У самого ангара она достала из куста застрявший в ветках листок бумаги. Поверху надпись большими синими буквами сообщала: «ЕЖЕДНЕВНАЯ РАСПРОДАЖА ВСЕГО». Ниже размещались картинки холодильников, больших и маленьких, стиральных и посудомоечных машин, микроволновок, пылесосов, в том числе и «Грязных дьяволов», уплотнителей мусора, кухонных комбайнов и так далее. На одной картинке стройная молодая женщина в джинсах многозначительно улыбалась дочке, такой же блондинке, как и мать. Миловидная девчушка держала на руках пластмассовую куклу и улыбалась ей. На больших телевизионных экранах мужчины играли в футбол, играли в бейсбол, водили спортивные автомобили. Мужчины стояли у грилей с огромными вилками и щипцами. Хотя прямо на это не указывалось, посыл рекламного проспекта был очевиден: женщины создают уют, мужчины жарят добычу.
Иви свернула рекламный проспект в трубочку и начала щелкать пальцами левой руки под выступающим краем. Каждый щелчок сопровождался искрой. На третьей искре трубочка вспыхнула. Жарить Иви тоже могла. Она подняла трубочку, убедилась, что бумага разгорелась, и бросила ее в ангар. Быстрым шагом пошла прочь, через лес к шоссе номер 43, которое местные называли Боллс‑Хилл‑роуд.
– Трудный день, – сказала она мотылькам, вновь порхавшим вокруг нее. – Трудный, очень трудный день.
Она не оглянулась на взрыв ангара и бровью не повела, когда над головой со свистом пронесся кусок гофрированного стального листа.
Глава 2
1
Управление шерифа округа Дулинг дремало под утренним солнцем. Все три камеры с настежь раскрытыми решетчатыми дверьми пустовали, недавно вымытые полы пахли дезинфицирующей жидкостью. Пустовала и единственная комната для допросов, как и кабинет Лайлы Норкросс. При исполнении находилась только Линни Марс, диспетчер. На стене за ее столом висел плакат с ощерившимся здоровенным заключенным в оранжевом комбинезоне, с гантелями в руках. «У НИХ ВЫХОДНЫХ НЕ БЫВАЕТ, – гласила надпись, – И У ТЕБЯ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО».
Линни взяла за правило игнорировать этот доброжелательный совет. Она не старалась поддерживать форму, за исключением короткого периода увлечения спортивными танцами в Ассоциации молодых христианок, но за собой следила. Вот и теперь ее увлекла статья в «Мэри Клер» о том, как правильно подводить глаза. Чтобы получить ровную, четкую линию, следовало прежде всего упереться мизинцем в скулу. Таким образом можно было контролировать движение кисточки, да и рука не дрожала. В статье предлагалось начинать с середины и двигаться к дальнему краю глаза, а потом к носу, чтобы довести дело до конца. Днем рекомендовалась тонкая полоска, а более широкая, более яркая – на важный вечер с парнем, которого ты надеялась…
Зазвонил телефон. Не обычный аппарат, а с красной наклейкой на трубке. Линни отложила «Мэри Клер» (мысленно наказав себе заехать в «Райт‑эйд» и купить лореалевскую «Опак») и взяла трубку. Она работала диспетчером уже пять лет и знала, что столь ранним утром речь могла пойти только о кошке на дереве, убежавшей собаке, несчастном случае на кухне или – она надеялась, что ничего такого не будет, – задыхающемся младенце. Все дерьмо, связанное с оружием, случалось лишь после захода солнца и обычно имело отношение к «Скрипучему колесу».
– Девять‑один‑один, какая у вас чрезвычайная ситуация?
– Женщина из «Эйвон» убила Трума! – крикнула женщина в трубку. – Она убила Трума и приятеля Трума! Я не знаю его имени, но она пробила его гребаной головой гребаную стену! И если я увижу это еще раз, я ослепну!
– Мэм, все звонки по линии девять‑один‑один записываются, – напомнила Линни, – и мы не одобряем розыгрыши.
