— Закурить есть?
Дежурный вопрос! Дежурный, перед тем как начать действовать. Егор напрягся, но его затуманенный мозг не дал правильного направления в оценке обстановки. Он пропустил момент, когда один из троих зашел ему за спину, и лишь ответил:
— У меня «Прима», будете?
— Нам без разницы!
И тут опыт, накопленный в многочисленных схватках, подсказал, что перед ним враг и надо немедленно вступать в бой, но… было уже поздно! Астафьева опередили на долю секунды, нанеся сильный удар дубинкой по голове, лишая сознания, и бил тот, кто зашел сзади! Последнее, что почувствовал Егор, мгновенно переместившись во времени на полтора десятка лет назад в отроги Гиндукуша, как, сорвавшись с тропы разведчика, летит в глубокое черное ущелье и даже крикнуть не может, чтобы не выдать «духам» продвижение ребят группы.
Петр Петрович Петров, как и обещал, сумел-таки узнать, откуда был сделан ночной звонок. Помог друг из Центра слежения штаба военно-космических сил. Уж как там удалось перехватить сигнал, Петров не узнал, но зато узнал другое, более удивительное и страшное. Ночью Хованскому звонили из горного района Чечни. Почти с границы с сопредельным государством! Более точной информации он не получил, но и этого было достаточно, чтобы глубоко задуматься. Особенно господину Вишнякову. Ведь звонок был сделан из района, где населения практически не было. Находился там заброшенный аул Алтан-Юрт, но в нем давно никто не жил. Так почему именно оттуда, да еще по спутниковой связи позвонили бандиты? Хотели показать, что дочь спрятана далеко и надежно? И ему, Вишнякову, кроме как заплатив выкуп, не следует ничего предпринимать для спасения заложницы? Наверное, так оно и было! Следовательно, аул не так уж и необитаем? Но к нему даже на современной военной карте не указаны пути подъезда. Кругом одни горы и ущелье, режущее бывшее селение на две части. Там даже вертолет не приземлится! Не пешком же, в конце концов, доставили туда Вику? То, что «Мерседес» затерялся на равнине Чечни, а охрана дочери погибла, и Петру Петровичу, и Вишнякову было ясно, но вот Вика? Зачем запрятали так, будто ожидают попытки силового ее освобождения? Об этом и говорил Вишняков с Петровым в день, когда был произведен захват Егора. И вновь Петров намекнул боссу на три миллиона долларов! Ну не давала бывшему следователю эта сумма покоя! А зря! Ибо она и остановила свой выбор на Петрове как на жертве в большой игре Дмитрия Петровича Вишнякова. После телефонного разговора с бывшим следователем он кивнул сидящему рядом своему первому заместителю.
Карельский набрал номер и коротко бросил:
— Ребятки, начали!
Петр Петрович собственноручно обивал стены веранды, когда откуда-то со стороны озера послышался приглушенный гул двигателя приближающегося автомобиля.
«Кто-то из соседей, — подумал Петров, — или рыбаки». Сегодня, правда, у водоема удочек он не видел, да и сам поселок словно вымер, только пожилые люди, обитатели увядшей деревни, показывались иногда на улице. Но Петров этому обстоятельству был даже рад — никто не мешал работе.
Машина остановилась где-то рядом, но за огородами, у озера. Значит, все-таки рыбаки. Никакой опасности Петр Петрович не почувствовал, хотя она, смертельная, была совсем рядом.
Петров продолжал прибивать рейки, когда, обойдя участок, на веранду к нему вошли двое. Третий, что отметил бывший следователь, остался на улице. Только сейчас его охватила тревога, но рядом, под ветровкой, лежал заряженный наградной «ПМ», а значит, защитить себя он сможет, даже если эта троица имеет против него враждебные намерения. Но что им от него надо?
— Бог в помощь, хозяин! — вполне мирно пожелал один из вошедших.
— Спасибо! А чему, собственно, обязан?
— Да ничему! Мы вот тут по деревням ездим, домик с участком типа твоего выбираем.
— Решили строиться?
— Кто, мы? Нет! Шеф хочет строить дом, но чтобы рядом были и лес, и озеро, и дорога нормальная. А главное — простор! Простор шеф любит! Не подскажешь, здесь никто из местных не продает свои хаты? Лучше, если рядом с тобой, с выходом к озеру.
Разговор на тему сделки с недвижимостью расслабил Петрова, потому что сюда и в соседние деревушки постоянно приезжали такие вот покупатели, повалил народ из столицы на природу.
— Вряд ли! Сосед справа сам недавно купил. Напротив тоже кто-то материал завозит, значит, строиться думает. Места-то здесь хорошие! Да и продавали поначалу местные за бесценок. Что еще сказать… Если только дальше, на отшибе, есть там брошенные домишки, но это уже не то, как я понял.
— Да, место как раз вот здесь, то что нужно! А ты, случаем, не продашь участок свой? Шеф бабки любые отвалит, он на это не пожалеет. А?
— Нет, ребята! Я сам долго искал такое место, пока вот один сослуживец не уступил. У него здесь отец жил. Умер недавно. Вот и уговорил его продать участок. И то с условием, что он тоже иногда будет здесь отдыхать! Так что, при всем желании, я вашему шефу ничего не продам! А сослуживец мой — заместитель прокурора города! Так что сами понимаете…
— Ну раз заместитель прокурора, и разговора быть не может. А вон тот, посмотри, третий слева, вроде как бесхозный?
— Третий напротив? Там живут люди. — Да где живут, если даже окна заколочены?
— Где?
— Сам посмотри!
Петр Петрович отложил инструмент и пошел к окну.
И это было его ошибкой. Он поравнялся со вторым «гостем», безразличным ко всему, и только боковым зрением уловил резкое движение с его стороны. Что-то блеснуло в воздухе, и Петров почувствовал сильный удар в грудь, остановивший его.
Боль пронзила тело. Петр Петрович посмотрел вниз и увидел торчащую из груди, с левой стороны, рукоятку обычного кухонного ножа, почему-то обернутую в целлофан.
«Почему в целлофан?» — последнее, о чем подумал бывший следователь прокуратуры перед тем, как умереть.
Тот, кто нанес удар ножом, поддержал падающее тело и опустил его спиной на черный плед, тут же подстеленный дружком. Тело несколько раз дернулось в предсмертных судорогах и затихло. Убийца выдернул нож.
— Переносим труп в дом! Копаем за огородом червя и рыбачим, пока не стемнеет. Потом тело в назначенное место!
— Терпеть не могу рыбалку, — сморщился тот, кто завел разговор о покупке недвижимости.
— Сможешь, Крюк! Кончай базар, зови Ганса!
— Слушай, Граф, а может, прямо сейчас сдернем отсюда? Деревня-то пуста, никого не видать, чего торчать здесь полдня?
— И прикажешь мотаться с трупом до вечера? На объекте мы должны быть как стемнеет. А если менты? Короче, делать так, как я сказал! И чтобы я из твоего хавальника слова больше не слышал, иначе закрою его навсегда! Понял меня?
Комментариев нет