Ил нахмурился:
– А ты сама‑то из какой крепости?
Услышав ответ, мужчина еще больше помрачнел. Всю его веселость как рукой сняло.
– И давно у нас молодые девицы одни по диким лесам ходят? Какое бы дело ни было срочное, лучше было дождаться мага‑сопровождающего. В наше время простых людей без магической лицензии за ворота не пускали, если они, конечно, не были дипломатами.
– Времена меняются. – Я пожала плечами и кивком головы поблагодарила за полную тарелку супа.
Не говорить же, что сбежала из дома, в самом‑то деле. Чем хорошо быть взрослой, достаточно напустить умный вид – и любой глупый поступок начнут воспринимать с уважением.
Госпожа Ромашка больше не казалась мне унылой дамой в возрасте. Она была всего лет на десять старше мамы, и даже эту разницу перестаешь замечать, когда учительница улыбается. Оказалось, у Ромашки припасена прорва веселых историй про ее годовалого внука, который вместе с родителями живет на другом конце города.
– Дети, как птенцы, – вздохнул Ил после одной из таких историй, когда мы все уже почти плакали от смеха, – сначала воспитываешь их, потом они так и норовят упорхнуть из гнезда куда‑нибудь подальше. Не знаю, доживу ли до того момента, когда простые смертные смогут безопасно передвигаться между крепостями, но, думаю, тогда молодые люди и девицы будут уже не просто переезжать на соседнюю улицу, а пытаться уехать как можно дальше.
– Ладно тебе. – Ромашка заботливо накрыла ладонь супруга своей и сжала ее. – Ворчишь так, будто не видишь дочь и внука каждый день.
Мне было нечего сказать. Я прекрасно понимала чувства Ила, но сама не горела желанием возвращаться в отчий дом. Опять ссоры, крики; родители разойдутся каждый по своим комнатам и не будут разговаривать всю следующую неделю. Готова поспорить, из моего возвращения они тоже сделают повод для скандала.
А ведь как они встретились! Их история полна романтики и приключений. Когда была маленькая, я частенько просила рассказать ее перед сном вместо сказки.
Сначала они гордились, что такие разные. Прямо как Ил и Ромашка, только вот после моего рождения им не удалось сохранить прежней любви.
«Противоположности притягиваются», – говорила мама.
«Зато я для нее идеальный собеседник: могу слушать ее щебет хоть до скончания веков», – кивал папа.
Наверное, это единственное, в чем они всегда соглашались. Ну, еще оба были чересчур озабочены моим воспитанием и образованием. Услышав, чему я собираюсь посвятить свою жизнь, они три дня ходили с позеленевшими лицами. А на четвертый заявили, что это ничего, они одобряют мой выбор, и все такое. В общем, они надеются, что удастся удачно выдать меня замуж – и проблема с карьерой решится сама собой.
После, как мне исполнилось двадцать, отец с матерью стали спорить чуть меньше, окрыленные идеей сбагрить меня достойному кандидату. Они очень боялись, что я сбегу с конюхом и нарожаю ему маленьких конюшат. Благородство крови для них – в приоритете, хотя, можно подумать, у самих рыльце не в пушку.
На следующее утро я распрощалась с приютившей меня парой. Ил еще на рассвете отправился разносить посылки, поэтому в дорогу меня провожала одна Ромашка. Со вчерашнего дня из холодного ледника она превратилась в теплое озерцо, и я утвердилась в мысли, что лишь для подопечных она приберегала суровую маску строгой учительницы, а на самом деле была добрейшим существом.
– Пирожки взяла? – суетилась женщина вокруг меня. Запах свежей выпечки, доносящийся из моего рюкзака, просто убивал, несмотря на то, что я только что позавтракала.
Я вежливо улыбнулась.
– Взяла‑взяла.
– Обратно пойдешь, снова к нам заглядывай. Мы с Илом будем рады тебя видеть.
Да, сразу видно, что, как только дочь ушла из родительского дома, беднягам некуда стало девать теплоту и заботу. Может, посоветовать им котеночка завести?
– Обязательно, – обрадовалась я.
Мы еще с десяток раз обнялись и попрощались. Затем Ромашка довела меня до городских ворот, где, сгорбленные ленью, стояли три стражника. Услышав, куда направляюсь, самый младший из них присвистнул и посоветовал быть осторожней.
На самом деле дикий лес оказался не таким уж страшным, как меня пугали. Обещали василисков на каждом шагу, а в реальности нужно было всего‑то быть внимательной и не сворачивать с тропы. До этого, на участках пути, где я заставала магов в дозоре, я могла спокойно рассчитывать на безопасное сопровождение до конца патрулируемой территории. Каждый спрашивал, кто я, и откуда, и что делаю совсем одна в полях, на что я старалась отвечать как можно более туманно.
Только вот от Нимы до Северного форта поселений магов больше не будет. Придется рассчитывать на свои силы да на защитный амулет, который тайком мне сделала подруга матери. Она у нас в городе считается одним из самых сильных магов, после своего мужа, конечно, но тот больше по боевой магии, а мне нужна была именно защита на случай непредвиденных обстоятельств.
Когда через несколько часов я наконец добралась до подножья горы, то обрадовалась и опечалилась одновременно. Дело в том, что замок на горе я увидела сразу: он был большой и приметный, но вот подниматься туда предстояло по узкой, ничем не вымощенной тропе, которая круто уходила вверх.
Я неодобрительно фыркнула себе под нос.
– Конечно, у них там не возникает проблем с тем, как попасть в форт. Захотел – улетел, захотел – прилетел. А нам, земным созданиям, что делать?
Ничего не оставалось, как начать подъем. Это последний участок пути, и пройти нужно не так уж много. Раз я вытерпела предыдущие дни, то теперь глупо поворачивать назад.
Однако чем ближе я была к крепости, тем сильнее начинали трястись коленки. В Эйне я фантазировала, как обитатели форта осыплют меня словами благодарности, выдадут гонорар и налегке отправят обратно.
Но если то, что я несу, придется военным не по вкусу? Что, если я продешевлю? Как к ним вообще обращаться? Не вести же себя, как торгашка с рынка, загадочно распахивая накидку и интересуясь, не нужен ли им мой товар. Все знания, полученные на уроках дипломатии и этикета, моментально спрятались за ширмой стыда и неуверенности.
Пока брела по тропе и представляла наихудшие из возможных сценариев, я так увлеклась, что не заметила, как неподалеку, в ирговых кустах, раздалось подозрительно громкое шуршание. Что бы за зверь там ни прятался, такая встреча почти в самом конце непростого пути выглядела как насмешка судьбы.
Интуитивно я схватилась за амулет, стилизованный под жадеит – прозрачный камень фиолетового цвета, внутри будто заполненный пузырьками. На самом деле это был флакон с очень сильным целебным зельем. Стоит капнуть его на язык после любого, даже самого серьезного ранения, как рана тут же затянется. Проблема в том, что такой флакончик у меня всего один, и лучше мне было вернуть его обратно в целости и сохранности.
Комментариев нет