– Я никого не разыгрываю! Кто разыгрывает? Какая‑то сука ни с того ни с сего заявилась сюда и убила Трума! Трума и еще одного парня. Везде кровь!
Когда женщина заплетающимся языком упомянула «Эйвон», Линни была на девяносто процентов уверена, что это розыгрыш или звонок чокнутой; теперь она была на восемьдесят процентов уверена, что это правда. Женщина так тараторила, что Линни с трудом ее понимала, учитывая местный выговор. Если бы Линни не родилась в Минк‑Кроссинг, округ Канова, что в Западной Виргинии, то могла бы подумать, что говорит с иностранкой.
– Как вас зовут, мэм?
– Тиффани Джонс, но при чем здесь мое имя? Они мертвы, и я не знаю, почему она оставила меня в живых. А если она вернется?
Линни наклонилась к сегодняшнему расписанию дежурств: кто под рукой, кто на патрулировании. Автомобильный парк управления шерифа включал всего девять патрульных машин, и одна или две почти всегда были в ремонте. Округ Дулинг был самым маленьким в штате, однако не самым бедным. Эта сомнительная честь принадлежала соседнему округу Макдоуэлл, той еще глухомани.
– Я не вижу вашего номера на дисплее.
– Конечно, не видите. Это одноразовая мобила Трума. Он что‑то с ними делает. Он… – Пауза, треск, голос Тиффани Джонс удалился и стал более визгливым. – Боже мой, лаборатория только что взорвалась! Почему она это сделала? Боже, боже, боже…
Линни уже собралась спросить, о чем речь, потом услышала грохот взрыва. Не очень сильного, стекла не задребезжали, но что‑то действительно взорвалось. Словно реактивный самолет из Лэнгли, штат Виргиния, преодолел звуковой барьер.
И с какой скоростью распространяется звук? – спросила себя Линни. Вроде бы мы это изучали на уроках физики. Но школа с уроками физики осталась в далеком прошлом. Почти в другой жизни.
– Тиффани? Тиффани Джонс? Вы еще там?
– Вы должны кого‑то прислать, пока огонь не перекинулся на лес! – завопила Тиффани так громко, что Линни отодвинула трубку от уха. – Принюхайтесь, черт бы вас побрал! Посмотрите на дым! Он уже столбом валит! Это рядом с Боллс‑Хилл, за паромом и лесопилкой.
– Эта женщина, как вы сказали, из «Эйвон»…
Тиффани засмеялась сквозь слезы.
– Копы сразу узнают ее, если увидят. Она вся в крови Трумана Мейвезера.
– Позвольте записать ваш ад…
– У жилого автофургона никакого адреса нет! Трум почту не получал! Просто заткни пасть и пришли кого‑нибудь!
На этом Тиффани бросила трубку.
Линни пересекла пустой основной офис и вышла в солнечное утро. Несколько человек стояли на тротуарах Мэйн‑стрит, заслоняя глаза рукой, и смотрели на восток. Там, милях в трех, поднимался черный дым. Столбом уходил в небо, слава богу, не расползался в стороны. И да, это было неподалеку от лесопилки Адамса, места, которое она хорошо знала, сначала по поездкам на пикапе с отцом, потом – по поездкам на пикапе с мужем. У мужчин бывали странные пристрастия. Лесопилки, возможно, значительно уступали турнирам по стрельбе, но обгоняли «Шоу пикапов‑монстров».
– И что там у нас? – спросил Дрю Т. Бэрри, владелец «Гарантии Дрю Т. Бэрри», стоявший перед витриной своего заведения.
Линни буквально видела колонки компенсационных сумм, которые скользили в голове Дрю Т. Бэрри. Она молча вернулась в здание, чтобы сначала позвонить в пожарную охрану (хотя догадывалась, что там уже звонят телефоны), потом Терри Кумбсу и Роджеру Элуэю, находившимся в патрульном автомобиле номер четыре, и, наконец, боссу, которая, вероятно, спала, сказавшись больной прошлым вечером.
Комментариев нет