— Да, он готов! Без вариантов. Даже если с ним будут работать спецы: попытаются согнать с дозы, провести дезинтоксикацию — до инсулина он недотянет. Одно слово — слабак.
— По дури ты крутой дока. Так что мне тебя будет очень не хватать, — тихо проговорил Белый и в ответ на недоуменный взгляд Барона слегка усмехнулся. — Ты в детстве фильмы про разведчиков любил? Вот. И нам сейчас нужно провести «операцию прикрытия», которую я решил возложить на тебя.
— Глянь! — неожиданно воскликнул Барон, резко сбросив газ и кивнув головой в сторону леса. — Лось!
Белый не сразу и как-то лениво перевёл взгляд в указанном направлении.
— Да, похоже. Сверни, выясним, что там.
И доверчивый Барон свернул с шоссе…
— Второй час парюсь! — сверкнул фиксой Лось, наклонившись и заглядывая в машину. — Уже позвонил Федосеичу, чтоб подрулил с техпомощью.
— Что такое? — не очень дружелюбно спросил его Барон.
— Хрен его знает! Зарулил облегчиться — шавермой, видать, траванулся — всё в норме было. А потом — не заводится, хоть ты что!
— Поди взгляни, — со вздохом произнёс Белый, — может, у тебя заведётся.
В те несколько мгновений, которые потребовались Барону, чтобы вылезти из машины, Пётр Ильич, улучив момент, едва заметно кивнул Лосю и вновь прикрыл глаза…
Минуты через три-четыре Лось вернулся:
— Аллес-гемалес, — весело сообщил он, открывая дверцу.
Белый вышел, слегка потянулся и, сделав несколько шагов, заглянул в машину Лося.
Барон сидел на заднем сиденье, привалившись к дверце, и, казалось, спал. Дыхание его было ровным, на губах играла улыбка.
Только сейчас — впервые! — уловил Белый в выражении лица своего «оруженосца» что-то детское, наивное, почти трогательное.
Не спуская глаз с этих пока ещё живых «останков» верного друга, он достал сигарету, прикурил, глубоко затянулся и лишь затем спокойно обернулся к Лосю:
— Фотографии?
Тот протянул ему кодаковский конверт:
— Плёнка тоже там, внутри.
Белый вынул несколько карточек, запечатлевших момент сегодняшней встречи Барона с Беловым, внимательно их рассмотрел и с довольной улыбкой убрал обратно. Потом так же тщательно проверил плёнку, разрезанную на несколько частей. Да, он, безусловно, был прав, когда предпочёл фотографии видеоплёнке. Жесты, мимика, выражения лиц — всё, что могло «сработать» на видео, безвозвратно улетучилось на фото. Вряд ли какой-либо эксперт, имея на руках подобные материалы, рискнул предположить, что это был их первый контакт.
— Твой кент — прям-таки профессионал. Молодец. Вот, — Белый достал стодолларовую купюру, — вручишь ему премиальные за работу не только скорую, но и качественную. Пошли, проводи меня — мне здесь грустно стоится.
Они медленно направились к его машине.
— Закуток, куда ты сейчас повезёшь нашего корешка, надеюсь, «чистый»?
— Вообще канолевый, нулёвка, можно сказать[46].то здесь, недалеко, в садоводстве.
— Хорошо. Значит, у тебя есть, — Белый просиял своим «Франком Мюллером»[47], — около пяти часов. И постарайся не угробить его дурью раньше времени. Ты должен доставить его, — он небрежно кивнул в сторону машины, в которой «спал» Барон, — хотя и в нирване, но обязательно живым. Положишь на травку — и тут же мотай!..
Глава 47 В сумерках
Отпустив Свинцова, Олег позвонил домой.
«Здравствуйте! Нас нет, однако вы оставьте!» — голосом жены приветствовал его автоответчик.
— Свет очей моих, — проговорил он с улыбкой, — возьми трубочку, сделай милость. Это же я, нерадивый!
