Убивая мальчика, Роб даже не потрудился снять ему мешок с головы. Тела упокоились в дампстерах. А потом я как будто сошла со сцены. Картинка становилась все меньше, меньше и меньше до тех пор, пока мрачный рассудок Роба не поглотил ее целиком.
Освободившись, я резко выдохнула, словно выныривая из чернильного облака.
Роб тут же выпустил мою руку, но Кейт бросилась вперед, готовая подхватить меня в любой момент. Я остановила ее взмахом ладони.
– Все в порядке? – спросила она. – Ты резко побледнела.
– Мне лучше, – ответила я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Немного подташнивает из‑за того препарата.
Мартин за спиной раздраженно вздохнул. Он переминался с ноги на ногу и что‑то нетерпеливо бормотал. А потом бросил в мою сторону недоверчивый взгляд. На миг я испугалась, что он все понял. Но нет. Контакт с чужим сознанием занимал доли секунды, и только мне казалось, что они текут целую вечность.
Я смотрела себе под ноги, избегая встречаться взглядом с кем‑либо из взрослых. Выносить лицо Роба было выше моих сил. После всего, что я увидела… Одного взгляда на Кейт хватило бы, чтобы я все выдала. Она спросила бы, что случилось, и мне пришлось бы соврать. Скорее всего, неубедительно. Или рассказать, как ее бойфренд, партнер, или кто‑он‑ей‑там, размазал мозги двух детей по всей улице.
Поджав губы, Роб протянул с переднего сиденья бутылку воды. Я вновь уставилась на покрывающие манжет капельки крови.
Он убил их, – эхом звучало в моей голове. Возможно, убийство произошло несколько дней или даже недель назад, но я в этом сомневалась. В таком случае Роб успел бы сменить рубашку или хотя бы застирать рукав. Зачем он пришел сюда – чтобы убить нас так же, как тех несчастных?
Роб улыбался мне во весь рот. Улыбался. Точно это не он расстрелял в упор двух детей, не он смотрел, как дождь уносит их кровь по водостоку.
Меня трясло так сильно, что я вынуждена была обхватить себя обеими руками. Я думала, что сбежала, оставив монстров за железным забором. Но тени ожили, отыскав меня даже здесь.
Я следующая.
Проглотив рвущийся наружу крик, я улыбнулась в ответ. Внутри все сжималось. Сопротивляться было нельзя, возражать тоже. Потому что если Роб узнает, что я видела, следующие несколько дней Кейт проведет, отстирывая с его рубашки мою собственную кровь.
Она знает, – подумала я, направляясь за Мартином к зданию парковки. Кейт, от которой пахнет розмарином, которая тащила меня на себе по коридору, спасала мне жизнь. – Не может не знать.
И, несмотря на это, целует его.
Внутри заправочная станция выглядела так, словно здесь порезвились дикие животные. Возможно, так оно и было. Грязные следы лап всех форм и размеров создавали на полу причудливый узор. Полки с едой пестрели коричневыми и красными липкими пятнами.
В магазине пахло скисшим молоком, однако холодильники, пусть и с перебоями, еще работали. Количество пива и газировки в них изрядно уменьшилось, однако и осталось на удивление много. Что, в общем‑то, понятно. Молоко тут продавали по десять долларов за упаковку. То же касалось еды. Кое‑где на полках лежали нетронутые пакеты с чипсами, шоколадные батончики. Ценники поражали воображение. Создавалось ощущение, что еду ценили на вес золота. Одни полки опустели начисто, другие покрывал слой попкорна и сухих крекеров. Рядом валялись вскрытые упаковки.
В этот момент в голове у меня созрел план. Хотя до конца я осознала его гораздо позже.
Пока Мартин развлекался игрой с автоматом содовой, я схватила несколько упаковок чипсов и шоколадных батончиков и поспешно запихала добычу в сумку. Легкий укол вины ничего не значил. В конце концов, что и у кого я могла украсть? Кто должен был вызвать копов?
– Здесь только одна ванная комната, – объявил Мартин. – Я пойду первым. Если тебе повезет, в кране еще останется немного воды.
Если мне повезет, ты утопишься в этой ванной.
Дверь с грохотом захлопнулась, и чувство вины по поводу того, что я бросаю Мартина на произвол судьбы, тут же испарилось. Возможно, это жестоко с моей стороны. Возможно, всю оставшуюся жизнь я буду винить себя в том, что не предупредила собрата об опасности. И все же раскрыть Мартину свой замысел означало поставить весь план под удар. Он запросто мог сообщить Робу и Кейт о том, что я собираюсь сделать. Позвать их на помощь или даже попытаться удержать меня собственноручно.
Не теряя времени даром, я сбросила медицинский костюм Сары‑Норы на пол. Лагерная униформа выдавала меня с головой, однако наряд медика был чересчур мешковатым для бега. А мне требовалась быстрота.
Мартин выкрутил кран на полную катушку. Под шум воды я обошла по широкой дуге одну из разбитых витрин.
В тот момент, когда я вышла из‑за стеллажа, Роб оторвался от губ Кейт. Пошарив по карманам, он достал сотовый телефон. Кто бы это ни был, Роб не слишком обрадовался звонку. Спустя минуту он передал трубку Кейт, а сам направился к водительскому сиденью. Повернувшись ко мне спиной, Кейт разложила на капоте внедорожника нечто напоминающее карту. Когда Роб вернулся, с ним были два черных длинных предмета. Один он сжимал под мышкой, второй нес в руке, держа за ствол. Кейт, не глядя, взяла винтовку и привычным жестом закинула ее на плечо.
Оружие я узнала – да и как можно было не узнать? Все офицеры СПП, дежурившие у забора с колючей проволокой, имели при себе М16. Не расставались с ней и лагерные инспекторы, наблюдавшие за нами с высокой башни. Вот, значит, как они решили поступить с нами? Меня охватил жгучий интерес. А может, мне тоже собирались предложить одну?
В конце концов я потеряла способность мыслить здраво, и мозг погрузился в пучину безумия. Ужас взял надо мной верх. Возможно, Роб не зря убил тех детей. Может, они хотели причинить ему вред, и даже, будучи связанными…
…Или просто отказались присоединиться к Лиге.
Желание вспыхнуло в груди, сметая все на своем пути. Одна только мысль, возможность прикоснуться к винтовке давала шанс уничтожить кого‑то из них… Что, если я могла бы стать частью семьи?
Или превратиться в подобие Мартина, используя в качестве оружия собственный мозг?
Мой дядя прослужил в полиции более семи лет, прежде чем ему впервые довелось кого‑то пристрелить. Он никогда не рассказывал эту историю целиком. Приходилось довольствоваться урывками от одноклассников, которые прочитали обо всем в газетах. Как я поняла, дело касалось заложников.
Это сломило его. Дядя заперся в спальне родителей и сидел там до тех пор, пока за мной из Вирджиния‑Бич не приехала бабушка. Когда я вернулась через несколько недель, дядя вел себя как ни в чем не бывало.
Комментариев нет