— Очень приятно. А я маляр, просто маляр!
— Насколько мне стало известно, не только маляром вы зарабатываете себе на жизнь.
— Да?
— Да! Я хотел бы, чтобы мы вышли. У меня к вам есть разговор, скажем так, строго конфиденциальный. Ну так как?
— Если вы не против, я накину пальто. На улице прохладно.
— Конечно, конечно, пожалуйста, я подожду вас здесь.
Женщина быстро ушла по коридору к себе.
Дежурная, скривившись, посмотрела вслед:
— Вежливая, сука! Умеют такие представить из себя этакое такое! Со стороны глянешь, что ты, не подходи, а на самом деле — подстилка грязная.
— Елена Анатольевна, давайте пока не обсуждать тему. Разберемся сначала!
— Да что с такими разбираться? Гнать их отсюда метлой поганой, проститьню паршивую! Скольких мужиков сманивают к себе, семьи руша?
— Все, Елена Анатольевна, успокойтесь. И достаточно об этом. Занимайтесь своим делом!
Продолжая что-то бурчать, дежурная стала перекладывать какие-то бесчисленные журналы у себя на столе, будто в этом и заключалась ее главная обязанность как должностного лица.
Вскоре подошла Ксения:
— Я готова, мы можем идти!
Они шли по аллее от общежития под недоуменные и удивленные взгляды редких прохожих, знавших и Парфенова, и Ксению. Говорил в основном Семен Семенович. Женщина шла молча, низко опустив голову. Видимо, разговор этот не доставлял ей ни малейшего удовольствия. Пока не коснулся Серого — Ивана Серова.
— Скажите мне, Ксения, вы к Серову относитесь серьезно или так, как к одному из вариантов выхода из того незавидного положения, в которое сами себя и поставили?
— Вы хорошо знаете Ваню?
— Не знал бы, не спрашивал!
— Как я отношусь к нему?.. Я люблю его, вот как! Он один смог понять меня.
— И между тем продолжаете встречаться с другими мужчинами? К примеру, сегодня ночью, когда Ивана по известным причинам нет в городе. Как это понимать?
— Я не хочу отвечать на ваш вопрос.
— А придется, Ксения. Нет, не мне, не смотрите на меня так. Просто Иван вчера вернулся, хотел увидеть вас, но…
— Ваня вернулся? Но почему я не знала об этом?
— А он сделал это специально.
— Вернулся специально? Но у него же сын в тяжелом состоянии? Он хотел его увидеть, может, в последний раз? И вернулся?
— Ивана уже ничего не связывает с прежней семьей, как он мне объяснил. Они отказались от него, когда он попал в тюрьму. А посему проверить вас он посчитал более важным для себя. Мы с ним говорили о ваших отношениях, и я знаю, как он относится к вам. И на что надеется, тоже знаю. Только, к сожалению, поверил в то, что сможет связать свою судьбу с вашей, Ксения!
— Почему «к сожалению»?
— Вы так ничего не поняли?
— Это он послал вас ко мне?
— А как вы думаете?
— Он… Господи! Что же это такое? Но почему вот так-то? Ведь вчера я всю ночь была у подруги.
— Вы думаете, в это легко поверить?
— В том-то и дело, что нет. Но мне нужно его увидеть. Я сама, сама все ему объясню.
— Хорошо! Я думаю, вы правы, но сейчас это сделать невозможно.
— Почему?
— Он пил всю ночь, не найдя вас на месте, и сейчас спит. Под утро уснул, на него страшно было смотреть, поверьте мне, очень он переживал.
— Ваня! — тихо проговорила Ксения, и в голосе ее задрожали слезы.
— Давайте договоримся так! О подробностях нашей беседы не говорить никому. Будут спрашивать — отвечайте, мол, мораль читал начальник. А вечером, в семь часов, встретимся с вами за клубом, на Сиреневой улице. Я буду ждать вас и провожу к нему. К этому времени он придет в себя, да и я поговорю с ним, я отчего-то верю вам, постараюсь убедить его, что он заблуждается насчет вчерашнего, другими словами, подготовлю к встрече. Ну а потом поговорите наедине, я оставлю вас. Договорились?
— Конечно! А вы, оказывается, не такой уж и сухарь, как о вас отзываются на работе. Спасибо вам.
— Не за что! Идите сейчас в общежитие. Постарайтесь не выходить до вечера никуда, и ни слова о предстоящем свидании даже самым близким подругам, иначе очень подведете меня. А в семь встречаемся.
— Не волнуйтесь, никто ничего не узнает. И передайте Ване… Хотя нет, я сама все ему скажу!
— Ну и ладненько, до встречи, Ксения!
— До встречи, Семен Семенович!
Ровно в семь стоящий в переулке Парфенов увидел за клубом знакомую фигуру Ксении. А она ничего, подумал вдруг Семен Семенович, раньше как-то не обращавший внимания на женские прелести. Выходить из переулка он не стал, только позвал:
— Ксения!
Женщина, услышав его голос, оглянулась, всмотрелась в темноту улицы.
— Я здесь, Ксения, в переулке, правее от вас. Идите сюда!
Ксения сориентировалась, подошла. Семен Семенович предложил:
— Пойдемте задами, через калитку и сад во двор, чтобы нас никто не видел.
Они зашли задами, Ксения спросила:
— Как Ваня?
— А? Ваня? — Этим вопросом женщина застала Семена Семеновича врасплох, он думал совершенно о другом. — Ничего Ваня, отошел, поговорили, спокоен, ждет вас!
— Я отчего-то так волнуюсь!
— Все будет нормально, я уверен, проходите!
Он пропустил Ксению в темные сени, где она сразу же на входе получила сильный удар по голове, лишивший ее сознания. Над ней в перчатках, с засученными рукавами стоял Сулема. Чеченец подхватил женщину под мышки, тихо приказал Парфенову:
— Бери за ноги, чего замер? Внесем в хату!
Семен Семенович подчинился.
Они внесли Ксению в комнату, где, на удивление Парфенова, был накрыт праздничный стол на двоих.
— Что это? — спросил мастер.
— Стол! Праздничный! У нас же сегодня праздник смерти, или забыл? Сажай ее на стул и поддержи, я приведу даму в себя.
— Мы так не договаривались!
— Выполняй, сука! — сверкнул безжалостными глазами чеченец. — А то в ее положении окажешься, ну?
Семен Семенович удерживал женщину на стуле, пока Сулема не брызнул ей воды в лицо. Ксения пришла в себя. Она недоуменно посмотрела вокруг:
— Где я?
— В гостях, милочка, в гостях, или забыла, куда шла?
— А Ваня?
— Ваня? Зачем Ваня? Разве тебе меня мало?
Она перевела взгляд на Парфенова:
— Семен Семенович, вы же…
Мастер отвел взгляд в сторону окна.
За дело взялся Сулема:
— А сейчас начнем один небольшой спектакль.
Он развернулся и хлестко ударил Ксению по щеке, сбив со стула. Тут же поднял перед собой, лицом к лицу:
— Ну что, наблядовалась, сучка?
И ударом головы в лицо отбросил женщину на не тронутый до этого стол. Он опрокинулся вместе с Ксенией.
Парфенов вдруг дернулся в сторону двери, но Хоза успел нанести удар на противоходе, выставив в сторону убегающего руку. Семен Семенович, взметнув ноги к потолку, рухнул всем телом на пол.
Комментариев нет