– Мне понятно, – криво улыбнулась Церцея, – что вами крутит, как хочет, ваша любовница! А вы выполняете все ее капризы!
Если бы я была трезвая, я бы не спустила ей такого хамства. Но алкоголь странно меня успокоил. Или просто настроение было таким замечательным, что не хотелось связываться со злюкой Берц. Я рассмеялась ей в лицо, послала Джорджу воздушный поцелуй и гордо удалилась на пляж… Где и провела всю ночь в одиночестве.
А Хлоя, получается, пропустила этот момент. Вот что значит увлекательным делом заниматься.
– Алберт посоветовал госпоже Берц усмирить свои амбиции, спуститься с небес на землю и попытаться проявить хоть какие-нибудь человеческие чувства… добрые, – продолжила рассказывать Леда о том, чему я уже не была свидетельницей. – А Эрсель сказала: «Гордость, обедающая с тщеславием, ужинает с бедностью». Это так взбесило Цербер, что она чуть ли не в драку полезла. Ее Берта еле удержала. А сегодня они с самого утра на яхте этой катаются!
– А Жозефина? С ними? – Хлоя заботливо поправила на мне плед.
Мне стоило больших усилий не выдать себя.
– Сорока со вчерашнего утра из зоопарка не выходит. Кроликов кормит.
– Здесь есть зоопарк? – удивилась Хлоя. И я вместе с ней.
– Так Джордж нам рассказывал, – удивленно отозвалась Леда. – Чем ты слушала?
– Не помню! А-а, я на Петру смотрела. Она как сомнамбула тогда как раз к морю пошла…
Опять повисла тишина. Потом кто-то из подруг вздохнул. И снова Леда задала вопрос:
– Хлоя, а с кем вчера Петра, ну это… целовалась?
А вот обсуждения моей персоны я не хотела. Ни за что!
Сладко потянулась и «проснулась».
– Ой, девочки, доброе утро!
– Как ты? – Синие глаза Хлои излучали заботу.
Улыбнулась благодарно.
– Петра, ты зачем вчера так набралась, что тебя на руках таскать приходится?
Леду не переделаешь. Разве так приветствуют захворавшую подругу?
– Ну что я могу сказать? Такое впечатление, что, да, таки набралась.
А на самом деле я гуляла по волнам. Только это было давно, в другой жизни…
И это в той, другой жизни я кормила свежей рыбой потрясающих ручных дельфинов, которые тыкались своими гладкими носами в мою руку и забавно свистели. И было ужасно жалко, что я не понимаю их языка.
В другой жизни было конное поло, и Александр кинулся спасать Ванессу, неудачно вылетевшую из седла, и сам получил вывих, а Селена вправляла его.
В другой жизни Матильда сделала из песка скульптурный портрет атлета Зигмунда. А Геновефа развлекала нас песенками фривольного характера.
Все это осталось там, на «Вилле Рос». А здесь со мной были только воспоминания, в которые и верилось-то с трудом. И эта гирлянда, которую я аккуратно уложила на поднос на низеньком столике в гостиной.
Я забралась с ногами в кресло, уткнула подбородок в колени и задумалась.
Во дворце мы живем почти два месяца. Принц определился с возлюбленной. Хорошо, что так быстро. Плохо, что так скоро. Когда нам объявят, что отбор закончен? Завтра? Можно уже собирать вещи?
А ведь у меня осталось одно незавершенное дело, которое мне бы хотелось довести до конца. Реферат о королеве Мелиссе. Господин Шлимман, скорее всего, уже забыл про него или рукой махнул. Но мне это нужно было самой. Ради королевы.
После нашего уговора я сразу принялась добросовестно искать в королевской библиотеке все, что хоть как-то относилось к несчастной Мелиссе. Нашлось несколько книг, повествующих о ее судьбе. В одних королева выглядела как жертва таинственных обстоятельств или даже древнего проклятия. В других как подлая интриганка, обманом женившая на себе доброго короля Форнира, а потом коварно его предавшая. Таких книг было большинство. По времени создания эти опусы относились к более позднему периоду. Современники были лояльней к Мелиссе. В их произведениях она выступала как несчастная женщина, таинственно пропавшая прямо из дворца.
Я решила, что современники лучше знали эту историю, и воспринимала королеву как положительный персонаж. В том, что эта женщина искренне любила своего мужа и была ему предана, я убедилась, обнаружив обрывок письма в одном из старинных фолиантов.
Биографы короля Форнира часто упоминали в своих записях, что он любил читать старинный атлас мира, где описывались неизведанные дальние земли. Я извела своими просьбами библиотекаря, и он позволил мне в его присутствии прикоснуться к этой реликвии. Осторожно перелистывая страницы – в перчатках, как того потребовал все тот же библиотекарь, – я обнаружила сложенный листок, оказавшийся отрывком из письма Мелиссы к Форниру.
«Властелин моего сердца, как скучаю я вдали от тебя! Ежечасно молю богов, чтобы скорее закончилась эта война и ты вернулся домой невредимым. Душа моя, Форнир, береги себя. Я знаю, что ты не будешь прятаться за спинами своих солдат, но помни, что ты один у меня, один у нашей страны. Я не переживу вечной разлуки с тобой, я пойду за тобой во тьму, чтобы свет моего сердца освещал твой путь. Жду твоего возвращения, любовь моя. Так хочу коснуться твоих волос, услышать твой голос, заглянуть в твои синие, как море, глаза, расцеловать твое родное лицо.
Наш сынок уже пробует ходить. Он так похож на тебя. И только это отрадно для моего сердца, иначе я сошла бы с ума в тоске по тебе. Возвращайся скорее…»
Небольшой кусочек чужого счастья, чужой любви, которая оборвалась так странно. И доказательство этого прекрасного чувства король хранил в любимой книге.
Я должна найти следы королевы! Ради памяти этой венценосной пары. Ради самой королевы, оболганной неблагодарными потомками.
Вот только где? Все те же биографы красочно описывали погоню Форнира за призрачным следом Мелиссы. Слухи о ее появлении то в одном месте, то в другом так и оставались слухами. Фактов присутствия королевы обнаружено не было. Форнир метался по свету, пытаясь поймать мираж. Походный образ жизни в конце концов свел его в могилу. А королева так и не нашлась.
Не знаю, сколько у меня есть времени, но я должна осуществить одну занятную идею, на которую натолкнул меня Гант, когда в очередной раз делился местными сплетнями. У дворцовой прислуги существовал некий ритуал посвящения новичков в «Служителей короля». Небезобидный, надо сказать, ритуал. Заключался он в том, что ничего не подозревающего служащего посылали в подвал здания с каким-нибудь поручением. А лестница, ведущая в подземелье, имела одну коварную особенность. Если невнимательно следить за пролетами, то вместо второго подвального этажа можно попасть сразу на третий. Все новенькие ловились на это. А третий этаж, в отличие от первых двух, уже давно не использовался в хозяйственных целях. Вот в пустых помещениях, по которым начинал блуждать ничего не подозревающий новичок, ему являлись призраки дворца. Надо сказать, что предварительно ему рассказывали, что это только легенды и никому, кто сейчас работает во дворце, призраков видеть не довелось.
Комментариев нет