Трон

– А кто их любит? – усмехнулась Вилла.

– А о чем вы спорили с королевой? – спросил Дункан, и я с благодарностью ухватилась за шанс сменить тему, но тут же вспомнила, о чем мы спорили.

О том, что я должна выйти замуж за Туве Кронера.

Я в отчаянии откинулась на кровати и стукнулась головой о спинку.

– Черт!

– Так о чем? – Любопытство Виллы уже разгорелось.

– Да ни о чем, по сути. Просто дурацкий спор.

– Дурацкий? – Мэтт сел у меня в ногах. – Насколько дурацкий?

– Ну, знаешь, обычный. Элора, как всегда, стала укорять, что я веду себя неподобающе для принцессы, что у меня дурные манеры, я не пунктуальна и всякое такое.

– Но она же права, – усмехнулся Мэтт. – Манеры у тебя дурные, и ты вечно опаздываешь. Мэгги тоже всегда твердила тебе это.

От упоминания имени тетушки Мэгги у меня кольнуло сердце. Я не слышала ее голоса с момента нашего возвращения во Фьонинг. Мэтт разговаривал с ней несколько раз по телефону, но я избегала ее звонков. И нечего ссылаться на то, что я была очень занята, истинная причина крылась в другом: я боялась затосковать еще сильнее.

– Кстати, как там Мэгги? – спросила я как можно беззаботнее.

– У нее все в порядке, – ответил Мэтт. – Она у друзей в Нью-Йорке. Конечно, она сбита с толку, но я постоянно ей говорю, что все в порядке и что ей просто надо отсидеться. Но ты бы все-таки поговорила с ней. Я же не могу вечно быть посредником.

– Ты прав. – Я смущенно вертела в руках пустую чашку. – Просто я не знаю, что отвечать на ее вопросы – где мы, когда вернемся домой, когда увидимся с ней.

– Так и я не знаю, что отвечать, но ведь как-то делаю это, – мрачно ответил Мэтт.

– У Венди был тяжелый день, не думаю, что сейчас подходящее время для нотаций, – пришла на помощь Вилла.

– Сдаюсь. – Мэтт улыбнулся Вилле и посмотрел на меня виновато: – Прости, Венди, я вовсе не хотел тебя отчитывать.

– Да все нормально, ты ведь прав. И это твой долг.

– Боюсь, что уже плохо понимаю, в чем он заключается, этот мой долг, – вздохнул Мэтт.

В дверь постучали, и Дункан вскочил, чтобы открыть.

– Дункан, хватит! – прикрикнула я. – Ты не лакей.

– Может, я и не лакей, но вы-то все равно принцесса. – И Дункан открыл дверь.

– Надеюсь, я никому не помешал, – сказал Финн, обводя взглядом нашу компанию.

Сердце у меня привычно екнуло. Финн стоял в дверях: волосы зачесаны назад, футболка, как обычно, безупречно отглажена, только безнадежно испорчена пятнами крови.

– Нет, что ты, – ответила я.

– В общем-то, мы тут… – холодно начал Мэтт.

– Мы, в общем-то, как раз собирались уходить, – перебила его Вилла. Она резво соскочила с кровати и мило улыбнулась в ответ на суровый взгляд Мэтта. – Нам еще нужно зайти в комнату к Мэтту. Так ведь, Мэтт?

– Ладно уж, пошли, – проворчал мой брат.

Финн посторонился, пропуская их, а Мэтт, проходя мимо, не удержался от многозначительного взгляда и слов:

– Но мы будем в комнате напротив.

Вилла потянула его за руку. Финн, похоже, как всегда, проигнорировал намеки Мэтта, что явно того задело.

– Дункан, на выход, – крикнула из коридора Вилла.

– А? – Дункан не сразу понял. – Ах да… Я буду… хм… в коридоре.

Оставив нас с Финном, Дункан закрыл дверь. Я выпрямилась, спустила ноги с кровати. Финн все так же стоял у двери и молчал.

– Ты что-то хотел? – осторожно спросила я.

– Просто убедиться, что у тебя все хорошо.

От взгляда Финна меня бросило в жар.

Я быстро отвела глаза.

– Да, все хорошо.

– Тебе королева все объяснила?

– Не знаю… Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь разобраться в этих ваших королевствах.

– Она сказала, что умирает?

– Да, – ответила я, и голос мой сорвался. – И еще я наконец-то узнала, что же во мне такого необычного. Моя кровь – идеальный коктейль из генов витра и трилле. Я высшая ветвь эволюции.

– Я же говорил, что ты особенная, а ты мне не верила. – Финн улыбнулся, а я вдруг совсем не к месту подумала, что на голове у меня воронье гнездо, а глаза красные от слез.

– Да, зря я тебя не слушала, – грустно подыграла я Финну.

Он подошел к моему королевскому ложу и встал в изножье у резного столбика.

– И как ты все это понимаешь?

– Я избранная, то есть козел отпущения в эпической битве троллей.

– Если кому-то и суждено справиться с этой ролью, то лишь тебе, – сказал Финн уверенно.

Я решилась взглянуть на него. Его глаза выдавали настоящие чувства – в них что-то теплилось, и это что-то принадлежало мне. Как же мне хотелось обнять его, прижаться, спрятаться в его объятиях от творящегося ужаса. Я мечтала осыпать его лицо поцелуями, вдохнуть его запах, почувствовать легкий наждак его щетины. Желание было таким сильным, что заныло все тело. Но теперь-то я помнила, что я принцесса и что мне следует владеть собой и своими чувствами. Принцесса должна держать себя в руках, даже если эти руки ее душат.

– Элора хочет, чтобы я вышла замуж за Туве.

Я не собиралась делиться с Финном этой новостью, по крайней мере, не при таких обстоятельствах. Но нужно было как-то разрушить колдовство момента и не поддаться его чарам. Нужно было что-то сказать, вот эти слова и вырвались.

– Она все-таки сказала? – выдохнул Финн.

– Что? – Я ошеломленно захлопала ресницами, пораженная его словами. – Что значит «все-таки»? Ты знал? Как давно ты знаешь?

– Точно сказать не могу, но давно, я еще не был знаком ни с тобой, ни с Туве.

Меня будто пыльным мешком огрели.

– Брак между маркисом Кронером и принцессой Даль – дело давно решенное, – спокойно пояснил Финн. – Может, последние точки в договоре были расставлены совсем недавно, но Аврора Кронер мечтала об этом всю свою жизнь. Королева знает, что этот брак – единственный шанс сохранить трон и обеспечить твою безопасность.

– Так ты знал? – повторила я, не в силах перешагнуть именно через этот факт. – Ты знал, что королева собирается отдать меня замуж за другого, и молчал?

Финна все-таки смутила моя реакция, и он растерянно ответил:

– Меня это не должно касаться.

– Может быть, это тебя и не касалось, когда ты был просто искателем, но если ты парень, который лежит со мной в этой постели… – Я злобно дернула покрывало, вскочила и ткнула пальцем в злосчастное ложе. – Вот здесь тебя это уже касалось. Вот на этом самом месте ты уже мог рассказать, что мне прочат другого мужа.