Развернувшись, я направилась прочь. Белка, конечно, сама начала и первая нагрубила, но эта Наяда явно пыталась меня оскорбить, сравнив с полоумной родственницей. Мне, кстати, наплевать, я же дитя цивилизации и не такое мимо ушей пропускаю, а Белка вон как разозлилась, у них оскорбления совсем не терпят. Или она тоже гипертрофированностью страдает?
Ух, не заметила, как на улицу выскочила. А вещи‑то в таверне остались. А на улице хорошо… Свежо, темно, сугробы под ногами… Дверь открылась, и рядом встала хмурая Белка, тоже без плаща. Может, объясниться хочет?
Нет, молчит и даже отворачивается, как будто ничего не произошло. Спросить, что ли, почему она напрашивалась? Одна против слаженно действующей своры? Зачем? Ведь не первый день они знакомы, знала, чем дело закончится.
Или не знала? Откуда ей знать, что я от своих не отступаюсь и в обиду не даю? Что и послать могу, когда нарываются? Дверь снова открылась, и на улице, выпустив клубы пара, показался Лад, несший наши плащи.
– Так и думал, что вы сюда выскочите. Бежали как ошпаренные. Держите.
– Ой, спасибо! – сказала я.
Было очень приятно и неожиданно, что о нас кто‑то подумал, да еще из числа той высокомерной компании.
Белка молча взяла свой плащ, ее лицо перекосилось, и выдавить слов благодарности она не сумела. Впрочем, Лад и не ждал.
– Пойдемте, я вас провожу. Вы не против? – спросил он, смотря на меня и застегивая свою дубленку из овчины.
Не против? По всему выходит, он мой суженый. Почти на сто процентов. Доказательство – плащ, рост и сердце. Хотя… Сердце, конечно, екает, дыхание перехватывает, но я вообще люблю красивых парней, а Лад очень неплох. Глаза так и сверкают, сразу видно – заводила.
– Не против, если ты не будешь грубить, – решила я, раз уж Белка молчит.
Впрочем, ее не спрашивали.
– Не буду, если вы первые не начнете, – спокойно ответил он.
– Договорились. Мы вообще мирные. Да, Белка?
Она что‑то промычала и пошла дальше. Нам пришлось догонять и спешить следом, потому что вровень Белка идти не хотела: стоило сравняться, тут же вырывалась вперед.
– Ты не злись, – торопливо пыхтя, потому что Белка бежала быстро, говорил Лад, – что мои друзья… разругались. Мы правда не думали над вами смеяться. Просто хотели познакомиться.
– А мне показалось, вы всегда так себя ведете. Со всеми.
– Ох, только не нужно брать пример с некоторых, которым везде мерещатся злодеи да извращенцы! – крикнул Лад в спину Белке. – И которые в каждом слове видят смертельное оскорбление своей персоне!
Та не отреагировала.
Вот черт, я не понимаю… То есть, будь я в своем мире, заподозрила бы, что они друг к другу неравнодушны, раз постоянно ругаются. Но как такое может быть, если он мой суженый? Как ему может нравиться другая девушка? Или они действительно друг друга терпеть не могут?
А я не подумала… Холод тут же заскользил по венам вместе с кровью. Может, он меня оставил там, в лесу, потому что любит другую?
А зачем тогда вызывать суженую?! Да как я – встречаясь с Олегом, захотела сказки. На тебе, Катенька, сказку, наслаждайся!
– Ты еще злишься, – вздохнул рядом Лад и вдруг взял меня за руку. – Не зря вы с этой дикой кошкой подруги.
В ответ Белка так припустила вперед, что каблуки застучали, как чечетка, и пропала на горизонте. Мы остались посреди темной улицы одни. Совсем одни. Никого вокруг, только луна светит. Может, прямо в лоб спросить: ты мой суженый? Нет, так не пойдет, испугаться может и онеметь, говорят, такие случаи были. Лучше издалека подходить. Может, сам признается?
– А ты на кого учишься?
– Так… – он задумчиво почесал кончик носа.
– Стой, стой! Не говори, дай угадаю. Вы все – боевые колдуны! – воскликнула я. – Точно?
– Ну… скорее, мы все учимся по специальной программе. По индивидуальной то есть.
– Да?
Такого я не предвидела. В нашем мире папины сынки обязательно учились бы на самых престижных факультетах. Местный аналог – боевые колдуны, ведь кто может быть круче? А тут они по особенной программе обучаются? Не знаю, что и сказать. Наверное, индивидуальная – это вообще недостижимая высота.
– Я же Первый сын, – небрежно бросил Лад.
– Знаю.
– Ну конечно! Белка тебе уже наплела, какие мы мерзкие паразиты на теле рабочего люда.
– Нет, ничего такого она не говорила.
– Скажет еще, – уверенно сообщил Лад. – Так вот. Нас тут пятеро, тех, кто в будущем будет управлять родом, и ради пятерых целый курс основывать нет смысла, а учить нужно большему, так что мы все – на индивидуальном обучении.
– Ясно.
– А тебя куда пристроили?
– В группу словесников.
– Что? – пренебрежительно фыркнул Лад. – Вот не повезло так не повезло. Тебе не сказали, что это самая глухая профессия? Словесников – что тех собак! Одним больше, одним меньше… Надо было на целителя хотя бы идти. Обращайся к своему радетелю, требуй смены. Это же смешно…
– Я поняла!
Что‑то мой суженый мне катастрофически перестает нравиться. Вот тоже вопрос: а если я его найду, познакомлюсь и окажется, что он премерзкий тип и я просто благодарна за то, что меня оставили в лесу и лишили его общества? Что позволили начать свободный полет? Так тоже может случиться?
– Ну ладно, не злись. Что я такого сказал? – с недоумением спросил Лад.
– Ничего, разве что оскорбил мой выбор профессии.
– Ты сама выбрала словесников? – его глаза очень красиво полезли на лоб.
– Именно. По мне, так это занятие очень важное – учить детей грамоте. Но тебе, кажется, не понять.
– Хм. Ну да.
Разговор, в общем, не задался. Хотелось рвануть вслед Белке, подальше от этого провожатого, что я и проделала.
– Подожди!
Лад не отставал. Догнал и затормозил, схватив за руку.
– Слушай, давай заново начнем?
– Что начнем?
– Познакомимся.
– Зачем?
– Ну, – он пожал плечами, – не люблю, когда девушки на меня сердятся.
– Лад, скажи… зачем тебе делать так, чтобы я не сердилась?
Ключевой вопрос! После него молодой человек обязан признаться в симпатиях, ну, если они имеются, потому что иных объяснений вопрос не предусматривает. И правда, ну зачем еще начинают заново?
Лад нервно пожал плечами.
– Просто так.
Ох, что‑то он недоговаривает!
– Лад, а у тебя девушка есть?
– А что? Ты хочешь быть моей девушкой? – тут же поинтересовался он. – Или от этого зависит, начнем ли мы заново?
– Просто любопытно.
– Есть, – ответил он, в очередной раз пожимая плечами. – Но у нас с ней ничего серьезного. Так что, мир?
Что с ним делать, ума не приложу.
– Да мы вроде не ссорились.
Комментариев нет