– Тогда, может, в гости пригласишь?
– Но‑но! Попридержи коней‑то. Ишь, разогнался!
Он вдруг нахмурился:
– Странная ты какая‑то, нервная.
– Я не странная! Просто в нашем мире не приглашают малознакомых мужчин в гости. У вас, между прочим, тоже. Не думай, что я не знаю.
– Да?! Но мы же не одни будем. Посидим на кухне, пригласишь подружек. Хочешь, я кого‑нибудь из друзей приведу?
Мутный он, как пить дать, что‑то задумал!
– Лад, я уже устала. Дай немного отдохнуть. Или ты немедленно в гости собрался зайти?
– Нет, зачем немедленно? Поздно уже. Завтра зайду. Ну пока, Катя.
Как раз к общаге подошли. Лад остановился, замер на месте, хлопая глазами, и стал чего‑то ждать. Надеюсь, не поцелуя? Даже если он мой суженый, нужно вначале к этому привыкнуть. Не могу я с первым встречным целоваться, и все тут!
– Ты чего стоишь? – спросила я. Сам объясняться он явно не собирался.
– Жду, пока ты войдешь в дом. Так принято. Не могу же я тебя на улице бросить?
– А! Ну да.
Хорошо, что о поцелуях речь не завела. Вот бы опозорилась так опозорилась.
В общаге было совсем тихо. Впервые коридоры гудели от гулких шагов, когда я шла. Жутковато, честное слово. Белка пропала, наверное, спит уже. Завтра придется начистоту поговорить с обеими подругами. Чувствую, своими силами мне не разобраться, кто он, без помощи не узнать. По фактам выходил Лад, но интуиция помалкивает. Да и как доказать?
Утром, кажется, вовремя только я одна и встала. В коридорах пусто, чайник на печи полон воды, я первая чай наливаю, хотя обычно мне остатки достаются, почти холодные.
Только Белка пришла – подтянутая, тщательно расчесанная, сна ни в одном глазу. Правда, бледная очень и выражение такое заумно‑высокомерное, как и положено отличнице.
– Привет.
– Привет, Катя. Тихо как, слышишь? Все спят.
– Похоже на то.
– После седмицы всегда так бывает.
Она замолчала, видимо, посчитав беседу завершенной, отрезала от буханки, которую нам приносили на рассвете, кусок хлеба и намазала маслом. Это, кстати, мне нравилось в укладе общежития больше всего. Продукты доставляли бесплатно. Простые, но достаточно, чтобы хватало на всех. И хлеб, и овощи, и сухофрукты, и даже мясо. Так что мы договорились и готовили с девчонками по очереди: в три раза легче и все сыты.
Ладно, не о том сейчас.
– Белка, можешь вечером ко мне зайти? Хочу кое‑что рассказать.
Она откусила кусок хлеба, сосредоточенно прожевала и с трудом проглотила.
– Это насчет Лада?
– Разговор? Нет, – руки сами взлетели в жесте отрицания.
Почему, кстати, я сразу отрицаю? Вдруг он на самом деле мой суженый? А я даже не знаю, хочу ли этого…
– Ладно, зайду.
Завтракать она продолжила молча.
Мне же терпения вкушать пищу смиренно никогда не хватало.
– Белка, а почему вы с ним на ножах? Что произошло? Понятно, что ты его недолюбливаешь, но почему? Он тебя обидел?
Она нервно пожала плечами, но у меня есть такой профессиональный вопросительный взгляд, умоляющий, скопированный из мультика про печеньки, который я тут же воспроизвела.
– Ну ладно, – сжалилась подруга. – Ничего особенного, история короткая. Когда я в прошлом году пришла на первый курс, он уже третьекурсником был, да еще Первый сын. Короче, звезда местная. Так вот, он предлагал мне с ним встречаться. Если так это можно назвать.
– Да ты что?
Я чуть не подавилась. Больше ожидала какого‑нибудь классового недопонимания, нелюбви бедной к богатым, может, из‑за денег конфликт был, а тут, оказывается, такие дела!
– А ты?
– Что я? Отказала, конечно!
– Но почему? Он тебе разве не нравится? Он же прикольный!
– Не в этом дело.
– А в чем тогда?
– Ты не понимаешь? – она вдруг сглотнула. – А, ну ты же иномирянка. Понятно почему. Он – Первый сын, я – шестая дочь.
Вот об этом и речь! О простых, по ее мнению, вещах я и понятия не имею! Нужно рассказать обеим подругам про суженого, чтоб помогли.
– Ну и что? – осторожно поинтересовалась я.
– Ну и что?! – она гневно нахмурилась. – В вашем мире, может, и ничего, а тут очень даже что. Никогда на мне не женится Первый сын! Он может заливать, как тебя любит и на все ради тебя пойдет, но это только слова! Женятся они по расчету, по указке родителей. А временным развлечением я быть не хочу.
– Ну зачем так далеко заглядывать? Можно просто пока пообщаться с приятным тебе человеком. Зачем сразу строить планы аж до замужества? Почему бы пока не провести весело время? Учебные годы самые веселые, должны быть и интересные!
Она с прищуром усмехнулась.
– Сразу видно, не уважаешь ты себя, Катя. У вас весь мир такой?
– Почему не уважаю? – опешила я.
– Весело провести время? Искать надо одного‑единственного, такого, чтобы прикипеть навеки, и душой, и сердцем. Растратишься на временные удовольствия – упустишь главное, – уверенно сообщила Белка. – Будешь весело время проводить год, два, потом хвать – а уже жизнь прошла, а ты так и не нашел ничего, кроме пустого веселья. Ничего у тебя нет, никому ты не нужен, и впереди только пустая, одинокая старость. Я видела таких людей – всю жизнь жили одним днем, веселились, а умирали в тоске и одиночестве. Нет, мне нужна семья, дети, внуки.
– Ты рассуждаешь как старушка!
– Нет! Бывают девки, которые хотят только гулять, их даже судить глупо. Природа зовет, а они сопротивляться не могут. Мне их всегда жаль было, потому что они быстро обтреплются, как те тряпки, и уже никому не нужны. А я просто другая и точно знаю, чего хочу.
– Ну хорошо, хорошо! Предположим, ты права, не хочу спорить о морали, она разная. Но с чего ты решила, что будущего у вас не может быть?
Белка улыбнулась, как несмышленышу:
– Ну ты скажешь тоже!
– Неужели у вас не было случаев в истории, где Первые сыновья женились бы на… шестой дочери? Или вообще на пятнадцатой!
Она нахмурилась.
– Ну были, конечно.
– Тогда почему?
– Это не тот случай, – Белка пренебрежительно махнула рукой. – Там обстоятельства были другие и люди серьезные. Это не про Лада. Когда я только появилась в АТМа, он и со мной познакомился. Легко так, сам подошел, вот как с тобой сегодня – все шутки да прибаутки. Девушка у него была тогда, тоже из Первых дочерей. Он тоже вот так на седмице все глазки мне строил, так и увивался, прямо при ней. Я еще глупая была, не понимала, что к чему, а через несколько дней он заваливается ко мне в комнату – взлохмаченный, рубаха расхлестана, глаза горят – и заявляет, что он бросил свою прежнюю девушку, потому что решил, что теперь его девушкой буду я. Представляешь?
Комментариев нет