Авантюристка

—  — Давайте же, Брент! — нетерпеливо прервал его Деннис. — Хватит разговоров. Пора начинать наше шоу.

— Я уже принял меры, — ответил Брент. — Ночью я установил дымовые шашки и взрыв-пакеты, которые должны сработать, — он посмотрел на часы, — ровно через шесть минут. Я сделал больше вас, Деннис.

— Я нейтрализовал охранников в гостинице, — воинственным тоном заявил Деннис. — Посмотрел бы я, как бы вы справились с этой задачей!

— Как ты смог это сделать, Деннис? — спросила Мэнди. — Я очень беспокоилась о том, как нам удастся выскользнуть из гостиницы.

Деннис поправил поводья. — Я кое-что подмешал им в кофе, который принес посыльный, а потом оттащил спящих красавцев на склад с бельем. Эдди наконец отпустила верблюдицу.

— Не думаю, что она доставит вам какие-то неприятности. Но на всякий случай держитесь ко мне поближе.

— Не беспокойтесь, — мрачно сказал Брент. — Я не собираюсь оставаться с ней один на один.

— У вас все в порядке, Джакто? — спросила Эдди, повернувшись, чтобы залезть на своего верблюда.

Кивнув, Джакто дотронулся до своего верблюда, и тот покорно опустился к его ногам.

— Мы понимаем друг друга.

— Мне пора, — сказала Мэнди. — Сидни сейчас должна отвлечь внимание охранников от рудника.

— Удачи тебе, сестра, — тихо сказала Эдди.

Приветственно подняв руку, Мэнди поспешила прочь.

Удача ей сейчас очень даже потребуется, с беспокойством думала она. Согласованность действий — это главное. Что бы ни предприняла Сидни, чтобы отвлечь охранников от шахты, это ненадолго. Несмотря на все шумовые эффекты, Роман почти сразу поймет, что происходит, и поспешит к руднику. У нее будет самое большее десять минут на то, чтобы найти опал. А когда она его найдет, уже неважно, поймают ее или нет. Если нужно, можно будет отдать камень Эдди или Сидни, а самой дожидаться затеянного Романом дурацкого расследования.

Уже почти рассвело, и Мэнди ускорила шаг. В лагере как будто никого не было — значит, Сидни выполнила свою задачу. Пробежав последние несколько шагов, Мэнди схватила фонарь и поспешно его зажгла. Схватив ящик с инструментами, она бросилась было бежать, но тут же остановилась, вернулась назад и принялась обшаривать свой рюкзак в поисках медальона. Это не помешает, подумала она, надевая его на шею. Сделанный из серебра и бирюзы медальон, который когда-то принадлежал Миньон, всегда символизировал для семьи Делани удачу.

Снова подхватив инструменты, Мэнди побежала к входу в штольню. В этот момент раздался первый взрыв. Скользнув взглядом в сторону лагеря киношников, Мэнди увидела поднимавшиеся к небу большие столбы белого дыма. Раздался еще один взрыв, и серое утреннее небо озарилось на горизонте оранжевыми отблесками.

Усмехнувшись, Мэнди по металлической лестнице принялась спускаться вниз. Брент, с его пристрастием к драматическим эффектам, хорошо справился со своей задачей.

Лестница сегодня казалась длиннее, чем обычно. Достигнув дна, Мэнди закашлялась, вдохнув насыщенный мелкой пылью воздух. Свет фонаря отбрасывал на стены причудливые тени. Сначала, когда Мэнди только начинала свои поиски, она чувствовала себя неуютно в узких тоннелях, но скоро привыкла и уже не обращала на это внимания. Шахта Чарли была теперь ей так же хорошо знакома, как и ее собственная спальня в Киллару.

Достигнув бокового тоннеля, Мэнди внезапно запаниковала. А что, если она ошибается? Нет, ошибки быть не может, тут же заверила она себя. В своем письме Чарли обязательно должен был сообщить Миньон, где спрятал опал. Конечно, он боялся, что его письмо может попасть в чужие руки, и мог позволить себе только намек. Сумка в сумке. Но вторая сумка — это вовсе не то, о чем Мэнди сначала подумала. По крайней мере, она отчаянно надеялась на это.

Подняв повыше фонарь, она принялась изучать рисунки, проступавшие на неровных грязно-коричневых стенах тоннеля. Вомбат, опоссум, кенгуру. Какой же из них? Все они относятся к сумчатым.

— Кто же, Чарли? У меня мало времени, — пробормотала Мэнди.

Большие черные глаза зверей пристально смотрели на нее со стен. И ждали решения.

Это кенгуру, вдруг со странной уверенностью решила Мэнди, и быстро двинулась к последнему из рисунков.

Кенгуру был изображен сидя, его передние лапы по сравнению с массивной нижней частью казались слабыми и беспомощными. Умелыми мазками своей кисти Чарли прекрасно передал образ животного. Контуры тела были прорисованы черным цветом, а благодаря естественной коричневой окраске стен Чарли оставалось только наложить тени там, где требовалось изобразить мех, или мышцы, или… вот оно! Тени! Как она раньше не догадалась? Там, где у кенгуру находилась сумка, тени на рисунке сгущались.

Трясущимися руками Мэнди поставила на землю фонарь и инструменты.

— Ну пожалуйста, Чарли! — взмолилась она, подступая ближе к стене. Кончиками пальцев Мэнди осторожно соскребла краску с самого края сумки — там, где рисунок заканчивался. Открылась мягкая ноздреватая поверхность — какой-то закрашенный сверху заполнитель. Быстро открыв ящик с инструментами, Мэнди вытащила напильник и вонзила его в стену. Напильник вошел в заполнитель, как нож в масло. Держа инструмент обеими руками, Мэнди принялась осторожно вскрывать края ниши. Через несколько минут дело было сделано, и Мэнди уронила инструмент на землю.

Судорожно вздохнув, она засунула руки в отверстия, сделанные по краям изображения, и мягко потянула стенку на себя. Ничего не получилось. Мэнди потянула сильнее, и кусок стены, на котором была нарисована сумка кенгуру, оказался у нее в руках. Опустив его на пол, Мэнди устремила взгляд в темноту.

Она была там — большая кожаная сумка!

Сердце Мэнди билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Ну и шутник же ты, Чарли! — пробормотала Мэнди, осторожно доставая сумку из ниши.

В свете фонаря полночной радугой сверкало «Черное Пламя». Этот большой квадратный камень был не обработан и тем более не отшлифован, но все равно вид его завораживал. Полупрозрачный, он весь переливался зелеными, голубыми, багрово-красными прожилками — словно на ветру билось пламя, от которого он получил свое название.

Завороженная красотой камня, Мэнди долго смотрела на опал. Что чувствовал Чарли, обнаружив это чудо? Радость, страх, благоговение перед тем, что такая красота может существовать даже во мраке и мерзости Гребня Мертвеца? Наверное, все вместе.

В сумке лежал листок бумаги, но сейчас Мэнди не хотела читать записку. Вероятно, она предназначалась Миньон, а Мэнди чувствовала, что сегодня и так чересчур далеко вторглась в мир Чарли.

— Это все ради Киллару, Чарли, — прошептала она. — Твоей мечте не суждено было сбыться, но этот камень поможет другому Делани достичь своей. Мне кажется, тебе бы это понравилось. — Она осторожно положила опал в сумку и крепко завязала тесемки.

— Давай сюда, я ее возьму.

Мэнди вздрогнула, но поняв, кому принадлежит голос, успокоилась.