Сильвия поднялась с одного из странных кресел и заторопилась ему навстречу. Лицо приятно подкрашено, уложенные феном волосы падают на шею и скулы.
– Ты не побрился.
– Разве? Значит, забыл. – Рекс провел рукой по подбородку.
– Позволь взглянуть на тебя?
Ее взгляд прошелся по мятой куртке, нечесаным волосам и покрасневшим, припухшим глазам.
– Нарезался. Просто не верится!
– Ну хватит, я над этим работаю, – угрюмо сказал Рекс.
– Дыхни, – коротко потребовала Сильвия.
– Нет, – улыбнулся Рекс.
– Жалко тебя, но при чем тут жалость… Если ты и дальше будешь позориться, ТВ‑4 просто прекратит сотрудничать с тобой.
– Да, ты уже говорила.
– Дыхни, или я не выпущу тебя к камерам.
Рекс покраснел, дыхнул Сильвии в лицо, встретился с ней взглядом и зашагал к шлюзовой двери.
Молодая женщина подбежала к стеклянным дверям студии, протащила карточку‑пропуск через устройство и придержала дверь, чтобы впустить Рекса и Сильвию.
– Мы еще успеваем, – выдохнула она.
Рекс стал подниматься в гримуборную, но ему вдруг стало плохо на крутой железной лестнице. Пришлось остановиться и постоять, держась за железные перила, прежде чем двинуться дальше.
Он миновал комнату для завтрака, где ждали приглашенные гости, и в своей уборной сразу подошел к раковине. Умылся и прополоскал рот холодной водой, сплюнул, вытерся салфеткой.
Когда он переодевался в висящий на вешалке отутюженный костюм и поварской передник, у него дрожали руки.
Потом он потрусил в гримерную, и молодая женщина, дожидавшаяся в коридоре, последовала за ним.
Рекс уселся в парикмахерское кресло перед зеркалом. Пытаясь справиться с нервозностью, он поглядывал на поток новостей о большом заказе на пассажирские вагоны “Вольво”; одна гримерша брила его, вторая смешивала тональный крем.
Через равные промежутки времени звучала реклама: “Звездный повар Рекс делится лучшими советами, как победить похмелье”.
– Я не спал ночью ни минуты, – выдавил Рекс.
– Да, но мы с этим справимся, – заверила грамерша и прижала влажную губку к его отекшим глазам.
Рекс снова подумал о Самми – как тот был маленьким и сказал свою первую фразу. Стоял холодный осенний день, сын играл в песочнице – и вдруг поднял глаза, похлопал по земле рядом с собой и сказал: “Папа, садись”.
Он не хотел детей, не хотел, чтобы Вероника забеременела. Он хотел только пить, готовить еду и трахаться.
Гримерша в последний раз провела пальцами по его волосам, чтобы они легли гладко.
– Почему люди сходят с ума по готовке? – риторически спросила она.
Рекс рассмеялся, сказал ей “спасибо” за то, что она снова сделала его человеком, и поспешил в телестудию.
Глава 21
Звукоизолирующие двери закрылись. Рекс незаметно проскользнул в студию, увидел хозяйку утреннего эфира Мию Эдвардс – та сидела на диване, беседуя с писательницей с розовыми волосами.
Рекс осторожно перешагнул кабели и занял место на кухне возле диванов и кресел. Пока звукорежиссер закреплял на нем микрофон, Рекс проверял, все ли ингредиенты для приготовления пасты на месте, кипит ли вода, плавится ли масло.
На большом мониторе писательница рассмеялась и, протестуя против чего‑то, вскинула руки; пущенные субтитрами новости сообщали о возросшей критике Совета безопасности ООН.
– Ну что, проголодались? – спросила Мия писательницу, получив указание через наушник. – Надеюсь, что да, ведь сегодня Рекс приготовит для нас нечто совершенно особенное.
Зажегся свет, и черная линза камеры развернулась к Рексу – тот круговым движением налил масло в сковороду из чеканной меди.
Рекс увеличил газ, начал собирать листики базилика с большого растения, прервался и с улыбкой взглянул в камеру:
– Может быть, кое‑кто из вас основательно отпраздновал вчерашний день… так что сегодня у нас – еда от похмелья. Тальятелле с горячими раками, топленым маслом с чесноком, красным перцем, оливковым маслом и свежими овощами… Представьте себе ленивое утро… вы просыпаетесь, рядом с вами – кто‑то, кого вы, будем надеяться, узнали в лицо… Ладно, у вас нет сил вспоминать, что вы делали вчера; единственное, что вам нужно, – это поесть.
– Забудьте о диетах! – с азартом сказала Мия.
– Сегодня утром – точно, – усмехнулся Рекс и провел рукой по волосам, отчего прическа сломалась. – Оно того стоит, обещаю.
– Мы тебе верим.
Мия подошла ближе, глядя, как он молниеносными движениями ножа режет чили и чеснок.
– Будь особенно осторожна, если после вчерашнего ты…
– Я умею так же быстро, – пошутила Мая.
– Покажешь?
Рекс подбросил нож так, что тот дважды перевернулся, поймал его и положил рядом с доской.
– Нет, – рассмеялась Мия.
– Моя бывшая называла меня schmuck… до сих пор не знаю, что это значит, – усмехнулся Рекс и подвигал сотейник.
– Итак, ты подсушил раков на бумажном полотенце.
– И так как они еще не сварены, солить придется основательно. – Рекс погрузил готовую пасту в кипящую воду.
Сквозь облако пара он взглянул на бегущую по монитору новостную строку, и взгляд зацепился за сообщение: “Министр иностранных дел Швеции Виллиам Фок скончался после недолгой болезни”.
От страха у Рекса свело желудок, в голове сделалось пусто. Он забыл, где находится и чего от него ждут.
– А теперь дело за правильными раками, верно? – спросила Мия.
Рекс взглянул на нее и кивнул, не понимая, что она говорит. Дрожащими руками он взял тканевую салфетку с рабочего стола и осторожно, чтобы не повредить грим, промокнул лоб.
Шел прямой эфир, Рекс знал, что должен взять себя в руки, но думать мог только о том, что случайно сделал три недели назад.
Это же неправда.
Одной рукой он крепко взялся за столешницу, чувствуя, как пот льется между лопатками.
– Ты уже сказал, что можно оставить немного воды из‑под пасты и добавить ее, чтобы уменьшить количество масла, – сказала Мия.
– Да, но…
– Но не сегодня, верно? – улыбнулась Мия.
Рекс опустил взгляд на руки – они, дрожа, увеличили огонь под сотейником и сейчас выжимали лимонный сок на раков. Дернулось, когда он сжал лимон, капли попали на край миски и остались там, словно наполненные светом прозрачные бусины.
– Ладно, – прошептал Рекс. В голове вертелось: министр иностранных дел скончался после недолгой болезни.
Он был болен, и мой поступок не имеет значения, подумал Рекс и взял миску, в которой были раки.
– И последнее – надо обжарить раков, – сказал он, глядя, как горячее масло образует причудливые узоры. – Приготовились? Um, dois, três…
Камера на длинном шесте приблизилась к большой медной сковороде, когда Рекс театральным жестом опрокинул туда миску, и раки с шумом попадали в масло.
– Увеличьте огонь! Следите за цветом и слушайте… вы услышите, как выпаривается жидкость. – Рекс перевернул раков.
Затрещало, когда он просыпал на сковороду щепотку соли. Другая камера снимала его спереди.
– Дайте настояться несколько секунд. Пусть ваша любимая еще понежится в постели, пока еда не будет готова, – улыбнулся он и вынул розовых раков из масла.
Комментариев нет