Естественный отбор

И дело было даже не в том, что он оскорблял не фонландку, а в том, что он оскорблял человека, девушку…

Урию я тогда устроила настоящее представление. На занятия в университет приехала на лимузине Рихтера в сопровождении двух офицеров его охраны. Самых здоровых. Из машины, чтобы подать мне руку, вышел наш дворецкий с такими великосветскими манерами, что у Урия челюсть отвалилась. Сын некрупного землевладельца, он, как и Жозефина, гордился своим знатным, по сравнению со мной, происхождением. Все занятия рядом с моим столом навытяжку стояли офицеры, охраняя мой покой. Ехидные ухмылки сокурсников в адрес Урия в этот день сильно его доконали. Еще бы! Смелый, пока считал меня низкого происхождения, и такой робкий, когда я оказалась герцогиней, – как он извинялся… Но так ничего и не понял. Он извинялся перед Алфеей, а обижал Петру. Этого я простить ему не могла, да и не хотела. Потом то ли он перевелся, то ли его отчислили из университета, не знаю. Но после того случая осадок остался. И Жозефина в этот осадок влезла всеми своими лапами!

Что-то я много уделяю внимания недостойным людям, загоняя себя в пессимизм. Пережила, вычеркнула, забыла! Что там госпожа Гризельда рассказывает? Как невербальными жестами склонить собеседника на свою сторону? Очень, очень нужная тема!

Я попросила подруг не приставать ко мне сегодня вечером, дать возможность все обдумать самой, без постороннего вмешательства. Но ко мне неожиданно нагрянул Алберт, невзирая на запрет мужчинам, кроме обслуживающего персонала, посещать апартаменты конкурсанток.

– Петра, ты удивляешь меня каждый день! – Он излучал радость, что совсем не шло к моему пакостному состоянию.

– Яду? – предложила я с сарказмом, указывая на безалкогольные напитки на столе.

– Не смешно! Соку.

– Кураре нет, – опять мрачно оповестила я гостя. Действие успокоительного кончилось, и настроение мое вновь испортилось.

– Что, так плохо? – Заботливый какой.

Гость уселся в кресло, я последовала его примеру. Налила нам соку. Яблочного.

– Алберт, ты не можешь посодействовать моему отчислению с конкурса без лишения титула и все такое?

– Струсила?

– Противно.

– А как же Сарториус?

– На больное давишь?! Это нечестно! Поможешь?

– Нет.

– Тогда уходи!

– Ты хочешь, чтобы они решили, что так можно победить?

– Кто – они? – Отпила сока, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Те, кто натравил на тебя Йенч. Сама бы она не додумалась до такого. И мышьяк где-то раздобыли.

– Она призналась? – подняла правую бровь. Иногда у меня получалось выразить так удивление.

– Нет. Но это и так ясно. А ты сегодня утром вела себя как настоящая герцогиня!

– Я и есть настоящая, – вздохнула. – И мне было ужасно противно ТАК себя вести!

– Я знаю. Между прочим, Вольфганг был сразу уверен в твоей невиновности, как только увидел, чем отравили еду Жозефины. Он сказал, что для тебя это слишком мелко!

– Жозефина или мышьяк? – невесело ухмыльнулась.

– Вот уж не знаю. Сама у него поинтересуйся.

– Тогда почему он спросил, где я была утром?

– Я сказал, что у тебя есть алиби, даже если яд в яичнице Жозефины соответствует твоим способностям и знаниям. Видимо, его очень заинтересовало, чем это его ученица по утрам занимается, что алиби имеет? А?

– Бе! В смысле – бегает… Знаешь, Алберт, что самое забавное в этой истории?

– Ну?

– Я же не просто алхимик, а техномаг. Мне не надо подсыпать яд, если я соберусь кого-то травануть. Мне достаточно проговорить формулу вещества, и все шито-крыто! Докажи потом, что это я.

– Профессор сказал то же самое. Да мы и так были уверены, что тебя кто-то подставляет руками Жозефины!

– Тогда почему куратор на меня накинулась?

– На тебя накинешься, как же! – Алберт смотрел на меня веселыми глазами, пока пил свой сок. – Педагог, что с нее возьмешь? Она не учла, что гордость в тебе присутствует независимо от титула.

– Этого многие не учитывают… и путают гордость с гордыней!

– Петра, я очень тебя прошу, – теперь он смотрел серьезно, – не думай об уходе. Вас и так немного.

– Кого немного? – заинтересовалась я.

– Кого?.. Девушек без недостатков.

– Ха-ха-ха! – Я искренне развеселилась. Назвать меня девушкой без недостатков – значило очень грубо польстить. – Ты ошибаешься, Алберт. У меня куча недостатков!

– Пусть так, но в тебе есть достоинство, которое очень ценит принц Алеард.

– Интересно, какое же? – продолжала я хихикать.

– Ты не выйдешь замуж за титул, – тихо сказал мой гость, – ты выйдешь замуж за человека.

– Ну да, правильно!

– И сколько еще таких девушек на конкурсе, как ты думаешь?

– Я обязательно должна тебе ответить? – Что-то мне показалось подозрительным в его вопросе.

– Я просто интересуюсь твоим мнением. Если желаешь, я сначала скажу тебе свое, а ты согласишься с ним или нет. Ты ведь видишь девушек с другой стороны, как бы изнутри, а нам достается выглаженное и отполированное поведение.

– Ладно, высказывайся. – И чего это я такая покладистая? Нет. Просто любопытная.

– Это две твоих подруги, Леда и Хлоя. Именно на этой почве вы и подружились. – Он внимательно наблюдал за моей реакцией. Я решила не облегчать ему задачу, нацепила дежурную улыбку и состроила невинные глазки. Он ухмыльнулся и продолжил: – Селена-Августа… Крайне независимая натура. Титулы ей вообще неинтересны. Самая юная участница и самая непредсказуемая! Ты ведь догадалась, что она – боевой маг? – Я кивнула. – Очень перспективная девушка. Далее, Ванесса… Просчитает все сто раз! Если прогнозы будут неблагоприятны, на сделку не пойдет. Принцесса Эрсель. – Я изобразила легкое удивление, а в душе поразилась тому, что он предоставляет мне конфиденциальную информацию. – Не интересуется титулом по понятной причине.

– Что же не устроили династический брак? – не выдержала я.

– А принц тоже за титулами не гонится! Он хочет, чтобы его будущая жена полюбила его, а не перспективу стать королевой!

– Я об этом догадалась. Кому же не хочется, чтобы его любили искренне, а не притворялись.

– Вот именно! Из оставшихся, возможно, еще Геновефа способна на чувства.

– Актриса? Не думаю…

– А с остальными согласна? – поймал меня на слове Алберт.

– Согласна. Получается, что у тех шестерых шансов нет?

– Шансы есть у всех, Петра. Ведь любовь, она такая непредсказуемая… Что скажешь?

– Понятия не имею, – опешила я. – Влюблюсь – тебе первому расскажу. Слушай, а кто был тот офицер в кабинете Сантаны?

– Начальник Департамента порядка граф фон дер Гисс. Ты не представляешь, как он Жозефину парой слов по паркету размазал!

– Интересно-интересно!

– Расскажу, если ты пообещаешь остаться во дворце, выкинуть из головы мысли о выходе из конкурса и больше не заводить подобных разговоров со мной или другими… хм… ответственными лицами.

– Обещаю! – Настроение мое, как ни странно, пришло в норму. Послать к хлоровой бабушке никого не хотелось. Даже Жозефину. Напротив, ежедневное мелькание у нее перед глазами будет ей… наказанием! – Рассказывай.