Белка дергала меня за руку и показывала в сторону двери. Ее губы шевелились.
– Беги, – угадала я.
Гул был слишком сильным, звуки, которые сквозь него прорывались, походили на ультразвуковые визги. Белка потянула меня, пытаясь вытолкнуть из‑под стола.
Кто‑то пробежал так близко, что чуть не наступил мне на руку. Представляю, как было бы больно подошвой по пальцам.
Белка упрямо выталкивала меня, указывая в сторону выхода. Дураку понятно, нужно бежать на улицу.
Очередная огневойка взорвалась прямо передо мной, врезавшись незнакомой девушке в спину и оставив огромное красное пятно на ее платье. Замерев на секунду, девушка кулем свалилась на пол.
Раньше я не могла бежать, потому что не соображала, что происходит. А теперь передо мной распростерто неподвижное тело. Как можно при виде такого вскочить и бежать? Тут даже глаза невозможно отвести, тем более красное пятно на ее спине увеличивается. Белка толкает в плечо все сильнее, но не может сдвинуть меня с места. Да, я, кажется, сейчас вешу как мраморное изваяние, пока эта девушка лежит передо мной и не шевелится.
Кто‑то бегает вокруг, все суетятся и кричат, лампы стремительно темнеют, но хотя бы не гаснут. В полумраке вспышки выглядят еще страшней, как и летающие угольки, хотя я вижу их только краем глаза. Я никогда раньше ничего подобного не видела. Белка бросила толкаться и лезет мимо меня под столом, потому что я не могу пошевелиться.
А вот и Первые сыновья, такие же взволнованные, как остальные студенты.
Гурьян пристально смотрит на меня, потом тащит к выходу Корку, за которую держится Наяда, потом вид перекрывает бледный Лад.
Его губы тоже что‑то кричат, после очередной вспышки он пригибается и хватает Белку за руку, поднимая и подталкивая в сторону выхода. Меня тоже потянули за плечо. Это Жегло, он кричит, как остальные, судя по движущимся губам, но я опять ничего не слышу. Его смуглые скулы потемнели – наверное, это румянец. За ним стоит Аташа, потом разворачивается и бежит к выходу.
Лад кивает и, придерживая Белку под руку, спешит к двери. Вокруг уже почти пусто, большинство студентов успели выбраться наружу, но взрывы не утихают.
Жегло, нахмурив чернющие брови, кричит и тянет меня за руку, но у него плохо получается сдвинуть меня с места.
Людей в таверне почти нет, но угольков не становится меньше. Теперь, на ногах, я могу не смотреть на девушку, лежащую на полу. Теперь я могу смотреть вокруг. Светлое дерево стен и мебели покрылось вмятинами и кляксами копоти. Таверна стала похожа на печь, «вид изнутри».
Девушку от моих ног прикрывают плащом и уносят, мимо бежит парень, на его шее кровь. За ним еще один – этот не бежит, а торопливо идет, подволакивая раненую ногу.
Что все это зн…
Ай! В спину так сильно толкают, что боль взорвалась, как будто в меня попала огневойка. Нет, только не это… Судорожное мельтешение рук… это я ими так машу? Пронесло, это не огневойка. Это Волин, он ничего не говорит, губы сомкнуты, но он что?! Снова со всей силы толкает меня. Мышцы как по команде отмирают. Рядом с нами останавливается еще один парень, рыжий, что‑то говорит, я по‑прежнему не слышу. Зато теперь могу идти, вернее – бежать, туда, к выходу, подальше от этого… не знаю, что это такое происходит, но лучше оказаться как можно дальше!
Выскочив на улицу, я судорожно глотаю холодный воздух. Нет, к счастью, вокруг ни одного уголька! Ни единого взрыва. Студенты стоят рассредоточившись и словно чего‑то ждут. Где Белка?
Рассказ на словах вышел долгим, а на самом деле происшествие заняло от силы полминуты. За стеной таверны по‑прежнему взрывались эти странные огневойки, чье название, похоже, происходило от звука воя, который они издавали. Некоторые студенты были ранены или опалены огнем, но, кажется, за пределы таверны огневойки не вылетали.
– Что это было? – крикнула я, когда нашла Белку, которая нервно подпрыгивала на месте, высматривая кого‑то в толпе. Надеюсь, меня. Точно меня, потому что перестала прыгать и успокоилась, стоило подойти. – Что это за хренотень такая?!
– Ты в порядке? – Лад, стоявший рядом с ней, бесцеремонно схватил меня за плечи, повертел, осмотрел со всех сторон и отвернулся. – А вы?
Жегло, Волин и рыжий подошли вместе. Глаза сами собой беспокойно забегали по ним, встретив и черный, и серый взгляд. Оба были или злы, или серьезны, скорее всего, вперемешку. Это Жегло? Он бросился мне на помощь, что‑то кричал и пытался вытащить наружу. Это Волин? Он тоже бросился помогать, причем с большим результатом. Это он? Я его послушалась, Жегло не смог сдвинуть меня с места, а этот ка‑ак толкнул, так я чуть бегом не побежала.
Или никакого тайного смысла в этом не было? Может, они всем помогали. Нет, хотя бы сейчас не думать… Как же приятно знать, что нас не бросили. Не знаю почему, но не бросили.
– Я провожу вас.
Лад не спрашивал, а сообщал. Жегло и Волин уже отошли к своим девушкам, студенты стали постепенно расходиться, а со всех сторон от окружающих домов к нам сбегались люди, свистели в свистки дежурные дружинники, и кто‑то без перерыва звал на помощь.
Неподалеку стоял парень, по груди которого текла кровь. Вокруг него столпились студенты, видимо, с лекарского факультета, потому что они странно держали руки перед собой, и вроде воздух между ними колыхался.
– Пошли. – Белка подхватила меня под одну руку, Лад – под другую, и быстро повели прочь. Надеюсь, в АТМа, но даже если нет, даже если в темный переулок, где меня бросят, сил сопротивляться не было.
Приди в себя, Катя, опомнись, соберись! Что ты как тряпка, в самом деле.
Я заставила себя выпрямиться.
– Что это было, Белка?
Ну вот, голос уже спокойный, насколько спокойным он может быть после пережитого.
– Это огневойки. Они появляются с приходом весны. Мы все настолько привыкли… а ты ведь недавно у нас. В вашем мире нет… не знаю… ничего похожего?
– Ничего похожего нет, – быстро помотала я головой. – Что это за существа? Они живые? Это магия?
– Это природа так злится, – пояснил Лад, смотря поверх моей головы на Белку.
– Злится? Почему?
– Как почему? Без причины. Просто злится.
– Это не ответ!
– И охота тебе сейчас разбираться, – пробурчал Лад.
– Белка, пожалуйста, – попросила я.
– Хорошо. Но он прав – это природа. Тогда представь – наш мир был создан одним, по каким‑то своим правилам, но время идет, мы, жители, меняемся, и мир меняем для своего удобства. Правила становятся другими. Конечно, духи недовольны, они хотели бы, чтобы вечность оставалась неизменной. Когда это начало происходить – ну, изменения, мир стал злиться и появились такие явления, как огневойка и водопляс. Самые сильные ведуны собирались и решили, что они приходят как плата за удобства, которые мы получаем. Приходят в теплые времена. Нужно быть очень осторожным, чтобы не погибнуть.
Комментариев нет