Сочиняя сценарий для последнего фильма – «Инспектор Дхар и убийца девушек в клетушках», доктор Дарувалла и не думал оскорбить хиджр, которых в одном Бомбее насчитывалось более пяти тысяч. Но, как хирург, Фаррух нашел их метод кастрации поистине варварским. Обе операции – кастрация и смена пола – в Индии запрещены, тем не менее такую «операцию» выполняют сами хиджры (называя ее именно английским словом «operation»). Пациент смотрит на портрет Матери‑богини Бахучара Мата; ему предлагают кусать собственные волосы, поскольку никакой анестезии не предусмотрено, хотя пациента оглушают спиртом или опиумом. Хирург (который вовсе не хирург) затягивает шпагат вокруг пениса и мошонки, чтобы отрезать их одним движением – яички и пенис удаляются одновременно. Пациенту дают свободно истечь кровью; считается что маскулинность является своего рода ядом, который выходит вместе с кровью. Швов не накладывают; большую кровоточащую рану прижигают кипящим маслом. По мере того как рана начинает заживать, мочеиспускательный канал остается открытым благодаря повторным зондированиям. Получившийся сморщенный шрам напоминает вагину.
Хиджры не просто трансвеститы; они глубоко презирают обычных трансвеститов (чьи мужские органы на месте). Этих поддельных хиджр называют «зенаны» (zenanas). В каждом мире своя иерархия. В сообществе проституток услуги хиджр дороже, чем обычных женщин, но доктор Дарувалла не понимал почему. Было много дискуссий относительно того, являлись ли хиджры‑проститутки гомосексуалистами, хотя ясно, что многие из клиентов мужского пола использовали их соответствующим образом; а исследования среди хиджр‑подростков показали их заметную гомосексуальную активность еще до кастрации. Но Фаррух подозревал, что многим индийским мужчинам нравились хиджры‑проститутки, потому что хиджры были больше похожи на женщин, чем женщины; они были, конечно, смелее, чем любая индийская женщина, – и кто знает, что они ухитрялись вытворять со своим подобием вагины?
Если хиджры сами были склонны к гомосексуальности, то зачем они кастрировали себя? Доктору казалось вероятным, что, хотя у борделей хиджр было много клиентов‑гомосексуалистов, не каждый клиент приходил туда ради анального секса. Что бы там ни думали, ни говорили о хиджрах, они были третьим полом – были просто (или не так уж просто) другого пола. Так же верно было и то, что в Бомбее все меньше и меньше хиджр оказывались в состоянии существовать на подаяния и благословения; все больше и больше их становились проститутками.
Что же все‑таки заставило Фарруха сделать хиджру серийным убийцей‑рисовальщиком в последнем фильме? Теперь, когда настоящий убийца повторял действия вымышленного персонажа, а полиция только констатировала, что реальные рисунки киллера были «очевидной вариацией на тему фильма», доктор Дарувалла действительно создал Инспектору Дхару проблемы. Этот конкретный фильм вызвал нечто худшее, чем ненависть, потому что хиджры‑проститутки не только одобряли убийство Дхара – они для начала хотели оскопить его.
– Они хотят отрезать у тебя член и яйца, мой дорогой мальчик, – предупредил доктор своего любимца. – Будь осторожен, когда гуляешь по городу.
С сарказмом, который соответствовал его знаменитой роли, Дхар ответил в своей невозмутимой манере:
– Это ты говоришь! – (Так он выразился, пожалуй, единственный раз, и только в одном из своих фильмов.)
В отличие от страшного скандала, вызванного последним фильмом с Инспектором Дхаром, появление реального полицейского среди добропорядочных даквортианцев выглядело прозаично. Уж наверное, это не хиджры‑проститутки убили мистера Лала! Там не было никаких признаков того, что тело подверглось сексуальному осквернению, а также представлялось невероятным, чтобы какой‑нибудь чокнутый хиджра мог по ошибке принять старика за Инспектора Дхара. Дхар никогда не играл в гольф.
