Тайна Чёрного дракона

— А разве в отряде не положен хоть один лекарь? — спросила его, комкая слоги и еле объяснив суть вопроса.

Он отрицательно покачал головой. Какие-то ненормальные у них нравы.

Вместе мы разожгли костёр, притащили воды и поставили кипятиться. В воду я кинула найденные в лесу пару пучков ромашки да мяты, они подействует успокаивающе и снимут воспаление. Совсем ещё молодые, не зацветшие, но за неимением лучшего и это сойдёт. А молоденькие листья подорожника, обнаруженные рядом с поляной, размяла в кашицу, их можно будет после обработки приложить к ранам, как кровоостанавливающее. Пока мы занимались своими делами, оставшиеся целыми воины, приводили в порядок поляну. Они уносили куда-то трупы, я старалась не смотреть, и так к горлу каждый раз подкатывала тошнота, стоило лишь потянуть носом и уловить самый отвратительный приторно сладкий запах в мире, запах крови.

Чтобы проводить операции, мне нужна какая-никакая, а хотя бы слабая анестезия. Найти бы опиумный мак или кустик конопли, чтобы использовать как наркоз, но кроме свежих побегов мяты да подорожника ничего не обнаружила. Что может расти в это весеннее время года? Ромашка как антисептик, а мята лишь действуют успокаивающе, и не погрузят пациента в нужный наркотический сон.

В фильмах для этих целей употребляли спиртное, но здесь я ни разу не видела, чтобы кто-то пил.

Пришлось вновь обратиться к Стиру за помощью. Он быстро смекнул, что мне нужно и в следующую минуту притащил какую-то деревяшку. Я удивлённо на неё воззрилась. По голове бить ею, чтобы отрубались? В таком случае потяжелей что-то надо. Тогда он на себе продемонстрировал, как её использовать. Больному просто сунули её в рот, чтобы мог зажать зубами и терпеть боль. И как в таких условиях работать?

Но я всё же профессионал, потому собравшись с силами, попросила перенести самого тяжело раненного на светлое место, дала ему выпить получившегося ромашкового настоя. В него же опустила нитку. Иглу прокалила на огне.

Только успела проговорить: «Ну, приступим!», как меня прервали. Принц неожиданно распорядился переместить всех раненых к себе в палатку. Не ожидала от него такого благородного жеста.

В этот момент Дракон резко повернулся и поймал мой скептический взгляд, направленный на его персону и его глаза недобро сузились.

«Мама дорогая! Не хватало, чтобы он догадался о моих пагубных мыслях на его счёт» — я взялась перебирать приготовленные для повязок тряпки, делая вид, что очень сильно занята.

Когда последнего пациента переправили, я отправилась следом. Мне нужен был помощник и Стир молча последовал за мной. Дальнейшее превратилось в один сплошной кошмар.

Начинали мы с того, что поили раненых приготовленным настоем, затем сунув им в рот «анестезию» в виде деревяшки, промывали раны. И только после всех приготовлений я принималась за операцию. Это оказалось настолько трудным делом без должных инструментов, и подготовки, что в перерывах меня саму можно было откачивать. Внутренние органы к моему облегчению ни у кого не пострадали. Всё-таки их странная броня была довольно крепкой, хоть и на удивление лёгкой. Что за материал понять невозможно, потому отнеслась к этому как ещё одной особенности странного мира. Я ж не могу знать, какие у них развиты технологии, а может эта броня сплошь из магии.

Бой, казавшимся мне бесконечным, длился пару часов, а вот моя хирургическая деятельность весь оставшийся день. Вот это практика у меня! Такой ни у одного моего одногруппника точно не будет. Только толку от неё никакого. Чему я научусь в таких условиях? Швейное дело по живой плоти освою. Звучит даже жутко. Но всё же это лучше, чем оставить открытые зияющие раны. Представляю, какие у них после этого остаются шрамы, а то и инвалидность на всю жизнь.

Всем раненым за день помочь не сумела, незаметно наступили сумерки, и я вынуждена была прекратить лечебный процесс. Одно утешало, воинов нуждавшихся в операции осталось не так много и все с лёгким ранениями, тяжелых я успела всех зашить. Завтра с самого рассвета продолжу, а сейчас — спать!

Выползла из ставшей душной палатки еле живая, вдохнув полной грудью свежий воздух с облегчением стянула шапку и вытерла ею всё мокрое от пота лицо. Глаза слипались, потому я не сразу уловила вдруг возникшее напряжение. Воздух вокруг как будто замер, став концентрированным. Сонно огляделась и в туже секунду проснулась от испуга.

12.11

На меня смотрели все воины со странными выражениями на лицах, как будто видели впервые.

«Что происходит?» — сердце ушло куда-то в пятки. Меня объял прямо ужас, когда сообразила в чем дело. Инстинктивно прикоснулась к волосам, что рассыпались по плечам.

Попятилась в палатку, приложив руки к груди в защитном жесте.

«Мамочки! Что я наделала!»

А ко мне уже приближался широким шагом человек в черном. Как приговорённая ждала своей участи, почти не дыша.

Резким движением он выхватил шапку из моих ослабевших рук и прорычал в лицо:

— Ты кто?

Я пыталась ответить, но не смогла произнести ни звука, лишь открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, с выпученными от страха глазами.

Этот ирод схватил меня за плечи и встряхнул хорошенько так, что даже зубы клацнули, но я всё равно молчала.

— Ты совсем запугал девочку! — пробасил неожиданно рядом командир отряда, до сего момента никогда не вмешивавшийся. — Оставь её сегодня. Завтра расспросишь. Видишь, еле на ногах держится.

— На завтра она успеет придумать ответы на мои вопросы, — зло процедил Дракон и добавил, взяв меня больно за подбородок:

— Ты мне скажешь сейчас или до завтра не доживёшь, — и в глазах его было столько льда, что я поверила сразу и безоговорочно.

— Я не помню, — прохрипела несчастно, и тут меня прорвало, должно быть, порог страха перешагнула и теперь стало обидно, что меня трясли как грушу, а я, между прочим, жизни спасала его воинам:

— Я не знаю, кто я! — прокричала ему в лицо. — Я шла по дороге, а ваши воины меня схватили…

Дальше что говорить я не придумала, потому замолчала.

— Это правда! — в который раз стал на мою защиту Стир. — Я много говорил с ним… с ней. Она не помнит даже своего имени.

— Не помнит или скрывает? — протянул зловеще Дракон.

Какой же противный! Чего прицепился?

— Но я ничего плохого не сделала, — выдохнула устало-жалостливо.

«Я измученная, я оперировала весь день, я хочу есть, я хочу спать, я хочу домой!» — так мне себя жалко стало, что слёзы сами собой покатились по щекам.