Тут было от чего разнервничаться. Странная штука – находиться наедине с учителем, особенно с миссис Доддз. Было что‑то такое в ее взгляде, устремленном на фриз, будто она хотела стереть его в порошок…
– У нас из‑за тебя проблемы, дорогуша, – сказала она.
Я постарался по возможности обезопасить себя и ответил:
– Да, мэм.
Она потянула свою кожаную куртку за манжеты.
– Ты что, правда думаешь, что тебе это сойдет с рук?
Миссис Доддз глядела на меня уже даже не как сумасшедшая. Просто воплощение злобы.
«Она учительница, – нервно подумал я. – Вряд ли она решится меня ударить».
– Я… я постараюсь, мэм… – пробормотал я.
Здание потряс гром.
– Мы не дураки, Перси Джексон, – произнесла миссис Доддз. – Найти тебя было делом времени. Признайся, и тебе не придется сильно страдать.
Я понятия не имел, о чем это она.
Единственное, что пришло мне в голову, – учителя нашли тайник со сладостями, которыми я приторговывал в своей комнате в общежитии. А может, они догадались, что я скачал сочинение по «Тому Сойеру» из Интернета, даже не читая книги, и теперь собираются аннулировать мою оценку? Или, того хуже, собираются заставить меня прочесть книгу.
– Итак? – настойчиво спросила миссис Доддз.
– Мэм, я не…
– Твое время истекло, – прошипела она.
И тут случилось нечто невероятное. Глаза ее загорелись, как угли для барбекю. Пальцы вытянулись, и на них появились когти. Куртка превратилась в длинные кожистые крылья. Она перестала быть человеком, обратившись в старую, сморщенную фурию с крыльями как у летучей мыши, когтями, пастью, из которой торчал целый частокол желтых клыков… и она явно собиралась разорвать меня на клочки.
Потом началось нечто еще более странное.
Мистер Браннер, который за минуту до того сидел снаружи перед музеем, вкатился на своем кресле в дверь галереи, зажав в пальцах шариковую ручку.
– Эй, Перси! – воскликнул он и подбросил ее в воздух.
Миссис Доддз кинулась на меня.
Пронзительно вскрикнув, я метнулся в сторону и почувствовал, как когти распороли воздух рядом с моим ухом. Я подхватил в воздухе шариковую ручку, но, оказавшись в моей ладони, она перестала быть ручкой. Это был меч – бронзовый меч мистера Браннера, которым он всегда вооружался в дни турниров.
Миссис Доддз развернулась ко мне, сверля смертоубийственным взглядом.
Коленки у меня стали как ватные. Руки так ужасно тряслись, что я чуть было не выронил меч.
– Умри, дорогуша! – хрипло прорычала миссис Доддз.
И ринулась прямиком на меня.
По моему телу пробежала дрожь неописуемого ужаса. И я сделал то, что напрашивалось само собой: выпад мечом.
Металлическое лезвие пронзило плечо фурии и прошло сквозь ее тело, как нож сквозь масло.
Миссис Доддз разлетелась, как песочный замок, в мощной струе воздуха. Она рассыпалась желтой пылью и будто испарилась на месте, оставив после себя только запах серы, предсмертный пронзительный визг и разлившийся в воздухе дьявольский холодок, такой, словно два ее пылающих красных глаза все еще следили за мной.
Я остался один.
С зажатой в кулаке шариковой ручкой.
Мистер Браннер куда‑то подевался. В галерее не было никого, кроме меня.
Руки у меня все еще тряслись. Наверное, в мой ланч подмешали мухоморов… или от чего там бывают галлюцинации?
Неужели все это плод моего воображения?
Я вышел из музея.
Начался дождь.
Гроувер сидел возле фонтана, как палатку раскинув над головой карту музея. Нэнси Бобофит стояла все там же, вымокнув до нитки после купания в фонтане, и жаловалась своим подружкам‑уродинам.
– Надеюсь, миссис Кэрр надрала тебе задницу, – сказала она, увидев меня.
– Кто? – спросил я.
– Наша учительница, болван!
Я заморгал от удивления. У нас никогда не было учительницы по имени миссис Кэрр! Я спросил Нэнси, о чем это она.
Она попросту выкатила на меня глаза и отвернулась. Я спросил Гроувера, где миссис Доддз.
– Кто? – удивился он.
После чего он замолчал и даже не взглянул на меня, так что я решил, что он меня дурачит.
– Не смешно, приятель, – сказал я ему. – Я на полном серьезе.
Над нами раздался раскат грома.
Тут я увидел мистера Браннера: он сидел под своим красным зонтиком и читал книжку так, словно вообще не двигался с места.
Я подошел к нему.
Он посмотрел на меня несколько рассеянно.
– А, вот и моя ручка. Пожалуйста, впредь приносите собственные письменные принадлежности, мистер Джексон.
Я даже не сразу понял, что по‑прежнему держу ее. Я отдал мистеру Браннеру его ручку.
– Сэр, – спросил я, – где миссис Доддз?
– Кто? – Он непонимающе уставился на меня.
– Ну, другой преподаватель. Миссис Доддз. Учительница математики.
Мистер Браннер нахмурился и склонился ко мне, мягко и участливо глядя в глаза.
– Перси, с нами нет никакой миссис Доддз. Насколько мне известно, в школе Йэнси никогда не было миссис Доддз. Ты хорошо себя чувствуешь?
Глава вторая
Три старые дамы вяжут носки смерти
Я привык к разным происходящим время от времени странностям, но обычно они быстро проходили. Эта седьмая по счету круглосуточная галлюцинация оказалась мне не под силу. Оставшуюся часть школьного года мне казалось, что весь кампус меня разыгрывает. Ученики вели себя так, будто были на все сто уверены, что миссис Кэрр – бойкая и самоуверенная блондинка, которую я впервые в жизни увидел, когда она садилась в наш автобус после экскурсии, – была нашей математичкой с самого Рождества.
Всякий раз, когда я закидывал удочку насчет миссис Доддз, просто чтобы посмотреть, смогу ли я кого‑нибудь расколоть, на меня глядели как на психа.
В результате я почти поверил им – миссис Доддз никогда не существовала.
Почти поверил.
Но Гроувер не смог бы меня одурачить. Когда я назвал ему имя Доддз, он немного растерялся, но потом решительно заявил, что такой не существует. Но я‑то знал, что он врет.
Что‑то происходило. Что‑то случилось в музее.
Днем мне некогда было об этом думать, но по ночам образы миссис Доддз с когтями и кожистыми крыльями заставляли меня просыпаться в холодном поту.
Погода продолжала чудить, что не могло положительно повлиять на мое настроение. Как‑то ночью ураган выбил стекла в моей комнате. Через несколько дней самый крупный торнадо, когда‑либо замеченный в долине Гудзона, возник всего в пятидесяти милях от Йэнси. Одно из текущих событий, которое мы обсуждали на занятиях по социологии, было необычайно большое количество небольших самолетов, сбитых в этом году внезапными шквалистыми ветрами над Атлантикой.
Почти все время я пребывал в раздражении и заводился с пол‑оборота. Оценки мои покатились под гору. Я все чаще ввязывался в перебранки с Нэнси Бобофит и ее подружками. Почти на каждом уроке меня выставляли в коридор.
Комментариев нет