Настоящий детектив за работой
Как и догадался доктор Дарувалла, детектив Пател был заместителем комиссара полиции, официально З. К. П. Пател. Детектив был из криминального отдела полицейского управления района Крауфорд‑Маркет, а не из ближайшего отделения полиции района Тардео, что также правильно предположил Фаррух, – поскольку определенные улики, обнаруженные во время осмотра тела Лала, говорили за то, что дело мертвого гольфиста должно быть отнесено к компетенции заместителя комиссара полиции.
Ни доктор Дарувалла, ни Инспектор Дхар с ходу не разобрались, что это за компетенция, но заместитель комиссара Пател не был склонен тут же прояснять данный вопрос.
– Вы должны простить меня, доктор, – пожалуйста, извините меня, мистер Дхар, – сказал детектив. Ему было больше сорока – приятный на вид, с тонкими чертами костистого лица и массивной челюстью. Внимательный взгляд и продуманная интонация заместителя комиссара указывали на то, что он был осторожным человеком. – Кто из вас первым обнаружил тело? – спросил детектив.
Доктор Дарувалла редко упускал случай, чтобы не пошутить.
– Полагаю, что первым, кто нашел тело, был стервятник, – сказал доктор.
– О, именно так! – сказал заместитель комиссара, сдержанно улыбнувшись. Затем детектив Пател без приглашения сел за их стол в кресло ближе к Инспектору Дхару. – Я считаю, – сказал полицейский актеру, – что вы были следующим, кто обнаружил тело.
– Я не трогал его и даже не касался, – сказал Дхар, упреждая вопрос, тот самый, который он обычно задавал в своих фильмах.
– О, отлично, спасибо! – сказал З. К. П. Пател, переводя свое внимание на доктора Даруваллу.
– А вы, разумеется, осмотрели тело? – спросил он.
– Я, разумеется, не осматривал его, – ответил доктор Дарувалла. – Я – ортопед, а не патологоанатом. Я только увидел, что мистер Лал мертв.
– О, конечно! – сказал Пател. – Но что вы думаете о причине смерти?
– Гольф, – сказал доктор Дарувалла; сам он никогда не играл в эту игру, но как сторонний наблюдатель терпеть ее не мог.
Дхар улыбнулся.
– В случае с господином Лалом, – продолжал доктор, – полагаю, можно сказать, что он был убит чрезмерным желанием улучшить свою игру. И скорее всего, у него было высокое кровяное давление, слишком высокое, – человеку его возраста не следует многократно выходить из себя на таком пекле.
– Но сейчас у нас довольно прохладно, – сказал заместитель комиссара.
– Тело не пахло. Вонь шла от стервятников, а не от тела, – сказал Инспектор Дхар, как будто уже давно думал об этом.
Похоже, детектив Пател был удивлен и приятно впечатлен этим наблюдением, но все, что он сказал, было: «Вот именно».
– Мой дорогой заместитель комиссара, почему бы вам не рассказать нам о том, что вам уже известно? – нетерпеливо произнес доктор Дарувалла.
– О, это абсолютно не в наших правилах, – чистосердечно ответил заместитель комиссара. – Разве не так? – спросил он Инспектора Дхара.
– Так, – согласился Дхар. – Когда же, по вашим оценкам, наступила смерть? – спросил он детектива.
– О, это очень хороший вопрос! – заметил Пател. – По нашим оценкам, этим утром, меньше чем за два часа до того, как вы нашли тело!
Доктор Дарувалла задумался. В то время как мистер Баннерджи искал в здании клуба своего оппонента и старого друга, мистер Лал прогулялся потренироваться к девятому грину и далее к бугенвиллеям, дабы избежать вчерашней насмешки судьбы. Мистер Лал не опоздал к началу игры; скорее, бедный мистер Лал явился слишком рано – по крайней мере, слишком ретиво.
Комментариев нет