Я хотел было отделаться отговоркой, сказав, что это славная мысль, но что‑то в голосе Хирона заставило меня усомниться, стоит ли это говорить.
– Вы имеете в виду, что это важно: верят люди в них или нет? – спросил я.
– Именно, – согласился Хирон. – Если бы ты был богом, то как бы тебе понравилось, что тебя называют мифом, старой легендой, которая объясняет происхождение молнии? А если я скажу тебе, Персей Джексон, что когда‑нибудь люди назовут мифом тебя, мифом, который объясняет, как маленькие мальчики справляются с потерей своих матерей?
Сердце тяжело забилось у меня в груди. Хирон почему‑то пытался разозлить меня, но я решил не поддаваться.
– Мне бы понравилось, – ответил я. – Вот только я не верю в богов.
– Ох, уж лучше поверь, – пробормотал мистер Д., – пока один из них не испепелил тебя.
– П‑по‑жа‑луй‑ста, сэр, – заикаясь, сказал Гроувер. – Просто он недавно потерял мать и теперь в шоке.
– Этого только не хватало, – проворчал мистер Д., разыгрывая карту. – Мало мне того, что приходится заниматься этой жалкой работой, так еще надо возиться с мальчишками, которые даже не верят!
Он махнул рукой, и на столе появился кубок, словно солнечный свет, опустившись на мгновение, соткал стекло из прядей воздуха. Кубок сам собой наполнился красным вином.
У меня челюсть отвисла, но Хирон как будто бы ничего и не заметил.
– Мистер Д., – предупредил он, – подумайте о диете.
Мистер Д. с притворным удивлением посмотрел на вино.
– Боже. – Он уставился на небеса и возопил. – Старая привычка! Прости!
И снова послышался гром.
Мистер Д. опять взмахнул рукой, и вместо кубка на столе появилась новая банка с диетической колой. Мистер Д. горестно вздохнул, открыл банку и вернулся к игре.
Хирон подмигнул мне.
– Как‑то мистер Д. оскорбил своего отца, заведя шуры‑муры с лесной нимфой, которая отличалась крайней распущенностью.
– Лесной нимфой, – тупо повторил я, уставясь на банку с колой так, словно она попала сюда из космоса.
– Да, – признался мистер Д. – Отец любит наказывать меня. На первый раз он объявил «сухой закон». Ужасно! Жуткие десять лет! Во второй раз… ну, она действительно была хорошенькая, и я не мог устоять… во второй раз он послал меня сюда. На Холм полукровок. В летний лагерь для таких мальчишек, как ты. «Покажи хороший пример, – сказал он мне. – Поработай с молодежью вместо того, чтобы оказывать на нее пагубное влияние». Ха! Какая несправедливость.
У мистера Д. вдруг сделался обиженный вид, как у шестилетнего ребенка.
– Значит… – запинаясь, произнес я, – ваш отец…
– Di immortales, Хирон, – вздохнул мистер Д., – я думал, ты обучил этого мальчика основам. Разумеется, мой отец – Зевс.
Я пробежал все известные мне имена на «Д» из греческой мифологии. Вино. Тигровая рубашка. Сатиры, которые, казалось, все работают здесь. Раболепие Гроувера, словно мистер Д. был его хозяином.
– Вы Дионис, – выдохнул я. – Бог вина.
Мистер Д. выпучил глаза.
– Что они говорят сегодня, Гроувер? Когда пьют? Неужели даже дети говорят: «Хорошо пошла»?!
– Д‑да, мистер Д.
– Тогда «хорошо пошла», Перси Джексон. А может, ты решил, что я Афродита?
– Так вы – бог?
– Да, дитя мое.
– Бог… Вы…
Он в упор посмотрел на меня, и я заметил пурпурный отблеск в его глазах, наводящий на мысль, что этот капризный маленький толстяк показывал мне только крохотную частицу своей подлинной природы. Передо мной предстали видения, в которых винная лоза душила тех, кто не верил в божество винопития, и обезумевшие от вина воины, жаждавшие битв, и матросы, пронзительно вопившие, видя, как их руки превращаются в плавники, а лица удлиняются наподобие дельфиньих морд. Я понял, что, если буду и дальше злить его, мистер Д. учинит надо мной что‑нибудь пострашнее. Скажем, заразит мой мозг болезнью, из‑за которой остаток жизни мне придется провести в смирительной рубашке в одиночной палате, обитой войлоком.
