– Козел! – вскрикнул он.
– Что?
– Нижняя часть у меня козлиная.
– Ты только что сказал, что это не важно.
– Мэ‑э‑э! Есть сатиры, которые забили бы тебя копытами за такое оскорбление!
– Вот это да! Постой. Сатиры! Ты вроде как… из мифов мистера Браннера?
– Выходит, те старые дамы за прилавком с фруктами тоже миф, Перси? И миссис Доддз миф?
– Так, значит, ты допускаешь, что миссис Доддз была на самом деле?
– Конечно.
– Тогда почему?..
– Чем меньше ты будешь знать, тем меньше монстров навлечешь на свою голову, – сказал Гроувер так, будто это было совершенно очевидно. – Мы навели на людей Туман. Надеялись, что ты примешь это за галлюцинации. Но все без толку. Ты стал понимать, кто ты.
– Кто я… погоди‑ка минутку, что ты имеешь в виду?
Странный рев снова раздался позади нас, я уже слышал его, но на этот раз он приблизился. Кто бы за нами ни гнался, он по‑прежнему несся по нашему следу.
– Перси, – вмешалась мама, – слишком многое надо объяснить, а времени мало. Мы должны доставить тебя в безопасное место.
– Безопасное? Но от кого и от чего? Кто за мной гонится?
– Ничего особенного, – ответил Гроувер, явно задетый моим замечанием насчет осла. – Всего лишь повелитель мертвых и несколько его кровожадных любимчиков.
– Гроувер!
– Простите, миссис Джексон. Пожалуйста, не могли бы вы ехать немного быстрее?
Я старался рассудком охватить все, что происходит кругом, но мне это не удавалось. Я понимал, что это не сон. С воображением у меня было туговато. Мне никогда не могло присниться что‑нибудь настолько странное.
Мама круто свернула влево. Мы выехали на более узкую дорогу и помчались мимо темных фермерских домов, лесистых холмов и надписей «ЧУЖУЮ КЛУБНИКУ НЕ РВАТЬ» на белых частоколах.
– Куда мы едем? – спросил я.
– В летний лагерь, про который я тебе говорила. – Голос матери звучал напряженно, ради меня она изо всех сил пыталась скрыть свой страх. – Туда, куда хотел отправить тебя отец.
– Туда, куда ты не хотела, чтобы я ехал.
– Пожалуйста, дорогой, – взмолилась мама. – Все слишком серьезно. Попробуй понять. Ты в опасности.
– Потому что какие‑то старые дамы перерезают пряжу?
– Это были не старые дамы, – сказал Гроувер. – Это были богини Судьбы. Понимаешь ли ты, что это означает… то, что они явились перед тобой? Они делают это, только когда ты… когда кто‑нибудь вот‑вот умрет.
– Вау! Ты сказал «ты».
– Нет. Я сказал «кто‑нибудь».
– Ты имел в виду меня.
– Я имел в виду тебя как нечто обобщенное. Не тебя лично, разумеется.
– Мальчики! – оборвала нас мама.
Она резко крутанула баранку вправо, и я на мгновение заметил фигуру того, от кого она уворачивалась, – темные, трепещущие на ветру очертания, которые потом словно сдуло штормом.
– Что это было? – спросил я.
– Мы уже почти там, – отозвалась мама, не обращая внимания на мой вопрос. – Еще милю. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Я не знал, где это «там», но я лежал в машине, опрокинувшись на сиденье, и мне хотелось, чтобы мы наконец приехали…
Снаружи были только дождь и тьма – пустынная загородная местность, которую проезжаешь, когда добираешься на дальнюю оконечность Лонг‑Айленда. Я подумал о миссис Доддз и о том, как она превратилась в тварь с острыми клыками и кожистыми крыльями. Мои конечности дрожали от настигшего меня потрясения. Она действительно была не человеком! Она хотела убить меня!
Потом я вспомнил о мистере Браннере… и мече, который он мне бросил. Прежде чем я успел спросить об этом Гроувера, волосы у меня на голове встали дыбом. Последовала ослепительная вспышка, пробравший меня до костей грохот, и наша машина взорвалась.
Помню чувство невесомости, и меня как будто сплющило, обожгло и облило водой из шланга одновременно.
Отлепившись лбом от спинки водительского сиденья, я сказал:
– Вау!
– Перси! – крикнула мама.
– Я в порядке…
Я постарался стряхнуть с себя оцепенение. Я был жив. Машина на самом деле не взорвалась. Мы съехали в кювет. Водительские дверцы заклинило в грязи. Крыша треснула, как яичная скорлупа, и дождь хлестал сквозь дырки.
Молния. Это было единственное объяснение. Нас скинуло с дороги. Рядом со мной на заднем сиденье лежало нечто большое, неподвижное и бесформенное.
– Гроувер!
Он тяжело осел набок, кровь струйкой стекала у него из уголка рта. Я потряс его мохнатое бедро, думая: «Нет! Даже если мой лучший друг – наполовину животное со скотного двора, я не хочу, чтобы он умирал!»
Потом Гроувер простонал: «Еды», и я понял, что надежда осталась.
– Перси, – сказала мать, – мы должны… – Ее голос пресекся.
Я оглянулся. При вспышке молнии сквозь заляпанное грязью заднее стекло я увидел фигуру, которая, ковыляя, подбиралась к нам по обочине. При виде ее мурашки побежали у меня по всему телу. Это был темный силуэт могучего парня, похожего на футбольного игрока. На голову у него было наброшено что‑то вроде одеяла. Торс мускулистый и покрыт шерстью. Поднятые руки походили на рога.
Я с трудом проглотил комок слюны.
– Кто это?..
– Перси, – сказала мать до ужаса спокойным голосом, – выметайся из машины.
Потом она бросилась к водительской дверце. Та завязла в грязи. Я попробовал открыть свою. То же самое. В отчаянии я посмотрел на отверстие в крыше. Оно могло послужить выходом, но края его были рваные и дымились.
– Вылезай через другую дверцу! – велела мать. – Перси… ты должен бежать. Видишь то большое дерево?
– Что?
Еще одна вспышка молнии, и сквозь дымящуюся дыру в крыше я увидел дерево, которое она имела в виду: огромная сосна, размером с рождественскую елку в Белом доме, росла на вершине ближайшего холма.
– Это граница участка, – сказала мама. – Заберись на холм и внизу, в долине, увидишь большой фермерский дом. Беги к нему и не оглядывайся. Кричи что есть сил, чтобы тебе помогли. Не останавливайся, пока не добежишь до двери.
– Мам, ты тоже пойдешь со мной!
Лицо ее было бледным, глаза – печальные, так она обычно глядела на океан.
– Нет! – закричал я. – Ты пойдешь со мной. Помоги мне вытащить Гроувера.
– Дайте мне еды! – простонал Гроувер чуть громче.
Человек с одеялом на голове приближался к нам, порыкивая и пофыркивая. Когда он подошел поближе, я понял, что он не может держать одеяло на голове, потому что его руки – мощные, мясистые руки – болтались по бокам. И никакого одеяла не было. Если только считать его массивную косматую голову, слишком крупную, чтобы быть его головой… – его головой. А кончики того, что напоминало рога…
– Мы ему не нужны, – пояснила мне мать. – Ему нужен ты. Кроме того, я не могу пересекать границу участка.
Комментариев нет