– Ты – Джулия!
Она посмотрела на моего брата, затем перевела взгляд на меня и быстро заморгала. Скотт отложил вилку.
– Ты помнишь ее, Сэм?
Я с готовностью закивала, примерно так же, как кивал щенок в телевизионной рекламе дрессировки собак, которую я видела накануне.
– Да. Я хочу сказать, я помню ее раннюю фотографию. Ты на ней снята в красной шляпе. Хотя я не могла найти этот снимок на своей стене, все равно мне кажется, что мы были подругами.
Я смотрела на Скотта, а он широко раскрытыми глазами – на меня. Что ни говори, а половина сидевших за столом таращилась на меня. Я замолчала, но щеки мои пылали.
Джулия кашлянула.
– Я носила эту огромную шляпу, когда была младше. Это шляпа моей мамы. Мы – ты и я – думали, что это самая прикольная вещь, но ведь это было давным‑давно.
Намного раньше, чем я стала сверхсукой, такой, что могла подбить на дурное дело всех, кто находился рядом со мной. Я сунула в рот кусок пиццы.
Карсон покачал головой.
– А ты прав, Скотт. Это действительно странно.
Сжав губы, я обвела взглядом заполненную школьниками столовую. Я не сорвусь. Я не сорвусь. Комок, подкатившийся к горлу, почти готов был прорваться сквозь пиццу. Через двойную дверь в столовую вошел Дел, разговаривая с парнем в ярко‑зеленой рубашке поло.
Ужасная рубашка.
Заметив меня, Дел кивнул. Выражение его лица стало непроницаемым. Он что‑то сказал своему спутнику и направился ко мне.
– Это уж слишком, – чуть слышно произнес Карсон, закручивая крышку бутылки с водой. – Я могу стерпеть ее за этим столом, но вот Дела‑трахальщика – ни за что.
Я еле сдержала булькающий смех и уже начала поворачиваться к Карсону, когда что‑то красное привлекло мое внимание.
Все вокруг меня застыло. И уже через секунду обеденный зал разлетелся на куски, превратившись в груды каменных обломков и облако пепла. Голоса и смех людей, звон посуды смолкли. Мои глаза затянула какая‑то пленка, обесцветившая все цвета до безжизненно‑серого – все цвета, кроме одного.
Красного.
Единственным цветом во всем пространстве был красный – цвет разорванного платья на ней.
Перед нашим столом стояла Касси.
Глава 7
Она пристально смотрела на меня; глаза ее были сощурены, а кулаки сжаты. Ее спутанные и свисающие клочьями волосы казались приклеенными. Темное пятно, тянувшееся по линии роста волос, стекало вниз по ее лицу.
– Ты думаешь, что ты настолько прекрасна, – сказала она голосом, таким же зловещим и безучастным, как кровь, залившая ее немигающие глаза. – Нет, ты не такая! И ты даже не знаешь, насколько! В твоей жизни все пошло не так, и ты даже представить себе не можешь, что это значит.
Я в ужасе отшатнулась.
– Касси?
Теплая рука схватила мою руку, и Касси пропала. Ошеломленная, я встретила тревожный взгляд Скотта.
– Что ты сказала? – спросил он.
– Ты не видел…
– Не видел чего? – Рука Скотта плотнее сжала мою.
– Ничего.
Я высвободила свою руку; мое сердце бешено колотилось.
– Ты произнесла имя Касси, – сказала Джулия, бледная и дрожащая. – Господи, Сэм, у тебя такой вид, будто ты только что видела привидение.
Полагаю, именно так все и было. Или у меня не все в порядке с головой. Все не отрываясь смотрели на меня. Глаза Карсона снова расширились и как‑то странно увеличились. Я задыхалась, мне не хватало воздуха. Легкие болезненно сжались. Ноги дрожали, я стояла, вцепившись обеими руками в сумку.
– Мне пора идти, – едва слышно произнесла я.
– Сэм, – сказал Скотт, поднимаясь.
Я поспешила прочь из столовой. Смущенный Дел потянулся ко мне, но я отстранилась. Выбравшись в коридор, бросилась бежать и бежала не останавливаясь до самых входных дверей. Толкнув створки, я выскочила на улицу. Оказавшись рядом с машиной брата, я свалилась на землю рядом с ней, подтянув колени к груди, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Теперь только я поняла, о чем все предупреждали меня…
Мама забрала меня из школы раньше. Дорога домой оказалась очень напряженной, и меня не покидало ощущение, что мама хочет сказать мне нечто важное, но не решается. Но если уж говорить начистоту, то что она могла мне сказать? В подобных ситуациях вряд ли обойдешься парой слов или простых утешений.
– Дорогая моя, – проговорила мама, когда мы въезжали в наши ворота. – Есть один врач, которого хорошо знает твой отец…
– Какой врач? – Я повернулась к ней, сжимая в руках сумку.
Она поморщилась, выключая мотор.
– Психолог.
Злость и смущение боролись в моем сознании. Зря я рассказала ей обо всем.
– Я не сумасшедшая.
– Дорогая моя, да разве я говорю, что ты… сумасшедшая. – За снисходительной улыбкой она пыталась скрыть боль. – Но ты же сама сказала, что видела Касси в столовой и…
– Это не значит, что мне необходима помощь врача. Ведь я с твоей подачи уже виделась с консультантом по нетипичным ситуациям. – Я вышла из машины, хлопнув дверцей. – Не хочу встречаться ни с каким врачом.
– Похоже, у тебя нет выбора, – тихо произнесла мама.
Я быстро повернулась к ней, и следующие слова словно вырвались из подсознания.
– А что, милая мама, подумают твои подруги? Как они отнесутся к женщине, чья дочь нуждается в помощи врача?
Мама побледнела.
– То же самое они подумали, когда моя дочь напилась и врезалась на своей новехонькой машине в дерево. Или когда моя дочь появилась на этих фотографиях, выставленных на всеобщее обозрение! Или когда…
– Постой. О каких фотографиях ты говоришь?
Она посмотрела на меня многозначительным взглядом, который должен был сообщить мне, что она не хочет испытывать чувство стыда, снова вспоминая о том, что это были за фотографии.
– Что за фотографии?! – я сорвалась на крик.
Мама не ответила.
Как только мы вошли в дом, она направилась прямиком к винному бару и налила себе бурбона. Выпив содержимое бокала одним глотком, она налила себе второй.
– Дорогая моя, я же хочу сделать как лучше. И не из‑за того, что думают мои подруги, а потому, что ты моя дочь. Повидаться с врачом – это же…
– Нет, – резко оборвала маму я. – Я не пойду ни к какому врачу.
Она отвернулась, налив себе еще одну облегчающую жизнь порцию бурбона. А я вышла из комнаты, считая, что разговор окончен.
Почти два часа я провела в своей спальне, меряя ее шагами. Когда останавливалась, смотрела сначала на музыкальную шкатулку, а потом на портрет Касси. Услышав, как открывается дверь гаража, я запаниковала. Я не хотела находиться в одном доме с женщиной, которая из‑за меня напилась, и братом, который наверняка подумал, что я ненормальная. Выскользнув через заднюю дверь, я пошла по дорожке позади бассейна и маленького бунгало, окруженного деревьями. Там работал мужчина, загружая толстые ветки в кузов пикапа. Его смуглая кожа лоснилась от пота.
Комментариев нет