– Хочешь проверить меня, дитя мое? – спокойно спросил он.
– Нет. Нет, сэр.
Огонь в его глазах погас. Мистер Д. вернулся к картам.
– Полагаю, я выиграл.
– Не совсем, мистер Д., – возразил Хирон. Он выложил перед собой «стрит», подсчитал очки и сказал: – Игра моя.
Я решил, что мистер Д. уничтожит Хирона прямо на месте, в инвалидной коляске, но тот просто засопел, как будто привык проигрывать латинисту. Он встал, Гроувер тоже поднялся.
– Что‑то я устал, – объявил мистер Д. – Надо бы вздремнуть перед вечерней спевкой. Но сначала, Гроувер, нам надо потолковать еще разок о твоем, мягко говоря, неудовлетворительном выполнении задания.
– Д‑да, сэр. – Лицо Гроувера покрылось капельками пота.
– Домик номер одиннадцать, Перси Джексон, – обернулся ко мне мистер Д. – И следите за своими манерами.
Он проследовал в дом. Гроувер поплелся за ним – на него было жалко смотреть.
– С Гроувером все будет в порядке? – спросил я Хирона.
Хирон кивнул, хотя вид у него был несколько встревоженный.
– Старина Дионис на самом деле не сумасшедший. Просто ему опротивела эта работа. Его «опустили», как, наверное, сказал бы ты, и он не может дожидаться еще век, пока ему будет разрешено вернуться на Олимп.
– Гора Олимп, – пробормотал я. – Вы ведь говорили мне, что такое место есть на самом деле?
– Да, в Греции есть гора Олимп. И там место обитания богов, точка, в которой сходятся их силы, действительно существовавшие на горе Олимп. Гора продолжает называться Олимпом из уважения к старине, но чертог перемещается, Перси, так же как перемещаются и боги.
– Вы имеете в виду, что греческие боги здесь? В… Америке?
– Ну конечно. Боги перемещаются вместе с сердцем западного мира.
– С чем?
– Не тормози, Перси. С тем, что вы называете «западной цивилизацией». Ты думаешь, это абстрактное понятие? Нет, это живая сила. Коллективное сознание, которое ярко пылает на протяжении тысяч лет. Боги – часть этого. Можно даже сказать, что они – его источник или, по крайней мере, так тесно связаны с ним, что не могут стереться из памяти, пока не будет уничтожена вся западная цивилизация. Огонь зажегся в Греции. Затем, как тебе известно, поскольку ты слушал мой курс, сердце огня переместилось в Рим, а вслед за ним и боги. О, возможно, им и давали другие имена – так, Зевса назвали Юпитером, Афродиту Венерой и так далее, – но могущество, как и сами боги, оставалось неизменным.
– А потом они умерли.
– Умерли? Нет. Разве Запад умер? Боги просто на время перемещались в Германию, Францию, Испанию. Там, где пламя пылало ярче всего, – там были и боги. Несколько столетий они провели в Англии. Тебе нужно всего лишь взглянуть на архитектуру. Люди не забывают богов. В каждом месте, где они правили последние три тысячи лет, ты можешь увидеть их на картинах, в мраморе, на порталах главных зданий. И конечно, Перси, сейчас они в Соединенных Штатах. Взгляни на ваш символ – это орел Зевса; взгляни на статую Прометея в Рокфеллеровском центре, на греческие фасады ваших правительственных зданий в Вашингтоне. Назови‑ка мне хоть один американский город, где олимпийцы не были бы представлены в самых разнообразных местах. Нравится тебе это или нет – кстати, поверь, многие не были в таком уж восторге от Рима, – сердце огня ныне в Америке. Это великая западная держава. Поэтому и Олимп здесь. И мы тоже.
Комментариев нет