— Не знаю, мужчина, куда вы звоните, — отозвалась Светлана подчёркнуто официально, — но попали в центр по реабилитации брошенных жён и восстановлению девственности.
— Вам амбалы в охрану не требуются? — попытался он ответить в тон жене.
— Нет, — неожиданно рассмеялась она, — вот уж, кто нам точно не требуется, так это амбалы.
— Я что, умудрился, против обыкновения, удачно сострить, Свет мой?
— Ты превзошёл самого себя, милый. В твоём возрасте пора уже знать, что означает слово «амбал» в действительности.
— Дык просвети серость непутёвую.
— С радостью просвещаю: амбал — это кастрированный поросёнок. Так что, в крайнем случае, можем обсудить тему хряка. Как я понимаю, — Светлана попыталась вернуть голосу временно утраченную строгость, — тебя сегодня можно снова не ждать, изверг?
— Я буду опять очень поздно, — виновато вздохнул Олег и тихо добавил: — Не сердись, пожалста, лучезарная моя, а?
— Постараюсь, — так же негромко ответила Светлана после секундной паузы. — Ты хоть пообедать не забыл?
— Набил себя пельменями на год вперёд…
Повесив трубку, он хотел было набрать номер Саныча, но передумал: если ведун и дома, то наверняка спит.
Олег вновь тяжело вздохнул и приступил к составлению документов для генерала.
* * *
Иван Фёдорович с ещё более посеревшим лицом выключил видеомагнитофон, откинулся в кресле и минут пять сидел с закрытыми глазами, до боли сжав челюсти и не чувствуя этой боли.
Плёнка, которую он просмотрел накануне дома, несомненно, была из той же «парамоновой серии», что и видеоматериалы, приложенные к докладу Егорова. Откровенная порнография и садизм. Чего стоила только одна сцена, когда несчастную, окровавленную девочку лет шестнадцати, насилует… огромный мраморный дог!
Не один год уже правоохранительные органы — от налоговой и таможенной служб до милиции и ФСБ — вели борьбу с пресловутым «Русским Парамоном», подпольной кинофирмой по производству всей этой мерзости.
Проводились совместные локальные и крупномасштабные операции, была задействована большая агентурная сеть, задерживались и изымались крупные партии видеокассет (а в последнее время — и дисков), обнаруживались и уничтожались склады готовой «продукции», были арестованы и осуждены десятки курьеров и дилеров…
Однако всё это не являлось даже полумерами, поскольку так и не удавалось установить ни того «хозяина», который за всем этим стоял, ни того изверга-«автора», который снимал это — из груди Кривошеина вырвался сдавленный стон — элитарное кино.
Он тяжело поднялся из кресла, вернулся в кабинет и, сев за стол, вновь придвинул к себе доклад Егорова.
«…Кроме того, установлено, что “Русский Парамон“ входит в десятку крупнейших поставщиков “живого товара“ в публичные дома Европы, Азии и арабского Востока… Только за последние полтора года РУБОП-ОМОН совместно с ФСБ провели шесть полномасштабных операций. В результате были освобождены более девяноста “наложниц“, многим из которых не исполнилось и восемнадцати лет… Преступники презрительно называли их “посылками“… Большинство из них попросту похищались из ночных клубов и дискотек…»
Перелистав ещё несколько страниц, генерал Кривошеин захлопнул папку и замер в задумчивости, уставив глаза в пространство.
«Как ты думаешь, — вновь припомнились ему слова Монаха, — почему я взял твоего сыночка „под крыло“? И почему не согласился — тогда, в кабаке — на предложение этого прибалтийского „джинна“, который взамен просил всего-то башку того же Юрика?»
Да, сам стоя на краю могилы, этот эгоцентрист, похоже, сумел напоследок одним ударом не только поставить крест на всей его предыдущей жизни, но и перечеркнуть самую возможность продолжения жизни, ещё ему остававшейся.
Комментариев нет