлично. Человек повернул голову на зов и резко осадил коня. Это действительно был Фред фер Груенуа, мой давний и хороший знакомый.
– Артуа! – в свою очередь воскликнул он и, наверное, так же как и я, пожалел о таком неформальном приветствии. Да и черт с ними, со всеми этими ритуалами и нормами поведения, ведь я действительно был очень рад его видеть. Как и он меня, судя по всему.
Соскочив с коня, Фред сжал мою руку, хлопнув другой ладонью по моему предплечью, и я ответил ему тем же.
– Что ты здесь делаешь? – Мы умудрились задать этот вопрос одновременно.
Пока я пытался сформулировать ответ, поскольку в двух словах всего этого не объяснишь, Фред осмотрел меня с головы до ног, щелкнув ногтем по эфесу шпаги, и внимательно посмотрел на Ворона.
В общем, я не успел ответить на его первый вопрос, как он задал уже следующий:
– Ты где остановился?
Ну тут даже мне тупить было сложно, и я ответил сразу:
– В «Приюте странника».
Через час мы сидели в «Приюте», и я уже успел узнать, что Фред прибыл в Велент по неотложному делу. Слово за слово – и я рассказал ему обо всех событиях, произошедших со мной с момента нашей последней встречи. Не обошел в своих рассказах и Горднера. На этом месте Фред оживился и долго выпытывал подробности.
Вот только о Милане я рассказал буквально в двух словах, обойдясь без ее имени и еще без многих деталей. В конце я выразил сомнение по поводу того, что титул получен мной не очень заслуженно. Фред посмотрел на меня с изумлением и спросил:
– Ты это серьезно?
Да куда уж серьезнее. Он весело расхохотался и поинтересовался, интересно ли мне будет узнать, каким образом его предок получил титул графа. Мне было интересно, и даже очень.
Оказывается, титул графа славный предок Фреда получил от не менее славного императора Конрада I за то, что вовремя подал ему в руки рогатину при охоте на кабана.
С тех пор на их родовом гербе присутствует кабанья голова. Тут я невольно расхохотался и не сразу смог объяснить причину своего смеха. Когда я справился с собой, то смог поведать Фреду о том, что на моем гербе присутствует лошадь и я только сейчас связал ее с катанием принца Жюстина на моей собственной спине.
Мы посмеялись вместе. Хороший человек Фред. И за все время, что мы не виделись, ничуть не изменился. Судить об этом я могу смело, потому что он не пропустил взглядом ни одной даже самой завалящей юбки ни по дороге на постоялый двор, ни здесь.
На мой вопрос о «Мелиссе» Фред немного помрачнел и ответил, что нет больше его красавицы.
Затем мне пришлось поведать о своих дуэлях, и он сразу посерьезнел. Самым подробным образом он расспрашивал меня как о самой дуэли, так и о событиях, ей предшествующих. Затем задал еще один вопрос:
– Скажи, Артуа, не было ли среди этих людей одного, вот с такими усами?
И Фред быстро развел большой и указательный пальцы, сложенные перед верхней губой.
Нетрудно было догадаться, о ком идет речь, и я не задержался с ответом:
– Боюсь, что этот человек станет следующим, с кем мне придется встретиться. Конечно, в том случае, если я переживу завтрашнюю дуэль.
Мне показалось, на лице у Фреда появилось чувство облегчения, но выяснять у него подробности я не стал. Меня в гораздо большей степени интересовало другое.
Встретил я его просто Фредом, пусть и владельцем не самого дрянного корабля. Теперь он граф, и понятно, что титул ему возвращен. На мой вопрос он ответил коротко: эсзидо.
Этот термин я знал, и означал он следующее. Иногда, можно даже сказать, что крайне редко, в ответ за какое-нибудь прегрешение, недостаточно тяжелое, чтобы лишить дворянства, и в то же время довольно серьезное, чтобы оставить его безнаказанным, дворянин не подвергался опале или ссылке куда-нибудь в глухую провинцию, вместо этого ему объявляли эсзидо.
Такой человек терял все дворянские привилегии, в том числе и возможность носить шпагу, но в то же время не опускался до уровня простолюдина. Получалось какое-то промежуточное состояние. Насколько я помню, в земной истории такого не было. Хотя я не могу похвастаться отличным знанием этого предмета.
– Женщина! – произнес я, даже не спрашивая, а утверждая.
В ответ он рассмеялся и развел руки. Мол, это не слишком трудно и понять. Есть такой грешок, но что в нем предосудительного.
Затем в нескольких фразах, не называя никаких имен, он рассказал подробности. Я сделаю их еще короче. Флирт, адюльтер и, как следствие, вызов на дуэль. Все. Вот только муж той дамы, с которым Фреду пришлось встретиться, был близок к императорскому двору. Тогда по Империи как раз прокатилась очередная волна борьбы с дуэлями, которая в очередной раз закончилась ничем. Противник Фреда отделался значительно легче, поскольку оправдал свое участие в поединке тем, что ему пришлось заступиться чуть ли не за честь императорской фамилии.
Комментариев нет