— Сам передавай, — повторила я, подталкивая карандашом записку, так что она отлетела к краю парты и свалилась вниз.

Я ненавидела себя за то, что сердце так колотится.

Деймен засмеялся и поднял записку.

Я ненавидела себя за неимоверное облегчение, которое испытала, когда Деймен сунул клочок бумаги в карман вместо того, чтобы передать Стейше.

— Алло-о! Земля вызывает Эвер!

Встряхнув головой, оглядываюсь на Майлза.

— Я спросил, что все-таки случилось? Не будем тыкать пальцами, но именно ты сегодня видела его последней…

Ох, как будто я знаю! Я вспоминаю, как вчера, на уроке рисования, Деймен смотрел мне в глаза, как от его прикосновения по коже разливалось тепло, как между нами вдруг возникло что-то особенное… волшебное.

И сразу же вспоминаю девушку, которая была еще до Стейши — ту рыжую красотку в ресторане, которую я благополучно успела забыть. Чувствую себя наивной дурочкой — надо же, вообразила, будто я могла ему понравиться! Это же Деймен. Он играет людьми. Причем постоянно.

Тем временем в дальнем конце столовой Деймен собрал уже целый букет из розовых бутонов, доставая их у Стейши из-за уха, из рукава, из выреза платья и из сумочки. Сжимаю губы и отворачиваюсь — не хочу мучиться, глядя на ее благодарные объятия.

— Не знаю я, что случилось. Я ничего не делала, — говорю я наконец.

Странные поступки Деймена сбивают меня с толку точно так же, как Майлза и Хейвен. Только мне, в отличие от них, страшно не хочется в этом признаваться.

Я слышу, как Майлз мысленно взвешивает мои слова и все никак не решит — верить или нет. Вздохнув, он спрашивает:

— Скажи, а ты тоже чувствуешь себя брошенной, несчастной и никому не нужной, как я?

До чего же мне хочется ответить искренне, рассказать ему все-все, всю ужасную путаницу мыслей и чувств. Сказать, что еще вчера я была уверена, что между нами произошло нечто важное, а сегодня с утра прихожу в школу — и натыкаюсь на такое. Но я только встряхиваю головой, подбираю рюкзак и ухожу в класс, задолго до звонка.

* * *

Весь пятый урок — французский — я придумываю, как бы отвертеться от рисования. Нет, серьезно! Даже когда я вместе со всеми повторяю упражнения, старательно шевеля губами, голова занята совсем другим. Может, притвориться, что живот заболел? Тошнит, подскочила температура, голова закружилась, грипп, да что угодно — лишь бы не идти на следующий урок.

И не только из-за Деймена. Если честно, я и сама не знаю, зачем вообще записалась на это несчастное рисование. Способностей у меня нет, рисую я ужасно и в любом случае не собираюсь быть художником. А если к этому прибавить еще и Деймена, тут уж не только успеваемость, тут, можно сказать, вся жизнь под откос… По крайней мере, пятьдесят семь минут жизни испорчены напрочь.

Все-таки на урок я пошла. В основном потому, что надо. Я так сосредоточенно собирала в кладовой кисти с красками и надевала халат — даже не сразу заметила, что Деймена-то и нет. Проходят минута за минутой — нет Деймена. Вздохнув с облегчением, сгребаю в охапку рисовальные принадлежности и иду к своему мольберту.

А на нем меня поджидает тот дурацкий бумажный треугольник.

Я смотрю на него так пристально, что все остальное расплывается. Классная комната съежилась до одной-единственной точки. Для меня сейчас весь мир состоит листка бумаги, сложенного треугольничком, на верхней стороне которого нацарапано имя: Стейша. И хоть я не представляю, как этот листок сюда попал (Деймена, как показывает беглый взгляд, по-прежнему нет в классе), я не хочу прикасаться к записке. Не желаю участвовать в этой мерзкой игре!

Я хватаю кисть и со всей силы поддаю записку. Наблюдаю, как она переворачивается в воздухе, прежде чем спланировать на пол. А сама понимаю, что веду себя по-детски, смешно и глупо, особенно когда подскочившая ко мне мисс Мачадо подхватывает листок.

— У тебя что-то упало, — нараспев произносит она, улыбаясь светло и вопросительно.

Ей и в голову не пришло, что я нарочно это сделала.

— Это не мое, — отвечаю я, перекладывая краски.

Пусть учительница сама отдаст записку Стейше, а лучше вообще выбросит.

— Значит, у нас в классе есть еще одна Эвер? А я и не знала, — улыбается она.

Что-о?!

Я хватаю записку. Вот, четко написано: «Эвер», — и почерк явно Деймена, его ни с каким другим не спутаешь. Не нахожу никакого логического объяснения. Я-то совершенно точно знаю, что видела!

Разворачиваю записку дрожащими пальцами, отгибаю по очереди все три уголка и, разгладив складку, тихонько ахаю: передо мною маленький, но очень реалистичный набросок цветка — прекрасного алого тюльпана.

 Глава 11

Всего несколько дней до Хэллоуина, и мне нужно доделать маскарадный костюм. Хейвен оденется вампиркой (кто бы сомневался), Майлз — пиратом. Я его отговорила наряжаться Мадонной эпохи лифчиков с конусообразными чашечками. А кем я собираюсь одеться — не скажу. Моя великая идея постепенно переросла в излишне грандиозный проект, и я быстро теряю веру в то, что он мне по силам.

Надо признаться, я очень удивилась, что Сабина вообще намерена отмечать этот праздник, да еще и гостей пригласить. Отчасти потому, что она такими вещами, по-моему, не особо интересуется, а главным образом потому, что мы с ней на двоих от силы пятерых гостей наберем. Как оказалось, Сабина общительнее, чем я думала — она мигом начеркала два с половиной столбца имен, а у меня список до жалости короткий: всего двое моих друзей, ну и, возможно, каждый из них еще кого-то приведет с собой.

Пока Сабина заказывала еду и напитки, я поручила Майлзу заняться аудио-музыкальной частью вечеринки (на деле это означает, что он притащит свой плейер да возьмет напрокат несколько ужастиков), а Хейвен обещалась принести кексы. В итоге я и Райли остались, по сути, единственными участниками комиссии по украшению помещений. Сабина вручила мне каталог и кредитную карточку с наставлением «не стесняться в средствах», так что вчера и сегодня всю вторую половину дня мы занимались превращением дома из обычного для калифорнийского побережья современного жилища в зловещий средневековый замок со склепом и подземельем. Как это было весело! Напомнило мне прошлое, как мы дома готовились к Пасхе, к Рождеству и ко Дню благодарения. Не говоря уже о том, что мы с сестрой были заняты делом и потому гораздо меньше ссорились.

— Оденься русалкой, — советует Райли. — Или кем-нибудь из этого шоу про подростков округа Ориндж.

— Боже, неужели ты все еще смотришь эту ерунду? — Я балансирую на предпоследней ступеньке складной лесенки, подвешивая еще одну искусственную паутину.