Щеки Ленси, ее шею и грудь заливал гневный румянец. Глаза метали молнии, руки дрожали от желания вцепиться в эту слишком спокойную физиономию. Да как он посмел?!
Но…
Она же принцесса. Где ее воспитание?
В глубине души царапнуло воспоминание об отцовском предупреждении. Папенька не хотел отпускать ее в эту поездку, зная безрассудный характер дочери и ее умение влипать в нелепые ситуации. Самая младшая, самая любимая, самая избалованная. Слишком часто ей все прощалось, сходило с рук и не несло последствий. Но в этот раз, похоже, от розог не отвертеться.
Если отцу донесут!..
Ленси гордо вскинула голову и расправила плечи. Потом с видом истинной королевы кивнула тому, кого дарг назвал Кларенсом, и направилась к аллее, по которой пришла сюда. Она услышала, как дарг вдохнул ее запах, но даже не оглянулась.
– Скоро увидимся, – прошелестело так тихо, что она на секунду подумала, будто этот шепот раздался у нее в голове.
«И не надейтесь», – хотелось ей бросить. Но она сдержалась в последний момент. Хватит, уже натворила дел. Теперь расхлебать бы…
Провожатый шел следом, ступая бесшумно, как кошка. Невысокий, гибкий и молодой, почти юноша. Его фигуру скрывал длинный плащ, а из‑под полы торчал эфес шпаги – признак благородного льера. Он старался держать расстояние, но в то же время девушка чувствовала спиной его внимательный взгляд.
Когда вдалеке показалось светлое пятно, означавшее выход из сада, Ленси, не выдержав, оглянулась.
– Дальше я сама, – произнесла она резче, чем ей хотелось.
Мужчина молча остановился. Но когда она продолжила путь, он так же молча двинулся следом.
– Вы меня слышали? Мне не нужна охрана!
– Приказ.
Всего одно слово, сказанное почти без эмоций.
Ленси сжала кулачки в бессильной ярости.
– Ах, да, как я забыла! Вы так и будете тащиться за мной до самой кровати?
Судя по его лицу – будет. Кем бы ни был дарг, отдавший приказ, но этот мужчина вознамерился исполнить его в точности.
Это было уже слишком, даже для такой своенравной девицы, как Ленси.
Гневно фыркнув, девушка развернулась и, подхватив юбки, бросилась к башне, темнеющей вдалеке. Задыхаясь от бега, она влетела на каменное крыльцо, юркнула в приоткрытую створку тяжелой двери и, только тогда, оказавшись у подножия лестницы, выдохнула с облегчением. Прижалась спиной к стене и закрыла глаза, слушая, как колотится сердце.
Дома, в Этрурии, никто не осмелился бы так с ней поступать! Но этот наглый дарг…
– Так‑так‑так, а вот и наша Валенсия. Нагулялись, Ваше Высочество?
Знакомый голос, раздавшийся так неожиданно, заставил девушку замереть. Холодея, она приоткрыла глаза.
В трех шагах, на ступеньках лестницы стояли все ее пять сестер. В ночных рубашках, простоволосые, кутаясь в наброшенные на плечи традиционные шали. И смотрели на нее хмуро, с явным осуждением. Только в глазах самой старшей, Лидии, Ленси увидела настоящий триумф.
– Я так и знала! – произнесла та с нескрываемым удовольствием. – Не стоило брать тебя в эту поездку. Ты позоришь королевскую кровь!
Глава 3
Твердые шаги Владыки эхом разносились по этажу. Рейна прислушалась и хмыкнула: раздражен. Интересно, что на этот раз разъярило Повелителя Ветров?
Ну, что бы это ни было, она сумеет остудить его пыл.
Всегда умела.
Наверное, потому и задержалась в его спальне на целых пять лет.
Прищурившись, она повернулась к зеркалу, занимавшему пролет между двумя окнами в императорской спальне, и провела рукой от горла вниз, по тонкому шелку сорочки, не скрывавшему ни полной груди с торчащими сосками, ни крутых бедер, ни темной развилки между ними. Сочные губы женщины разъехались в предвкушающей улыбке.
Рейна Анхаллен была красива и прекрасно это осознавала. Красива темной, завораживающей красотой, чувственной и порочной, которая сводит мужчин с ума. Ее тело было создано для наслаждения, губы для поцелуев, а в глазах всегда таилась сладкая поволока. Это была женщина‑яд, женщина‑желание. Воплощение страсти. И умело пользовалась тем, что дали ей боги.
Недаром же столько лет согревала постель императора и его холодную кровь.
Хотя, надо признать, иногда Роннар мог быть даже очень горячим. Особенно, если его разозлить.
Вот и сейчас волна ярости и раздражения неслась впереди него, заставляя дрожать стекло и вибрировать камень.
Облизав губы, Рейна развязала ленту на горле и спустила сорочку с плеч. Потом подхватила со столика серебряную вазу с медовыми ягодами и забралась на кровать. Она улеглась так, чтобы из‑под серебристых мехов выглядывали аппетитные округлости, и хорошо отработанным жестом поднесла одну из ягод к губам.
Она едва ее прикусила, как двери спальни распахнулись настежь. Створки ударились о стены, отскочили и жалобно затрещали, но удержались на бронзовых петлях.
Рейна притихла, не сводя взгляд с мужчины, который возник на пороге. Сладкий, душистый сок капнул ей прямо на грудь.
Роннар застыл в дверях. Будто наткнулся на невидимую преграду. Втянул в себя воздух, пропитанный восточными благовониями и запахом доступной женской плоти.
– Рейна? Что ты здесь делаешь? – бросил зло.
В глазах дарга бесновалась тьма, то и дело вспыхивая алыми искрами. Таким Рейна его еще не видела. Похоже, эта ночь будет жаркой.
Отмерев, она с привычной ленцой поднесла к губам еще одну ягоду, держа за тоненький хвостик, и провела языком по ее гладкой поверхности.
– Как что, мой император, – мурлыкнула, и в ее глазах сверкнуло приглашение. – Разве я не должна быть здесь, чтобы унять ваш пыл?
Несколько секунд Роннар молча смотрел на любовницу. Внутри бушевала буря. Ярость свивалась в жгуты, душила, то вспыхивая жалящими искрами, то хлеща, как северный ветер. И все из‑за собственной глупости. Не сдержался! Не понял, кто перед ним. Хотел позабавиться над глупой девчонкой…
– Не сегодня, – проскрипел, переступая порог. – И не завтра. Планы изменились, Рейна.
Удивленная, она приподнялась на локте.
Дарг прошел к зеркальному бару, плеснул в высокий бокал искрящийся напиток и залпом его осушил. Потом развернулся. Но на этот раз его глаза были прозрачными, как хрусталь. В них царило ледяное спокойствие.
– Рон… – Рейна нахмурилась. – Что происходит?
Его лицо слегка потемнело, но голос остался спокойным и даже прохладным:
– Иди к себе. Завтра ты должна покинуть Ирриген. Навсегда.
– Что? Почему? – губы женщины задрожали, в глазах мелькнуло непонимание. – Если это из‑за будущей свадьбы, то ты говорил, что она никак не повлияет на наши отношения!
– Все изменилось.
– Изменилось? Что изменилось? – она поднялась с постели и сделала шаг к нему. – Я осталась такой, как прежде.
Роннар смотрел, как она приближается, ступая босыми ногами по мягкому меховому ковру. Как ее руки скользят вдоль тела, обрисовывая чувственные изгибы. Вот она приподняла пышную грудь, вот коснулась сосков, вот провела ладонями вниз. Его взгляд следовал за ее руками, словно прикованный.
Комментариев нет