– Встретишься с ними в Харви. Убедись, что едешь по шоссе 215.
– Знаю, знаю, – пробормотала доктор Бегби, отрывая очередной кусок ленты, чтобы заклеить женщине рот. – Удачи.
– Что вы делаете? – изумилась я. В горле першило, кожа вокруг рта онемела. Доктор откинула мои волосы за плечи, потом быстро собрала их в неопрятный пучок и закрепила резинкой. Вторая женщина молча наблюдала, как Бегби вешает мне на шею ее бейдж и надевает на лицо хирургическую маску.
– Я все объясню, как только мы выберемся отсюда. Нельзя терять время. Они будут здесь через двадцать минут, – сказала Беги. – Ничего не говори. Просто подыгрывай.
Я кивнула, и мы вышли в темный холл лазарета. Ноги снова чуть меня не подвели, однако доктор держала руку на пульсе. Закинув мою руку на плечо, она приняла на себя большую часть моего веса.
– Мы идем, – прошептала Бегби, – включай камеры обратно.
Я посмотрела на доктора, но она обращалась не ко мне. Бегби говорила в золотистый значок на груди.
– Ни слова, – напомнила она, когда мы спускались по коридору. Белые занавески с шелестом разлетались во все стороны. Расступающиеся перед нами солдаты казались черными кляксами.
– Простите, простите! – бормотала доктор Бегби. – Я должна отвезти ее домой.
Я смотрела на проплывающие внизу плитки кафеля. Голова кружилась просто ужасно. То, что мы вышли на улицу, я поняла лишь после громкого сигнала – доктор Бегби открыла дверь. А потом мне на голову упали первые холодные капли.
В лагере было светло как днем. Фонари на ночь не выключали. Они высились тут и там, подобно титанам, наводя на мысль о ночных футбольных матчах. Да еще этот запах свежей травы. Я вспомнила папин спартанский свитер и то, как он болел за студенческую команду. «Переходи в чертово наступление!» – орал он во все горло.
Спотыкаясь, мы дошли до парковки. Мне до сих пор казалось, что происходящее – плод моего воображения. Картинка перед глазами расплывалась, но хруст гравия под ногами слышался отчетливо. А потом кто‑то громко крикнул:
– Здесь все в порядке?
Я почувствовала, как напряглась доктор Бегби. Опираясь на подставленное плечо, я попыталась выпрямиться, однако ноги меня больше не слушались.
Когда я открыла глаза в следующий раз, то увидела ботинки солдата СПП. Кажется, я сидела. Мужчина стоял передо мной на коленях. Доктор Бегби что‑то ему втолковывала. Ее голос звучал абсолютно спокойно.
– …так плохо, что я предложила отвезти ее домой. Пришлось нацепить маску, чтобы она не заразила еще кого‑нибудь.
– Как же я все это ненавижу! Постоянно цепляем от этих детей всякую заразу.
– Поможешь усадить ее в джип? – спросила доктор Бегби.
– Если она заразная…
– Это займет всего одну минуту, – оборвала доктор. – Если завтра у тебя будет что‑то серьезнее насморка, обещаю, что лично верну тебя к жизни.
Этот тон был мне знаком. Сладкий, как перезвон маленьких колокольчиков. Солдат усмехнулся, а затем поднял меня в воздух. Стиснув зубы, я старалась не слишком виснуть на СПП, но единственное, что мне удалось, – это удержать голову.
– Переднее сиденье? – спросил он.
Доктор Бегби уже собиралась ответить, когда у СПП включилась рация.
– Вас видят на камерах. Нужна помощь?
Прежде чем ответить, солдат подождал, пока доктор Бегби откроет дверь, и усадил меня на место.
– Все чисто. Доктор… – Он взял в руки мой бейдж. – Доктор Роджерс подхватила вирус. Доктор…
– Бегби, – последовал быстрый ответ. Скользнув на водительское сиденье, она захлопнула дверь. Я наблюдала, как док быстро вставила ключ зажигания. Впервые ее руки тряслись.
– Доктор Бегби отвезет ее домой. Машина доктора Роджерс останется здесь на ночь – пожалуйста, сообщите об этом утренней смене.
– Значит, Роджер. Скажите им, пусть едут прямо к воротам, я скажу патрульным, чтобы их пропустили.
Хрюкнув пару раз, джип завелся. Сквозь лобовое стекло виднелась железная изгородь, а за ней лес. Доктор Бегби нагнулась, чтобы пристегнуть мой ремень.
– Слушай, да она в ауте. – СПП склонился к окну Бегби.
– Я дала ей сильный транквилизатор, – рассмеялась доктор. Сердце сжалось у меня в груди.
– Насчет завтра…
– Просто приходи, ладно? – сказала Бегби. – У меня перерыв около трех.
Она не дала ему шанса ответить. Шины заскрежетали о гравий, дворники на лобовом стекле ожили. Помахав рукой, доктор Бегби закрыла окно, потом дала задний ход, и мы выехали с парковки. Часы на табло показывали 2:45.
– Старайся побольше закрыть лицо, – прошептала она перед тем, как включить радио. Заиграла незнакомая песня, но голос Дэвида Гилмора я узнала. А еще синтезаторы, это был «Пинк Флойд».
Едва мы подъехали к посту, Бегби уменьшила громкость и сделала глубокий вдох. Ее пальцы отбивали на рулевом колесе нервную дробь.
– Давай, давай, – шептала она, поглядывая на часы. Перед нами оказалось еще две машины, и обе ехали невыносимо медленно. К тому моменту, как последняя из них растворилась в ночи, доктор Бегби уже готова была биться в истерике.
Потом она вдавила газ, и джип рванулся вперед. Когда машина затормозила, дыхание со свистом вылетело у меня из груди – сработал ремень безопасности.
Доктор Бегби опустила стекло. Мне уже было все равно, я устала бояться. Прикрыв глаза руками, я сделала глубокий вдох. Маска тут же прилипла к губам.
– Я везу доктора Роджерс домой. Просто пропустите меня…
– Хорошо. Согласно расписанию, вы должны приехать завтра к трем, правильно?
– Да. Спасибо. Пожалуйста, сообщите, что доктора Роджерс не будет.
– Понял.
Я была слишком уставшей, чтобы реагировать на тревожные сигналы мозга. В следующий раз доктор Бегби коснулась меня, чтобы убрать упавшие на лицо волосы. Перед глазами вспыхнула яркая картинка. Доктор Бегби и темноволосый мужчина кружатся, и кружатся, и кружатся в танце. Он широко улыбается. Ее смех звенит у меня в ушах.
Кейт открыла окна, и внутрь ворвался свежий, пахнущий дождем воздух. Я тут же уснула.
Глава шестая
Когда я открыла глаза, за окном было по‑прежнему темно.
Работающий кондиционер раскачивал желтое картонное деревце, свисающее с зеркала заднего вида. Исходящий от деревца ванильный аромат был настолько ошеломляющим, что пустой желудок тут же дал о себе знать. Мик Джаггер орал мне в самое ухо, распевая о войне, мире и родном крове. Сплошная ложь. Я попыталась отвернуться, но ударилась носом о стекло и потянула шею.
Резко выпрямившись, я подалась вперед и буквально повисла на сером ремне безопасности.
Мы больше не сидели в джипе.
Ночь окутала нас своим дыханием, совершенным и удивительным одновременно. Свет приборной панели бросал на мой докторский костюм зеленые отблески, и этого хватило, чтобы потерять ощущение реальности.
Абсолютная чернота дороги была наполнена запахами травы и деревьев, да еще слабым светом фар. Впервые за много лет я увидела звездный свет. Ужасающе огромные прожекторы Термонда делали его неразличимым. Звезды казались такими яркими и ясными, что просто не могли быть реальны. Не знаю, чем я была шокирована больше – бесконечной дорогой или небом. В уголках глаз выступили слезы.
Комментариев нет